Ханну Райяниеми - Страна вечного лета [litres с оптимизированной обложкой]

Она подняла аппарат и разбила его о каминную полку. Сверкающие осколки кристалла Целльнера дождем посыпались на ковер.

– Мама!

Она опустилась на колени и стала собирать осколки в лопатку для угля.

– Ты даже не представляешь, как тебе повезло, что няня сначала пришла ко мне. Твой отец разъярился бы и сделал то, о чем бы потом сожалел.

Питер скривился. Но он знал, что мать права. Вспоминая ту ночь авианалета, крепкую хватку отца и гнев в его голосе, Питер ощущал ледяную волну страха в животе.

– А теперь нужно прибраться, – сказала миссис Блум. – Потом ты посидишь со мной и сделаешь домашнее задание. И ни слова про аппарат, тебе понятно?

– Да, мама, – тихо произнес Питер.

Отец пришел домой через два часа. При виде Питера и его матери у камина он выдавил измученную улыбку, похожую на солнечное сияние через вощеную бумагу.

– Что это вы тут?

– Сегодня у меня в кабинете холодно, – сказала мать Питера. – Я попросила Нэнни подать ужин сюда.

Мистер Блум плюхнулся в кресло.

– Отличная мысль. У нас был митинг на Насосной станции в Уоррингтоне, там был жуткий холод.

Он сложился пополам в приступе кашля. Мать Питера встала и накрыла его пледом.

– А ты, Питер? – спросил отец, когда закончился кашель. – Чем ты сегодня занимался?

Он откинулся в кресле, прикрыв глаза.

Питер уже открыл рот, пытаясь придумать, что сказать. Правда свинцовым грузом давила на грудь. Но прежде чем он заговорил, с губ мистера Блума слетел легкий храп.

Миссис Блум посмотрела на Питера, потом на его отца. И печально улыбнулась.

– Он старается изо всех сил, – прошептала она. – Теперь ты понимаешь?

Питер не понял, но все равно кивнул. И вдруг разозлился на отца. Умеет же он все испортить, даже во сне! Не замечая гнева Питера, его мать улыбнулась.

Сделав домашнее задание и поужинав, Питер ушел к себе. Он готовился ко сну и взял книжку, которую спрятал между стеной и тумбочкой у кровати. Укромное место, но слишком узкое, чтобы туда поместился кристальный аппарат.

«Наука смерти», Герберт-Бланко Уэст, гласила титульная страница.

Питер открыл главу, которую начал читать вчера вечером, об эксперименте Уильяма Крукса, показывающем, что частицы лусита близки к более сложным структурам вроде мозга. Но Питеру трудно было сосредоточиться.

Не то чтобы ему не нравилась жизнь – конечно же, нравилась. Но из-за всего прочитанного Страна вечного лета обрела больше смысла. Например, можно летать или совершать мысленные путешествия, а это даже еще лучше. Ты не заперт в теле пухлого коротышки, из-за чего тебя шпыняют в школе. И можешь увидеть мысли других людей.

В Стране вечного лета мама не сломала бы кристальный аппарат. Питер понял бы, почему она так злится. И не надо было бы хранить это в секрете от отца.

А может, он все неправильно понял. Может, это отцу лучше отправиться в Страну вечного лета без Питера и его матери.

Через некоторое время он услышал, как родители поднимаются в спальню. Мать приглушенно смеялась. Питер не обратил на это внимания и еще долго лежал без сна в тусклом свете ночника, представляя, каково будет, если отец умрет.

– Итак, мистер Блум, что вы посоветуете? – спросил премьер-министр.

– Сэр, я согласен с шефом. Джугашвили – наш лучший вариант, чтобы все успокоилось и мы избежали тотальной войны.

Премьер-министр расхаживал по комнате. Искры его души снова стали ярче и раскачивались в такт шагам, как экзотическое морское существо в водном потоке.

– Сэр, я все-таки настоятельно советую подумать об альтернативном варианте, – сказал сэр Стюарт. – Адмиралтейство считает победу в Испании вполне достижимой. Нужно проверить наше новое оружие в полевых условиях, против современной армии, и мы сомневаемся, что Советы ответят полноценным военным развертыванием. Одни только трудности с транспортировкой…

– Потребуют приложить умственные усилия, согласен, – прервал его премьер-министр. – Но это не та проблема. Для Вечно Живого подобные усилия – обыденность. Естественно, многие утверждения о его способностях – всего лишь пропаганда, но нельзя и полностью их отвергать. И если всерьез рассматривать возможность, что мы имеем дело с чем-то выше человеческого разума, нельзя избирать настолько очевидный курс, используя Джугашвили. Вы учитывали это в своем анализе, мистер Блум?

Прежде чем Питер успел ответить, вмешался шеф разведки:

– До сих пор непосредственный вклад Вечно Живого в разведку ограничивался проверкой оперативников в России, вот почему мы не сумели внедриться в Кремль. На практике, все оперативные решения принимает старая гвардия НКВД и внутренний круг богостроителей. У нас есть причины полагать, что аппарат советской разведки сейчас занят внутренними чистками, так что это превосходное время для решительных действий.

Искры души Уэста расширились в ясную сферу.

– Как указал мистер Блум, нужно учитывать и человеческий фактор, – медленно проговорил он. – Вероятно, поставив на Франко, мы с самого старта выбрали не ту лошадь. Лично мне он никогда не нравился. Попытаем удачу с Джугашвили.

– Благодарю, сэр, – сказал Си. – Вы об этом не пожалеете.

– Однако я хочу, чтобы возглавило операцию Зимнее управление. Очевидно, ключевую роль играют земные агенты, Вереск и Палач. Сэр Стюарт создаст оперативную группу, которая примет под контроль обоих. Я также дам указания Адмиралтейству проработать сценарий на случай провала.

Питер с трудом верил своим ушам. Монокль Си снова выпал и дрейфовал перед его лицом как приманка для глубоководной рыбы.

– Вынужден возразить, – сказал Питер. – До сих пор именно я занимался Палачом, и на этом этапе операции было бы губительно так резко менять куратора. Не говоря уже о риске физических встреч…

– Я услышал ваши возражения, мистер Блум, – устало отозвался Уэст. – И все-таки я принял решение, основываясь на всех имеющихся данных. Сэр Стюарт, мне хотелось бы встретиться с этим человеком через неделю, если возможно. Это все, господа.

Губы Си сжались в мрачную ниточку. Душа сэра Стюарта искрила, как полная луна – золотистая и круглая.

– Вот так, Блум, – прошипел Си, не прикасаясь к контуру эктофона, чтобы не услышали премьер-министр и сэр Стюарт. – Все это подстроили для того, чтобы подонок Мензис мог сделать свой ход. Похоже, старик к вам прислушивается. Может, вы сумеете заставить его передумать, любыми способами. Иначе мы в полном дерьме.

Прежде чем контур эктофона исчез, Питер снова заговорил:

– Премьер-министр, я бы хотел переговорить с вами наедине.

Искры души Уэста съежились в твердый, непроницаемый комок, но голос прозвучал удивленно:

– О чем это, мистер Блум?