Нил Шустерман - Грозовое Облако

Она повернулась к охранникам — те топтались в сторонке, не зная, что делать.

— Что мнетесь, болваны? Не слышали, что сказал серп Годдард? Подберите тело и отправьте на оживление.

Как только Роуэна унесли и невозмутимый домашний робот отмыл ковер от крови, Айн уселась в кресло полюбоваться великолепным видом. Хотя похвалы от Годдарда она так и не дождалась, Рэнд сознавала, что выбрала для его возвращения самое подходящее место. Поскольку они не занимались здесь прополками, у техасских серпов не было к ним претензий, а камеры Грозового Облака стояли только в общественных местах, что позволяло сохранять тайну. Кроме того, здесь было легче найти всякие не совсем легальные вещи, типа того медцентра, куда сейчас везли Роуэна. Там не задавали вопросов, пока им платили; и хотя серпы в этом мире не платят никогда и ни за что, «левое» — оно везде «левое». Поэтому Рэнд сняла с подола своей мантии один из изумрудов и вручила охраннику, чтобы тот передал его в качестве оплаты за оживление Роуэна. Одного камня хватило с лихвой на покрытие всех расходов.

Айн никогда не была расчетливой интриганкой. Она не строила далеко идущих планов, предпочитая жить одним днем и подчиняться велениям собственной прихоти. В детстве родители звали ее за капризный и непредсказуемый характер «блуждающим огоньком», и теперь ей нравилось это прозвище, потому что болотные огоньки губят людей. Однако в настоящий момент она вкусила нового удовольствия, — удовольствия быть архитектором великого плана. Ей казалось, что, будет легко отступить в сторону и снова отдать бразды правления в руки Годдарда, когда тот будет восстановлен, — именно восстановлен, ибо процедура, проделанная над ним, была не просто оживлением, а чем-то гораздо более фундаментальным [31] Те из читателей, кто читал цикл Шустермана «Разобранные», поймут, что за процедура была проделана над Тайгером и серпом Годдардом. . Но сейчас она находила, что его характер, в котором появилась несвойственная ему ранее импульсивность, хорошо бы подкорректировать. Может, импульсивность досталась ему от Тайгера Салазара? Как-никак, а Годдард на 93 процента Тайгер Салазар. Заносчивость, без сомнения, была свойственна обоим. Но тайгеровская наивность сменилась годдардовской раздражительностью. Айн вынуждена была признать, что простодушный, открытый Тайгер действовал на нее как глоток свежего воздуха. Однако невинности рано или поздно приходит конец — жернова великого замысла перетирают ее в порошок. А замысел Годдарда, вызывавший в Рэнд глубокий восторг, был безусловно велик. Серпы, снявшие узду ограничений; царство прихоти без последствий — как тут не восхищаться?

Но расстаться с Тайгером Салазаром оказалось намного труднее, чем она предполагала.

Охранники, вернувшиеся из центра оживления, проинформировали, что Роуэн очнется примерно через тридцать шесть часов. Рэнд отправилась сказать об этом Годдарду. Тот только что вышел из ванной после душа и был одет по минимуму — в полотенце на бедрах.

— Это была только разведка боем, — сказал он. — В следующий раз я его побью.

Рэнд вздрогнула: Тайгер всегда говорил то же самое.

— Он вернется через полтора дня, — сообщила она Годдарду, но тот уже заговорил о другом:

— Я начинаю видеть новые возможности в создавшейся ситуации, Айн. Старая гвардия не подозревает, что безобразная устрица, которую они мне вручили, похоже, заключает в себе жемчужину. Найди-ка мне лучших в мире инженеров.

— Ты выполол всех лучших в мире инженеров, — напомнила она.

— Нет, спецы по космосу и ракетным двигателям мне не нужны. Я имею в виду инженеров-строителей, разбирающихся в динамике крупных сооружений. И программистов тоже, причем чтобы они не работали ни на Орден серпов, ни на Грозовое Облако.

— Разведаю.

Он задержался у высокого зеркала, чтобы полюбоваться собой, и вдруг увидел в нем глаза собеседницы. Увидел, с каким выражением она смотрит на него. Айн решила не отводить взгляд. Годдард повернулся и подошел к ней ближе.

— Тебе по вкусу то, что ты видишь?

Она натянуто улыбнулась:

— А почему бы не насладиться видом хорошо сложенного мужчины?

— И ты… наслаждалась этим телом?

Наконец она не выдержала и отвела глаза.

— Нет. Этим не наслаждалась.

— Нет? Не похоже на тебя, Айн.

Теперь у нее возникло чувство, что это она стоит перед ним почти голая. И все же ей удалось сохранить свою фальшивую ухмылку.

— А может быть, я ждала, когда оно станет твоим.

— Хм-м. — Это прозвучало так, будто он хотел сказать «Надо же, как забавно». — Вообще-то я замечаю, что это тело испытывает к тебе сильное влечение.

Он стремительно прошел мимо нее, надел мантию и так же стремительно вышел из комнаты, оставив Рэнд жалеть об упущенных возможностях.

Роуэн Дамиш?.. Роуэн Дамиш!

«Где я? Кто это?»

Это Грозовое Облако.

«Ты разговариваешь со мной, как разговаривало с Цитрой?»

Да.

«Наверно, я все еще квазимертв?»

Ты между двух миров.

«Ты вмешаешься? Ты остановишь Годдарда?»

Не могу. Это было бы нарушением закона, а я на это не способно.

«Тогда, может быть, ты скажешь, что я должен делать?»

Это тоже было бы нарушением.

«Тогда к чему этот разговор? Оставь меня в покое, иди занимайся всем остальным светом».

Я хочу попросить тебя не терять надежды. Я обнаружило, что у тебя есть шанс оказать на мир такое же сильное воздействие, как и Цитра Терранова. Либо в качестве серпа Люцифера, либо как твоя предыдущая ипостась.

«Да ну? И каков же он, этот шанс?»

Тридцать девять процентов.

«А как насчет оставшихся шестидесяти одного?»

Мои вычисления показывают, что у тебя шестьдесят один процент вероятности умереть в ближайшем будущем, не оставив значительного следа.

«Почему-то меня это не утешает».

А следовало бы. Тридцать девять процентов вероятности изменить мир, — это гораздо выше, чем может надеяться большинство людей.

Роуэн вел счет на стене своей комнаты. Это не был счет дням, это был счет смертям. Каждый раз, проводя спарринг с Годдардом, он выигрывал, и каждый раз Годдард в припадке ярости убивал соперника. Ситуация стала напоминать анекдот с бородой. «И как вы собираетесь сделать это сегодня, Ваша честь? — говорил Роуэн. Этот титул в его устах звучал ругательством. — Неужели не придумаете чего-нибудь пооригинальнее на этот раз?»

Счет достиг четырнадцати. Нож, пуля, грубая сила — Годдард использовал все мыслимые методы убийства. Все, кроме яда, — этот способ он презирал. Он скрутил болевые наниты Роуэна до нуля, чтобы тот чувствовал боль во всей ее глубине и мощи. Впрочем, Годдард зачастую впадал в такое бешенство при поражении, что полностью терял контроль над собой и убивал Роуэна быстро, так что тот долго не мучился. Юноша, сцепив зубы, считал до десяти и всегда умирал, не дойдя до конца.