Денис Килесов - За Хребтом [publisher: SelfPub.ru]

Будем импровизировать…

– Ччерт! – Сурнай громко чертыхнулся вслух, приложившись затылком о металл, – когда уже эта колымага остановится!?

И вдруг раздался резкий лязг, заскрипели несмазанные тормоза, и «колымага» встала на месте, будто только и ждала, когда ее об этом, наконец, попросят. Громко хлопнула расхлябанная дверь, водитель спрыгнул на землю, обогнул транспорт и откинул полог кунга, впуская внутрь относительно свежий воздух.

– Приехали, – водитель сощурил один глаз, делая затяг, – вылазьте, – щелчком он отправил догорающий окурок подальше.

– Вылезайте, – тихо исправил Палий, но его никто не услышал. По крайней мере, не подали виду.

Сурнай тяжело отдышался, очутившись ногами на твердой почве.

– А что, получше этого корыта с гайками ничего найти не смогли? – раздраженно спросил лейтенант.

– Во что посадили, в том, стало быть, баранку и кручу, – насмешливо ответил водитель, чиркая спичкой.

«Еще смеется, шакал. Ничего, пока еще можно. Пока что я не заслужил прощения у Родины. Но я вернусь и стану героем. Меня повысят в звании, и посмотрим, как ты тогда подерзишь мне. И хотя бы одно несоблюдение Устава с твоей стороны, ты пожалеешь, что не умер от рака легких до моего возвращения».

Все сегодня готово было привести Сурная в бешенство. Сначала этот промах с тем, что Хасар оказался не кантийцем, изматывающая тряска в дороге, а теперь и водитель, снисходительно улыбающийся и беспрестанно курящий.

Сурнай не мог вынести его наглой рожи и отвернулся. Грузовик, сипло хрипящий на холостых оборотах, остановился на крутом косогоре в метрах пяти от склона. Черная земля резко спускалась вниз и переходила в равнину, над которой висел то ли туман, то ли испарения болот, безобразными гнойниками разбросанных повсюду. Совсем вдалеке угадывались контуры горных вершин, непреодолимо далеких и ничуть не манящих к себе. Корявые вершины издалека были больше похожи на прутья тюремного заграждения, сдерживающего самого подлого преступника – Республику Кант. По каменистой земле петляла старая узкоколейка, берущая начало внизу, в шатком, прогнившем насквозь гараже.

– Маски могут и понадобиться, – водитель принялся раздавать противогазы, – сменные фильтры в мешках. Черт знает, какие там у болот газы-то.

В отличие от всей группы, Сурнаю он вручил военный противогаз. Хоть он и был очень старой модели, но, по крайней мере, защищал всю голову и имел сменные фильтры. Остальные получили бескоробочные полумаски.

– Так, там внизу в гараже мотодрезина. Она вроде как на ходу, так что держите канистру солярки, проедете, сколько сможете. С управлением, надеюсь, справитесь, товарищ Козинский? – водитель грузовика с наглой улыбкой посмотрел в упор на лейтенанта.

– Справимся, – буркнул Сурнай, принимая канистру. «Придет день, и я вернусь, юморист».

– Ну все, спуск по тропе, – он кивнул немного правее, – удачи желать не буду.

– Перебьемся, стажер, – весело ответил ему из-за спины лейтенанта Хасар, подхватывая тяжелый вещмешок.

Водитель скрипнул зубами, но промолчал, а Сурнай украдкой улыбнулся – арестант, а как лихо на место поставил. Во дает!

Лемор и Палий молча взвалили на себя мешки со снаряжением и, не произнося ни слова, начали спускаться к подножью косогора по узкой крутой тропе. Хасар принялся насвистывать что-то очень напоминающее гимн вооруженных сил Демиругии и пошел следом. Сурнай закинул автомат за плечо, подхватил канистру, в которой солярки было едва ли половина, и начал спуск вслед за остальными, не удостоив взглядом тяжело сопящего водителя.

Мотодрезина оказалась и вправду рабочей. Видимо, за ней следили, так как выглядела она вполне сносно. На ней еще даже остались следы хорошей машинной смазки. Зачем кому-то следить за транспортом, который может передвигаться лишь по этой узкоколейке, непонятно, ведь впереди лишь пояс отчуждения, нейтральные территории, не имеющие чего-то мало-мальски ценного. Сделана она была очень давно, зато на совесть и определенно с расчетом на будущие поколения. Возможно, эта старушка помнила даже начало Войны между Демиругией и Республикой Кант. Но это не точно.

Сурнай задумчиво посмотрел на противогаз, прикинул и прицепил его на ремень. Пока что воздух был относительно чист.

– Так, сейчас залью топлива, а вы ее выкатите, – сказал Сурнай Лемору и Хасару, выжидательно смотрящим на него. Те дружно кивнули, и лейтенант занялся кормлением голодного бензобака мотодрезины.

Когда последние приготовления были закончены и Сурнай обернулся на все еще стоящего наверху водителя грузовика, вдали, со стороны военной части что-то тяжело ухнуло. Затем еще, только гораздо громче. Вся группа разом присела в недоумении. В следующую секунду ветер принес с собой отчаянный вопль сирены тревоги крайней степени опасности. Сурнай инстинктивно рванул с плеча автомат, но крик сверху опередил его.

– Руки, лейтенант! Убери свои руки от автомата, – голос водителя почти сорвался на визг. Сухо щелкнул затвор его оружия. – Только попытайтесь бежать обратно, сволочи!

«Ну все, лучше умри от рака легких. Не жить тебе под моим командованием», – пообещал себе Сурнай и медленно перевесил автомат за спину.

– К дрезине и проваливайте!

Спиной, мелкими шагами, оглядываясь, четверо забрались на мотодрезину. Сурнай резко дернул на себя трос механического стартера, древний движок чихнул, отрывисто закашлялся и затарахтел. Сурнай толкнул рычаг, старая махина дернулась и начала движение, медленно разгоняясь. Навстречу надвигался туман. Сурнай поискал глазами и нашел на приборной панели тумблер со значком лампочки под ним. Когда он повернул его, внутри мотодрезины что-то громко хлопнуло, и мутную взвесь впереди разрезал мощный луч света. Теперь появилась уверенность, что все пройдет нормально. Древний агрегат движется, дорогу впереди себя освещает, запасы провизии полны, и четкая цель никуда не делась. Пролом в горном Хребте – и долгожданное повышение. Только одно тревожило еще Сурная, в части бы не включили сразу всех сирен боевой тревоги без надобности. Лейтенант обернулся назад, на склон, и нахмурился, грузовика и его ехидного водителя там уже не было.

Было в этой мотодрезине что-то от старых сельских тракторов. Она тоже верой и правдой служит на благо, изо всех сил стараясь сделать свою работу хорошо. Не известно, кем она была использована раньше, но сейчас она весело громыхала по старым рельсам, не давая глухой тишине воцариться среди своих невольных пассажиров. Лем сидел на металлическом обломке, бывшем ранее подобием скамьи, и гадал, что произошло там, у косогора. Он пытался забыть об этом, уж очень не хотелось задавать вопросов этому Козинскому. Он был какой-то озлобленный, на любые разговоры стрелял мрачным взглядом и вообще, держался особняком. Поэтому особых разговоров не клеилось, и все ехали молча, задумавшись о своем. «Да, в конце концов, не молчать же всю дорогу до гор», – подумал Лем и решил для начала спросить седого преподавателя.