Нил Шустерман - Грозовое Облако

— Она права, Ваше превосходительство.

По крайней мере сотня серпов возмущенно взвыла, но Ксенократ, давно уже отложивший свой молоточек, накинулся на них с такой яростью, что гам тут же снизился до еле слышного гула:

— Держите себя в руках! Любого, кто не будет вести себя прилично, удалю с конклава! — Он повернулся к Анастасии: — На каком основании вы делаете запрос? И постарайтесь, чтобы оно оказалось веским!

— На том основании, что мистер Годдард не в достаточной мере серп, чтобы претендовать на пост Верховного Клинка.

Годдард не сдержался:

— Что?! Все ясно — эта тактика рассчитана на то, чтобы внести замешательство и застопорить ход голосования!

— Голосование уже завершилось! — напомнил Ксенократ.

— Тогда пусть секретарь огласит результаты! — потребовал Годдард.

— Прошу прощения, — вмешалась Анастасия, — но сейчас мое слово, и результаты можно огласить только после того, как я получу либо согласие, либо отказ на запрос о расследовании.

— Анастасия, — проговорил Ксенократ, — ваш запрос лишен смысла.

— Позволю себе с вами не согласиться, Ваше превосходительство. Как указывается в основополагающих тезисах Первого Всемирного конклава, серп должен быть готов к служению и душой, и телом, и это положение подтвердили все региональные конклавы. Но мистер Годдард обладает лишь семью процентами того тела, которое было посвящено в серпы. Остальные его части, включая и ту, которая носит кольцо, церемонии посвящения не проходили.

Ксенократ лишь непонимающе таращился на Анастасию, а у Годдарда едва не пошла пена изо рта.

— Это неслыханно! — завопил он.

— Нет, — парировала Анастасия, — то, что сделали вы, мистер Годдард, — вот это неслыханно. Вы с подельниками заменили ваше тело на чужое, используя процедуру, запрещенную Грозовым Облаком.

Вскочила серп Рэнд.

— Это уже переходит всякие границы! Законы Грозового Облака к нам неприменимы! Никогда такими не были и никогда не будут!

Но Анастасия не думала сдаваться; напротив, она спокойно продолжила, обращаясь к Верховному Клинку:

— Ваше превосходительство, в мои намерения не входит оспорить результаты выборов, да и как я могла бы это сделать, если мы пока не знаем, кто выиграл? Но согласно правилу, сформулированному вторым Верховным Клинком мира Наполеоном в ранние годы существования Ордена — в Год Ягуара, если точнее, — я цитирую, «любой спорный случай, не имеющий прецедента в парламентской процедуре, можно представить на рассмотрение Всемирному Совету серпов, сделав соответствующий официальный запрос».

Тут поднялся серп Сервантес.

— Я поддерживаю требование почтенного серпа Анастасии относительно расследования.

Пока он говорил, еще по меньшей мере сотня серпов поднялась на ноги и начала аплодировать в знак поддержки. Анастасия взглянула на серпа Кюри, которая, мягко говоря, растерялась, но пыталась это скрыть.

— Так вот о чем вы с Сервантесом шептались в перерыве! — сказала она с кривой усмешкой. — Ах ты хитрая маленькая чертовка!

На трибуне Ксенократ взглянул на Гласа Закона. Тому ничего не оставалось как пожать плечами:

— Все верно, Ваше превосходительство. Пока результаты выборов не оглашены, она имеет право обратиться с запросом о расследовании.

В зале взбешенный Годдард воздел руку — не свою, надо заметить, — и ткнул пальцем в Ксенократа:

— Если вы на это согласитесь, последствия будут очень неприятные!

Верховный Клинок пронзил его горящим взглядом, ясно показывающим, кто в доме хозяин.

— Ты открыто угрожаешь мне в присутствии всей средмериканской коллегии, Годдард?

Годдард сдал назад.

— Нет, Ваше превосходительство. Я никогда бы на это не осмелился! Я лишь указываю, что промедление в оглашении результата повлечет за собой тяжелые последствия для коллегии. Средмерика останется без Верховного Клинка до конца расследования.

— В таком случае я назначаю серпа Пейна, нашего досточтимого Гласа Закона, исполняющим обязанности Верховного Клинка.

— Что? — вскинулся серп Пейн.

Ксенократ игнорировал его возглас.

— Он несет свою службу с необычайной добросовестностью и совершенно беспристрастен по отношению к фракциям внутри коллегии. Он будет исполнять свои обязанности, согласуясь со здравым смыслом, пока данный вопрос не прояснится на Всемирном Совете. Это будет моим первым делом на посту Великого Истребителя. А последним моим делом в качестве Верховного Клинка Средмерики будет согласие на запрошенное расследование. И пока оно не завершится, результаты голосования будут храниться в строгой тайне.

— Объявляю зимний конклав Года Раптора закрытым.

— Ну вот, я же говорил, что она взбаламутит весь котел! — сказал серп Константин на изысканном ужине в лучшем ресторане Фулькрума. — Поздравляю, Анастасия. — Он одарил ее широченной улыбкой, каковая в любых других обстоятельствах произвела бы впечатление злобной. — Сегодня вы самый любимый — и самый ненавидимый — серп в Средмерике.

Анастасия не нашлась с ответом.

Серп Кюри подхватила:

— Таков закон джунглей, дорогая. Нельзя оставить свой след, не выполов по дороге пару-тройку чванливых дурней.

— Я вовсе не пыталась оставить след, — возразила Анастасия. — Я заткнула пальцем трещину в дамбе. Но сама трещина ведь никуда не делась.

— Да, — согласился серп Сервантес. — Но вы задержали наступление грязного паводка, а каждый день отсрочки дает нам шанс найти более элегантное решение.

За столом сидело десятка полтора гостей — настоящая радуга серпов. Здесь был и Моррисон — он как-то ухитрился достать приглашение.

— Это я подал ей идею! — похвастал он и тут же смешался: — Ну вроде того.

Анастасия была в слишком приподнятом настроении, чтобы позволить этому балбесу его испортить. Она знала: где-то в городе серпы нового порядка зализывают раны и проклинают ее имя, но здесь… Здесь она была защищена от всего этого.

— Надеюсь, ты напишешь о происшедшем в своем дневнике, — сказала ей серп Анджелу. — Подозреваю, что твой отчет о сегодняшнем конклаве войдет в число ключевых записей, как это произошло с отчетами Мари о ее ранних подвигах.

Мари почувствовала себя немного неловко.

— Неужели народ до сих пор это читает? Я-то надеялась, что все эти дневники похоронены в недрах Александрийской библиотеки и их никто никогда не увидит.

— Да ладно тебе, скромница, — сказала серп Анджелу. — Ведь отлично знаешь, что многие из твоих записей чертовски популярны. И не только среди серпов.

Мари небрежно отмахнулась:

— Да ладно. Я сама никогда не перечитывала их после того, как написала.

Анастасия полагала, что ей есть что сказать о сегодняшних событиях; к тому же в дневнике она сможет изложить свою точку зрения. Само собой, Годдард сделает то же самое. И только время покажет, чей рассказ войдет в скрижали, а чей будет забыт. Но в данный конкретный момент собственное место в истории занимало Анастасию меньше всего.