Наль Подольский - Время культурного бешенства

Танки же, не обращая внимания на разведенные мосты, шли и шли по Невке вверх по течению. Они вели себя уверенно так, будто отлично знали географию города. У правительства Петербурга забрезжила надежда — а вдруг эти машины так и пройдут вдоль Невы сквозь город, не заходя в центр?

Выйдя к Большой Неве, колонна продолжала движение по ее берегу и, дойдя до Литейного моста, свернула на него, хотя мост был разведен.

И тут произошло то, чего люди, имевшие опыт общения с этими безумными машинами, например, полковник Квасников, ожидали заранее. Литейный мост, не подчиняясь управляющим механизмам, начал самопроизвольно сводиться.

Решительные люди из технических служб предлагали подрезать газом несущие конструкции моста, чтобы танки посыпались в воду. Но губернатор делать это категорически запретила:

— Не забывайте, господа, в нашем городе праздничный фестиваль, — добавила она, но из окружающих мало кто оценил ее чувство юмора.

Перейдя Литейный мост, танки свернули на набережную и пошли теперь вниз по течению, в сторону Зимнего дворца. Расхожая народная версия, что машины идут на запах Малевича, вроде бы подтверждалась.

В окружении губернатора мгновенно сформировалось пораженческое крыло. Они предлагали немедленно отдать свихнувшимся машинам хоть один «Черный квадрат», а хоть и всего Малевича, чтобы они вместе с ним убрались восвояси. Да кто он такой, в конце концов? Не такой уж и великий художник. Стоит ли из-за какого-то чудака навлекать на город столь серьезные бедствия?

Губернатор держалась твердо. Что толку, если танки вместе с Малевичем застрянут по всей Неве? Нужно посмотреть, что к чему. Если машины вознамерятся штурмовать Зимний, конечно, им отдадут Малевича. Если с его помощью удастся вывести их из города, это будет сделано. Если им действительно нужен Малевич, нужно все организовать так, чтобы, следуя за ним, машины ушли из города, а не остались в нем навсегда.

В ночь на седьмое ноября голова колонны вышла на Дворцовую площадь, а остальные машины распределились по всему центральному району, сначала окружив Зимний дворец, эрмитажные здания и здания Русского музея. На Дворцовой площади они выстроились правильными рядами, оставив сквозные проходы, словно бы на случай необходимости в маневрах.

Настаивая на версии народного праздника, губернатор запретила устраивать оцепление и разгонять публику. Людей в армейской форме на площади также не было. Милиции была предписана лишь организация сквозного движения пешеходов через площадь.

Виконт решил доставить свое изделие к месту действия заранее, предвидя утром толкучку и возможные приставания милиции.

Ночь была сырая, но не холодная. По приказу губернатора армейское оцепление было снято, а милиция должна была принять территорию в десять утра, и всю ночь площадь пустовала. Танки пребывали в неподвижности.

Виконт с Маратом привезли «Железный квадрат» на рассвете. Нужно было его где-то спрятать до нужного момента, и они нашли простейшее решение: воткнули лом в землю в садике Зимнего дворца как можно ближе к площади, а «Черный квадрат» закамуфлировали содранным с ближайшей подставки рекламным щитом. Затем они удалились в Александровский сад, где и скоротали время, сидя на скамейке, попивая водку и куря сигареты.

Публика начала собираться к десяти. Одним из первых прибыл полковник Квасников с несколькими людьми. Все были в штатском, но на лбу у каждого было словно написано «ФСБ». Оценивая обстановку, он обратил внимание на двоих бодрых и, похоже, пребывающих в веселом настроении людей, не похожих на праздных зевак. Но беспокоить их без нужды не стал — мало ли здесь будет сегодня спецслужб всех сортов. Потом он выловил в толпе взглядом чокнутую студентку Еву, которая, конечно, не могла сюда не прийти, и поприветствовал ее кивком головы. К его удивлению, она оказалась знакома с заинтересовавшей его парочкой. Они оживленно общались, а затем принялись исподтишка по очереди прихлебывать из фляжки. Полковник им позавидовал — он-то не мог себе этого позволить. Про себя он отметил, что эта троица заслуживает пристального наблюдения.

Среди публики вертелось много иностранцев с видеокамерами, вообще говоря — слишком много для праздника регионального масштаба и такого времени, как десять утра.

Толпа людей становилась плотнее, а танки оставались неподвижными, будто чего-то ждали, и никто не мог предсказать, как будут развиваться события дальше — и будут ли события вообще. Полковник по опыту знал, что эти машины способны сколько угодно оставаться в неподвижности.

Во фляжке Марата к тому времени водка кончилась, и ребята стали совещаться, что делать: продолжать ли ждать незнамо чего или самим проявить какую-то инициативу.

Вдруг по толпе прошел общий вздох и легкое шевеление — головной танк одной из средних колонн пошел вперед, к фасаду дворца. Он двигался медленно, но вполне заметно для глаза. Все остальные — и люди, и танки продолжали выжидать. В толпе все наблюдали происходящее молча, лишь кое-где слышалось тихое перешептывание.

Примерно за десять минут танк преодолел расстояние метров в пятнадцать и почти вплотную приблизился к компании Виконта. И тут произошло нечто совершенно неожиданное.

Виконт стал вглядываться в приближающийся танк, и лицо у него было такое, будто он встретил кого-то из умерших родственников, у него самым натуральным образом отвисла челюсть. Он сделал несколько шагов вперед.

— Яп-понский городовой! Да это же… это мой танк! — он говорил тихо, но его реплику слышало много людей.

Полковник сделал знак своим людям оставаться на месте и стал перемещаться к месту события медленно и незаметно, чтобы не вызвать подвижки толпы.

А на лице Виконта появилась широкая, от уха до уха, улыбка, и он, совершенно счастливый, уже не думая, что и зачем делает, по привычке зверским голосом рявкнул:

— Молчать!

На площади и так было тихо, а теперь настала такая тишина, что скрип зубов сержанта был слышен далеко кругом.

И узнало старое боевое железо своего командира. Танк остановился и стал медленно поднимать пушку к небу, приветствуя сержанта. Примеру головного танка последовали все остальные, задрав кверху свои культяпки, у кого что было.

Виконт подошел к танку и похлопал его по броне:

— Эх, старый товарищ!

А затем легко, как в старое доброе время, вспрыгнул на броню и заорал:

— Железный квадрат сюда!

Марат выдернул лом из земли, расчехлил «Черный квадрат» и потащил его к танку. Ребята в камзолах из ДДЭ (Добровольные друзья Эрмитажа) бросились ему помогать, не задумываясь, санкционирована или нет эта странная копия — кто же будет требовать отчета от человека, способного приказывать мертвым танкам?