Роберт Сойер - Квантовая ночь [litres с оптимизированной обложкой]

– Нет, – ответила она. – Честно? Он изменился. Он стал лучше, но изменился. И ваша жена тоже может проснуться изменившейся, и, я должна вам сказать, необязательно в лучшую сторону.

Они проговорили ещё немного, пока Дейл перебирал фотографии жены и Кайла тоже разглядывала их. У женщины на каждой было своё выражение лица: улыбка, глубокая задумчивость, решительность. «Весь мир – театр. В нём женщины, мужчины – все актёры, – всплыли слова, которые Кайла выучила наизусть ещё в школе. – У них свои есть выходы, уходы, и каждый не одну играет роль» [81] Монолог Жака из пьесы Шекспира «Как вам это понравится», перевод Т. Л. Щепкиной-Куперник. .

– Ладно, – сказал наконец Дейл. – Давайте попробуем.

Я вошёл в свою гостиную – чтобы в неё попасть, нужно спуститься по нескольким ступенькам, как в «Шоу Мэри Тайлер», – и сел на диван перед телевизором. Я пошарил вокруг в поисках нужной из четырёх дистанционок, включил телевизор, выбрал веб-браузер, зашёл на СИС.СА – и вот она, второй сюжет в рубрике «Международные новости».

– После шестидневных раздумий, – говорила высокая журналистка, которой я раньше никогда не видел, – жюри присяжных по делу Девина Беккера вынесло смертный приговор. Согласно законам Джорджии, когда жюри единогласно рекомендует смертную казнь, как произошло в данном случае, судья не имеет иной возможности, кроме как утвердить решение. Беккер не проявил никаких эмоций, когда глава присяжных зачитывала вердикт…

Вскоре они показывали выходящих из здания суда присяжных. Я узнал их, но до сих пор не слышал, что они говорят. В кадре оказалась полная чернокожая женщина с букетом микрофонов с логотипами разных телеканалов перед ней. Она говорила:

– Защита пыталась доказать, что у него не было выбора, кроме как сделать то, что он сделал. Чушь! Этот тип знал, что он делает, и делал это. Мы все ответственны перед Господом за свои действия.

Всё было в заявлении этой женщины – женщины, которую я знал лишь как Присяжный № 8, но теперь узнал из подписи внизу, что её зовут Хелен Брайн. Девин Беккер, вполне возможно, умрёт от смертельной инъекции лишь потому, что я не оправдал надежд. Репортёр продолжал:

– Согласно законам Джорджии, вердикт об убийстве первой степени может быть вынесен, если убийство сопровождалось пытками. Изначальное обвинение против Беккера базировалось на утверждении штата о том, что «дурное обращение с заключённым до его утопления равносильно пытке»; присяжные, очевидно, согласились с этим аргументом.

Выпуск новостей автоматически перешёл к следующему сюжету – его представлял ведущий, которого я не узнал, Иэн Ханомансинг.

– В продолжение новостей из-за южной границы: новые смерти в Техасе…

Я схватил дистанционку, выключил телевизор, улёгся на диван и стал смотреть в потолок; крошечные выступы нанесённой на его поверхность фактуры свисали вниз, как десять тысяч дамокловых мечей.

Они могли просто задействовать камертон без всяких преамбул, но если бы ничего не получилось, то Кайла никогда не узнала бы, что стало причиной неудачи: какой-то изъян в приборе или то, что миссис Хокинс на самом деле не находилась в состоянии, описываемом классической физикой. Лучше было выяснить это заранее, чем потом, если ничего не получится, просить Дейла о дальнейшем содействии. Конечно, если выяснится, что она и сейчас находится в состоянии суперпозиции, они всё равно попробуют применить камертон – потому что мало ли .

Поэтому, как только были завершены дела с Тревисом, миссис Хокинс была доставлена на «Скорой» в «Канадский Источник Света» и положена на каталку под выход пучка СусиQ. Кайла рассказала своему начальнику, Джеффу, чем она занимается, и сейчас он стоял возле каталки; его гавайская рубашка сегодня была в бирюзовых и аквамариновых тонах. Рядом с ним стоял доктор Амстердам. Дейл также присутствовал; для такого случая он сбрил бороду. «Я тогда не носил бороду, – объяснил он, – и хочу, чтобы она сразу меня узнала».

Миссис Хокинс – Джил – выглядела не старше, чем женщина, что улыбалась с фотографии на ферме, только её волосы полностью поседели. Впрочем, они уже могли быть седыми в то время, когда было сделано фото, или же отросли за то время, пока она находилась в коме.

Сотрудник «КИС» записывал на видео, как Виктория и один из санитаров «Скорой» осторожно помещают голову Джил под конический эмиттер пучка. Вики в этот раз не стала фиксировать голову Джил ремнём: она и так была совершенно неподвижна.

Как всегда, проверка не заняла много времени. Кайла понимала, что странно чувствовать душевный подъём, узнав, что несчастная женщина полностью лишена сознания, – но когда она взглянула на графики на мониторе Виктории, то почувствовала именно это. Никакой суперпозиции; отсутствует даже обычный белый шум на линии в верхней части экрана. Миссис Хокинс пребывала в классическом состоянии.

– Замечательно, – сказала, улыбаясь, Виктория.

Она вынула квантовый камертон из его поролонового ложа и передала его Кайле; металлическая рукоятка отозвалась в руке холодом. Дейл, одетый в стильную серую рубашку, шептал молитву; его татуированная рука крепко сжимала при этом спинку стула. Кайла коснулась лба Джил раздвоенной частью камертона и сдвинула вперёд красный переключатель на рукоятке.

Ничего не произошло. Вообще-то даже если камертон восстановил суперпозицию, это не означало, что Джил немедленно очнётся: сейчас она могла попросту спать. Однако монитор Виктории не показал никаких изменений.

Кайла глубоко вдохнула и повернула камертон, поменяв зубцы местами, как она сделала с Тревисом. Но ничего не изменилось. Дисплей по-прежнему не показывал никаких всплесков.

Конечно, с Тревисом условия были другими; здесь работал сам синхротрон и масса другого оборудования. Но к этому дню коллеги Виктории уже много раз применяли камертон к образцам материалов, лежащим под пучком, и он работал как полагается, создавая в материале квантовую суперпозицию. И да, Кайла вернётся в заведение вместе с Джил и попытается сделать это там, но…

Но сердцем она чувствовала, что ничего не получится, и, глядя на Дейла, этого сурового, покрытого татуировками фермера, у которого струились по щекам слёзы, она чувствовала себя хуже некуда.

– Мне так жаль, – сказала она. Она искала другие слова, которые могла бы сказать, надеясь найти такие, что утешили бы его, к примеру, что по крайней мере не стало хуже, но…

Но Дейл её опередил, повернувшись к доктору Амстердаму, и, когда он закончил говорить, она поняла, что стало гораздо, гораздо хуже.

– До сегодняшнего дня, – сказал он, – я всегда считал, что она где-то там, в глубине. Всегда думал, что она слышит, как я с ней разговариваю. Всегда думал, что однажды она вернётся, но… – Он махнул рукой в сторону монитора и проклятой линии на нём: – Но она умерла, правда? Её не стало много лет назад. – Он вытер ладонью нос; рукав рубашки задрался, обнажив новый участок вытатуированной лозы. – Пришла пора её отпустить.