Наль Подольский - Время культурного бешенства

В процессе овеществления важнее воздействие на материю желания, а не на субстрат воплощенности, и если уж говорить об участке наибольшего сопротивления, то сегодня это скорее денежный ресурс, его сопротивление и его нехватка обеспечивают ту степень противостояния (предметности, ob-jectness), которая больше соответствует определению реального как «противодействующего», нежели ослабевшее сопротивление элементов субстрата, тех же металлов, которые все еще в руде, но готовы незамедлительно явиться по зову господина. Извлечь их из руды сегодня и проще, и быстрее, чем извлечь деньги из кошелька заказчика, адресата активирования. Если команда «активировать кушетку в спальне!» и должна преодолевать какую-то более упрямую реальность, чем команда «активировать кушетку на мониторе!», то это упрямство относится не к первоэлементам, не к «железу», а как раз к деньгам как внутренним расчетным единицам универсальной шкалы желания — воли.

Обида железа в этом смысле объяснима. Ведь прежде вещь была готова или почти готова лишь после того как удавалось договориться с железом, извлечь его из руды, доставить в формы, выплавить, выковать, заточить — и уж затем можно было присоединить и картинку как рекламное предложение, то теперь все эти церемонии отброшены, точнее говоря, предельно редуцированы. Вещь готова или почти готова, когда создан ее оригинал-макет (эйдос, изограмма), актуализовать ее в качестве «подручного» (Хайдеггер), вызвать к существованию можно и без лишних церемоний. Но все это еще пока не дает повода говорить о «культурном бешенстве». Пока инстанция художника-творца оказывается неминуемой: железо и все соподчиненные ему субстраты внемлют зову Мастера, а не излучению изограммы непосредственно. Тот факт, что художник-дизайнер станет главной производительной силой, сомнений не вызывает, он уже и сейчас все лучше приспосабливается к этой роли. Но вот его средство производства пока не способно воздействовать само. Дальнейшее развитие в этом направлении возможно по двум линиям.

Во-первых, излучение передается по цепочке сверху вниз — от шедевров высокого искусства до изограмм и дизайн-решений конкретного художника. Этот изготовитель оригинал-макета, отдающий команду «к овеществлению!» примерно так, как собаковод отдает команду «к ноге!», предварительно вслушивается в гул высокого искусства за плечами. Он сам исполнитель, одухотворяемый свыше. Если говорить кратко и ограничиться простейшими примерами, можно сказать, что «Bauhaus» подготовил последующий прорыв эстетики дизайна, но сами художники этого течения были вдохновлены русским художественным авангардом. Теоретически вполне представимо некое устройство, или скорее восходящая линия устройств, которые смогут считывать команды все ближе и ближе к первоисточнику, автоматизируя дальнейшие преобразования. Скажем, если «ввести в компьютер» основные эстетические параметры эпохи Возрождения, на выходе можно будет получить дизайн самолета и мобильного телефона, выполненный в соответствии с заложенными параметрами…

Пример, возможно, слишком условный, однако, если говорить о XX веке, то нет произведения искусства, которое вызвало бы больше последствий на всех уровнях, чем «Черный квадрат» Казимира Малевича. И тут Наль Подольский совершенно прав: если уж танки, оснащенные сверхчуткой сенсорикой железа, и пойдут в направлении к какому-нибудь источнику зова, то это будет зов «Черного квадрата». В этом Произведении содержится самое общее дизайн-решение для промышленной, бытовой, а может быть и социальной среды, решение, распадающееся в дальнейшем на целый кластер оригинал-макетов — и следовательно, «Черный квадрат» есть Изограмма изограмм, подобно тому как Бог Лейбница есть Монада монад.

Второе направление сближения связано с тем, что наряду с изограммами возможны и теоретически предсказуемы также и другие, более самостоятельные формы изо-жизни. Это могут быть голографические, флуоресцентные изображения, «облик» которых медленно меняется со временем, ибо они способны реагировать на изменения окружающей среды, способны поддаваться «воспитанию» (корректировке). Уже игрушки тамагочи были такого рода «простейшими» — правда, оказались тупиковой ветвью предполагаемой изо-жизни. Но ведь и наша органическая жизнь возникла через множество неудачных попыток, она не раз утыкалась в тупик, прежде чем выйти на столбовую дорогу… Изо-жизнь скорее всего пройдет эту трассу быстрее: сначала какие-нибудь медленные живые картинки будут жить на стенах и в нишах, изображая, в свою очередь, жизнь лесной поляны или, скажем, милого итальянского дворика (и эта жизнь будет происходить своим неспешным чередом). Затем они обретут способность перемещаться вдоль стен, внутри музея, хранилища, а потом «научатся» проникать через непроницаемые преграды, перегруппировываясь в последовательность цифровых сигналов, чтобы в другом месте вновь развернуть себя как изображение — ничего фантастического в этом нет, вопрос только в том, чтобы научиться делать это самостоятельно. И наконец, они станут настоящими изоорганизмами, способными к саморепродукции, к эволюции и паломничеству. И вот тогда они наверняка устремятся к Первоисточнику изо-жизни, и мы увидим, будет ли это «Черный квадрат» или еще не созданное произведение будущего художника.