Орсон Петерсен - Работа над ошибкой [litres]

– Я понимаю.

– Тебе придется многое объяснить.

– Да.

– Тебе что-то угрожает сейчас? Эти люди… Ты их знаешь?

– Не переживайте за меня. Меня они не тронут.

– Может, мне стоит проводить тебя?

– Нет! Я дойду.

– Что ж… Послушай, Эмиль… Хотя… Поговорим позже. Пойду проведаю пострадавшего.

– Да, конечно.

Татьяна развернулась и направилась ко входу в школу. После пары шагов она обернулась и, не сбавляя ход, помахала Эмилю рукой.

– Пока.

Прочитал он по ее губам. Времянкин медленно поднял руку и обреченно помахал Татьяне в ответ. Но она уже не видела этого.

– Пока, – негромко произнес мальчик.

Он смотрел ей вслед, как щенок, расстающийся с хозяйкой. Ему хотелось скулить. Эмиль развернулся и вышел за территорию школы. За воротами его дожидались Двое. Они стояли, замерев, у старого дерева в своих привычных позах и смотрели в никуда. В результате их неподвижности на головах и плечах у них образовались холмики снега. Времянкин молча, свесив голову, прошел мимо Двоих в сторону дома. Те выдержали дистанцию в пять шагов и последовали за ним.

«Позор! Моей репутации нанесен непоправимый урон. Смогу ли я восстановить ее после такого? Смогу ли я вернуть доброе отношение Татьяны? Я разочаровал ее. Ты просто идиот! Вот что происходит, когда решения принимаешь ты. Полный хаос. Хотел увидеть ее сегодня? Хотел выяснить отношения с Алексеем? Это твои идеи. Они привели нас к провалу. Если бы послушал меня и пошел домой, ничего бы этого не случилось. У тебя склонность к саморазрушению. Такую кашу заварил!» – подумал Эмиль, и по щекам его покатились горячие слезы.

Вернувшись домой, Времянкин не стал приглашать Двоих войти. Он оставил их ждать на лестничной клетке. Он злился на них. И на Яна. Но больше на себя. До репетиции было еще несколько часов. Эмиль не находил себе места и просто слонялся по всей квартире, переходя из комнаты в комнату. Он не мог думать об уроках или о чем-то еще, кроме событий, случившихся у здания школы. Он зашел в комнату Родиона и приблизился к балконной двери. Провел пальцами по шершавым рейкам обшивки. Поднес руку к щели, из которой струился холодок, и задержал ладонь на пути сквозняка, пропуская ветерок сквозь пальцы.

За окном уже темнело, а свет в квартире был выключен. Застывший во мраке Эмиль слушал шум улицы и отзвуки жизнедеятельности соседей. Люди в смежных квартирах общались, наслаждались музыкой, с грохотом переставляли предметы, громко перемещались сами, не подозревая о том, что где-то на шестом этаже их слушает сбитый с толку мальчик. Темнота делала его слух острее. Времянкин подслушивал чужую жизнь и вспоминал свою. Детство, родителей. Вспомнил, как в компании младшей сестры бросал с этого самого балкона воздушные шары, наполненные водой. Вспомнил, как строгий отец заставлял его застилать постель и вытирать капельки воды с плитки ванной после приема душа. Вспомнил маму, которая любила петь различные арии из известных опер, не имея музыкального слуха. Он думал о близких и постепенно ему становилось лучше.

Спустя почти два часа Эмиль убрал руку от сквозняка и направился в кухню. Наполнив прозрачный графин водой, он пошел в свою комнату оживлять конька. Времянкин включил ночник и поставил графин на стол. Из нижнего ящика серванта он вытащил небольшой кофр, из которого вынул стетоскоп. Усевшись за стол, Эмиль вставил оливы в уши и аккуратно опустил акустическую головку стетоскопа прямо в графин. Затем он снял с рубашки конька и утопил его в воде. Конек обернулся вокруг себя три раза и ожил.

– Привет, – уставшим голосом произнес Эмиль и вяло улыбнулся. – Рад тебя видеть, – добавил он.

– Здравствуй. Решил усовершенствовать нашу связь?

– Ну да. Слышно хорошо. И я могу тебя видеть. Это удобно.

– Неплохо придумано. Только стетоскоп может испортиться. Он для этого не предназначен.

– Куплю новый. Я сейчас неплохо зарабатываю. И у меня появились сильные покровители. Дали нам дом и машину.

– Ты в полном порядке, как я погляжу?

– Ну, так… Не то чтобы очень. Мы с тобой не виделись почти две недели. Они были насыщенными.

– Мне все известно. Отличный был концерт. И поздравляю с переходом в шестой класс. И что еще? Ах да, Татьяна. Знаю, знаю.

– Что ты знаешь?

– Что видел, то и знаю.

– Я уж подумал, ты знаешь что-то сверх того.

– Нет.

– И что ты думаешь обо всем этом? Раз уж ты о ней заговорил.

Эмиль спрашивал так, словно ему было не очень интересно мнение Вергилия на сей счет. На самом же деле только о Татьяне и о своих чувствах к ней он и хотел говорить.

– Что тут скажешь… Ситуация сложная. Я не совсем понимаю, чего ты хочешь. Если бы ты решил, что хочешь быть с ней, я бы подумал, как тебе помочь.

– Это возможно?

– Думаю, устроить можно. Существуют различные способы.

– Привороты, что ли?

– Не только. Есть снадобья, есть заклинания, есть волшебные плоды, магические существа. В общем, варианты есть. Другое дело, как это будет выглядеть в глазах окружающих. Ты и она. Это преступление. Правда, только с ее стороны. Ты несовершеннолетний.

– Принуждать Татьяну я не собираюсь. Я пока еще в своем уме. Не стоит и обсуждать.

– Ну, тогда. Тогда что?

– Это все, что ты можешь предложить?

– Если скажешь, чего ты хочешь, я скажу, как это получить. Я так устроен.

– Понятно. Хочу быть счастливым. Постоянно.

– Хочешь пребывать в эйфории? Есть средства.

– Да нет. Я так уж. Ничего я не хочу.

– Не спеши. Я рядом, если надумаешь. А как насчет ворона?

– Я почти забыл о нем. Ты вроде все знаешь?

– Знаю. Но мне интересно, что ты думаешь?

– Я отправил послание. Там был вопрос: «Как тебя найти?» Ответа пока не было.

– Тебя это не беспокоит?

– Я не знаю. Думаешь, мне следует беспокоиться?

– Нууууу. Это должно происходить естественно. Если ты спрашиваешь, значит, беспокоиться не следует.

– Странно. Не похоже на тебя, Мефисто. Ты будто злишься и осуждаешь меня?

– Нет.

– Но хоботок скривил.

– Что?

– Ай, не важно. Ты прав, мой друг Вергилий. Я лажаю по всем фронтам.

– Я этого не говорил.

– Отношения с Яном напряженные. С Татьяной вот опозорился. Этот случай с Алексеем еще неизвестно чем аукнется, но проблемы точно будут. Ох. Дочь… Я запутался. Дом этот и машину придется долго отрабатывать, видимо. Все казалось таким ясным. Но обстоятельства и люди постоянно вмешиваются в ход событий. Я не вижу будущего. Не представляю, как действовать, чтобы все сложилось лучшим образом. Руки опускаются. А еще у меня, кажется, расслоение личности. Я в растерянности, скажу честно.

– Давай-ка пройдемся по порядку. Музыка. Как только ты придешь в форму, Ян снова будет счастлив. Сосредоточься на технике. Это немного отвлечет тебя от глобальных проблем. К тому же не забывай, что это твоя основная работа. Твой конек.