Нил Шустерман - Грозовое Облако

Наемные охранники Годдарда разбудили Роуэна чуть свет.

— Приготовься к схватке, — сказали они и препроводили юношу на веранду, где его ожидали Рэнд и Годдард. Рэнд была в мантии, а Годдард — босой и с обнаженным торсом, в свободных шортах того же синего цвета, что и его мантия, но, слава богу, без бриллиантов. Роуэн не видел Годдарда с того самого дня, когда тот въехал к нему в инвалидном кресле, едва способный пошевелиться. Прошла всего неделя, а Годдард уже владел телом Тайгера так, будто оно изначально было его собственным. Если бы у Роуэна было в желудке хоть что-то, его бы непременно стошнило, но на этот раз юноша сумел скрыть свои эмоции. Годдард собирается питаться его страданиями? Хорошо, Роуэн будет держать его на голодном пайке.

Он знал, какой сегодня день. Неделю назад снаружи отгремели фейерверки, отмечая наступление Нового года. Сегодня восьмое января. Вчера состоялся конклав. И это значит, что срок его иммунитета истек.

— Уже вернулись с конклава? — поинтересовался он нарочито беспечным тоном. — А я-то думал, вы задержитесь на несколько дней, чтобы разыграть свое дурацкое воскресение из мертвых по полной программе.

Годдард пропустил его колкость мимо ушей.

— Я не мог дождаться спарринга с тобой, — сказал он, и соперники начали традиционное медленное кружение.

— Еще бы, — ответил Роуэн. — Совсем как тогда, в особняке. Я скучаю по старым добрым временам. А ты?

Губы Годдарда слегка искривились, но он тут же улыбнулся.

— Ну и как все прошло? — продолжал дразнить Роуэн. — Коллеги встретили вас с распростертыми объятиями?

— Заткнись! — рявкнула Рэнд. — Ты здесь чтобы драться, а не болтать!

— Ой-ой-ой, — посетовал Роуэн. — Кажется, дела пошли не так, как задумывалось! А что случилось-то? Ксенократ вышиб тебя с конклава? Они не приняли тебя обратно?

— Наоборот, — возразил Годдард, — нам оказали самый теплый прием. Особенно когда я рассказал, как мой убогий подмастерье предал нас и попытался убить. Как бедняги Хомски и Вольта пали первыми жертвами так называемого серпа Люцифера. Я пообещал выдать тебя прямо в их злобные ручонки. Но не раньше, чем закончу свои дела с тобой.

Роуэн понял — это не вся история. Он знал, когда Тайгер врет, — слышал по голосу. Эта особенность сохранилась, хоть слова теперь произносил Годдард. Но что в действительности произошло на конклаве — этого он от них не добьется.

— Айн будет судить, — сказал Годдард. — А ты не жди от меня пощады!

Он кинулся вперед. Роуэн и пальцем не шевельнул, чтобы защититься. Не попытался даже уклониться от атаки. Годдард сбил его с ног, пригвоздил к ковру, и Рэнд присудила ему победу. Что-то уж больно легко все прошло, и Годдард это прекрасно понял.

— Ах вот оно что! Не желаешь драться и думаешь, что тем и отделаешься?

— Если я желаю проиграть в бокаторе, это мое право, — сказал Роуэн.

Годдард ощерился:

— Нет у тебя здесь никаких прав!

Он напал снова. И опять Роуэн переборол инстинкт самосохранения и заставил свое тело расслабиться. Годдард бросил его на татами, словно тряпичную куклу.

— Дерись, черт бы тебя побрал! — в бешенстве заорал он.

— Нет, — спокойно ответил Роуэн. Он бросил взгляд на Рэнд и заметил на ее лице тонкую усмешку, прежде чем та успела стереть ее.

— Если ты не начнешь драться как следует, я выполю всех твоих близких! — пригрозил Годдард.

Роуэн пожал плечами.

— Не получится. Серп Брамс уже выполол моего отца, так что у остальных иммунитет на одиннадцать месяцев. А Цитру ты убить не сможешь — она для этого слишком умна.

Годдард опять бросился на него. На этот раз Роуэн просто сел на ковер в позу лотоса.

Годдард, сойдя с татами, в ярости всадил кулак в стену. В стене осталась вмятина.

— Я знаю, как заставить его драться, — сказала Рэнд и, выйдя вперед, обратилась к Роуэну: — Борись как следует, и тогда мы расскажем тебе, что произошло на конклаве.

— Черта с два! — завопил Годдард.

— Ты хочешь настоящего спарринга или нет?

Годдард поколебался, затем махнул рукой.

— Ладно.

Роуэн поднялся на ноги. У него не было причин верить, что они сдержат слово, но как бы ни хотел он отказать Годдарду в равноправной борьбе, еще больше ему хотелось положить того на лопатки. Выказать ему не больше милосердия, чем Годдард собирался выказать Роуэну.

Рэнд дала старт новому поединку. Соперники закружили по ковру. И снова первым атаковал Годдард, но на этот раз Роуэн ответил ему обманным движением и точно подставленным локтем. Годдард заулыбался: наконец-то настоящий бой!

Они дрались безжалостно. Роуэн понял: да, его соперник прав. Это сочетание — мышцы Тайгера и ум Годдарда — будет нелегко одолеть. Но Роуэн не позволит своему бывшему наставнику одержать верх. Не сегодня. Вообще никогда. Лучше всего Роуэн дрался в ситуациях, когда оказывался под сильным давлением, и сегодня была как раз такая ситуация. Юноша провел серию приемов, ошеломивших соперника, а потом бросил его на пол и пригвоздил к ковру.

— Сдавайся! — потребовал Роуэн.

— Нет!

— Сдавайся!

Но Годдард не уступал, и Рэнд пришлось вмешаться и объявить схватку оконченной.

Как только Роуэн отпустил соперника, тот вскочил, кинулся к комоду, вытащил из ящика пистолет и ткнул дуло Роуэну в ребра.

— Новые правила, — сказал Годдард и нажал на спуск. Пуля пронзила сердце Роуэна и разбила вазу у дальней стены.

Тьма начала сгущаться вокруг юноши, но прежде чем она накрыла его окончательно, он успел издать один короткий смешок.

— Жулик! — сказал Роуэн и умер.

— Фу… — поморщилась Рэнд. — Грязная игра.

Годдард сунул пистолет ей в руку.

— Не смей объявлять бой оконченным, пока я не скажу!

— И что, это всё? — спросила она. — Ты выполол его?

— Очумела? Выполоть и потерять возможность бросить его к стопам Великих Истребителей во время расследования? Отправь его в какой-нибудь левый центр оживления. Пусть они там управятся побыстрее, чтобы я смог убить его снова!

С этими словами Годдард удалился решительной походкой.

Рэнд посмотрела на Роуэна. Тот лежал квазимертвый — квазимертвее не бывает. Глаза юноши были открыты, на губах все та же дерзкая ухмылка. Когда-то она восхищалась им, даже ревновала Годдарда за то внимание, которое он оказывал своему подмастерью. Рэнд понимала: он сделан не из того же теста, что она или Годдард. Подозревала, что он может выломиться из их компании, не ожидала только, что он сделает это с таким громом и треском. Годдарду некого было винить, кроме самого себя. Зачем он возлагал столько надежд на парня, которого серп Фарадей выбрал в ученики за способность к состраданию?

Среди недостатков Айн сострадание не значилось. Она не понимала этого чувства и презирала всех, кто его испытывает. И сейчас Роуэн Дамиш понесет заслуженное наказание за верность ложным идеалам.