Светлана Тулина - Фантум 2013. Между землёй и небом [litres]

– Тоже мнение, – сказал Константин со скучающим видом. – Мне пора, Антон Васильевич. Дела, дела…

Они попрощались. Настроение испорчено вконец, и Ант не вернулся на подстанцию. Он добрался до парковочной зоны технопарка, сел в свой внедорожник «Тойота Ленд крузер» 2006 года и покатил в Москву.

У поворота на МКАД он притормозил, пропуская встречные машины. Взгляд задержался на серебристом «Форде Фокус» с приметной росписью: вдоль борта шла изломанная красная стрела, напоминающая фирменную молнию Зевса, но с наконечником. Броский символ. У Анта вдруг возникло явственное ощущение дежавю – он уже видел автомобиль с подобной росписью на трассе или в городе. Он попытался вспомнить, где и когда мог встретить такой «Форд», но вместо этого память упорно возвращала к разговору с Константином.

На самом деле всё было гораздо хуже, чем он признался давнему приятелю. Разумеется, с десяти-одиннадцати лет Ант уже не верил в чудесную сказку о том, что он инопланетный «принц», волею трагического случая занесённый на Землю. Однако чем дальше, тем больше Ант чувствовал, что отрывается от реальности. Такое «подвешенное» состояние находило на него приступами, и с каждым годом приступы становились всё более затяжными и глубокими: Ант мог по три дня ходить, беседовать с людьми, выполнять рутинную работу, но при этом ему казалось, что всё делается само собой, без каких-либо усилий с его стороны. Словно он смотрел скучноватый фильм, в котором когда-то сыграл эпизодическую роль, но воспоминания об этом сгладились, и теперь отдельные кадры не вызывали ничего, кроме недоумения или, в отдельных случаях, стыда. Наверное, такое состояние было признаком нарастающего психоза. Наверное, стоило показаться врачу. Но Ант пошёл бы к «мозгоправу» в самую последнюю очередь – и не потому, что боялся, а потому что каждое такое выпадение из реальности имело по завершении весьма необычные последствия: на несколько часов он начинал видеть несуществующее. Ткань реальности рвалась, и в прорехи становились различимы огромные великолепные конструкции, летящие среди звёзд. Почему-то Ант ни разу не усомнился, что эти конструкции существуют, что они продолжают бессрочный космический рейс между галактиками, хотя и сам удивлялся такой своей убеждённости. Поначалу, в молодости, он видел лишь элементы загадочных конструкций: зеркально блестящий радиатор колоссальных размеров; колыхающееся мелкоячеистое полотно; синий плазменный шар; прозрачная колонна с плывущими внутри неё сложносоставными фигурами, похожими на оплавленные восковые свечи. В зрелом возрасте Ант научился различать намного больше: многокилометровый осевой цилиндр, обмотанный золотистой спиралью; ажурное пирамидальное нагромождение вспомогательных секций, сквозь которое просвечивают звёзды; полые конусы полезной нагрузки, вложенные друг в друга по принципу матрёшки и стабилизированные посредством неведомого силового поля.

Изучая начертательную геометрию на первом курсе Политеха, Ант пытался изобразить хотя бы общий приблизительный эскиз того, что подсмотрел в прорехах реальности, но у него не получилось – образы ускользали, не ложились на бумагу, грифель крошился под отчаянным нажимом. В итоге Ант прекратил бесплодные попытки, а листы ватмана, исчирканные пунктирными линиями, выбросил в мусорный контейнер. Он понял, что дело не в малом профессионализме – просто такого рода озарения не поддаются анализу. Может быть, получится в будущем, когда отрывочные видения обретут полноту единой картины, в которой каждый элемент будет связан с другими. И кусочки большого пазла встанут на предписанные места. Ант надеялся, что не придётся ждать до глубокой старости, и даже собирался целенаправленно найти недостающее, погрузившись в смежные области. Он увлёкся научной фантастикой. Нельзя сказать, что ранее чурался её – наоборот, читал с большим удовольствием всё, до чего мог дотянуться: Иван Ефремов, Станислав Лем, братья Стругацкие, Кир Булычёв, Сергей Снегов и Владимир Савченко. Однако теперь занялся предметом всерьёз, почти на профессиональном уровне, благо в середине девяностых попер настоящий вал из переводных книг. Ант даже посетил пару конференций, на которых собираются фантасты, надеясь хотя бы от них услышать, насколько близки его непредсказуемые озарения к литературным экзерсисам с раскованным воображением, но быстро разобрался, что фантасты – скучнейшие люди, которые не верят ни в Бога, ни в чёрта, ни в инопланетян, ни в звездолёты. Иногда можно было подумать, что они не верят даже в собственное существование. Ант перестал ездить на конференции и фантастику забросил.

Впрочем, небольшая польза от кратковременного увлечения жанровой литературой была – Ант попытался облечь свои видения в виде художественного текста. В то время он как раз учился в аспирантуре, занимался газодинамическим стендом и мог выкроить время на графоманию. За полгода Ант написал две сюжетно связанные повести. В них он рассказал о человеческой цивилизации, которая вышла на галактические просторы и столкнулась там с неведомым врагом, намного превосходящим её по мощи. Понятное дело, тут же разразилась межзвёздная война, человечество понесло потери, поставившие его на грань выживания. Чтобы спастись и сохранить свою культуру, уцелевшие строят на базе транспортного колониального корабля огромный ковчег и отправляются в полёт к Туманности Андромеды, который продлится миллионы лет. Примечательно, что когда Ант заканчивал работу над повестями, он опять впал в «подвешенное» состояние и к нему сами собой пришли названия для почти готовых текстов: первую повесть он озаглавил «Трансгалактический экспресс», вторую – «Новая надежда». Потом Ант забросил файлы, набранные в «Лексиконе», и забыл о них настолько прочно, что при очередной глобальной чистке жёсткого диска едва не стёр вместе с заглубленной директорией. К счастью, спохватился и даже перечитал. Текст ему не понравился, показался вторичным по отношению к ранее усвоенной фантастике, а образы грандиозных космических конструкций, которые он лелеял много лет в своем воображении, выглядели блёклыми. Наверное, Ант никогда не решился бы опубликовать ученические повести, но тут родилась первая дочь, грянул экономический кризис, испытательную группу на кафедре разогнали в связи с сокращением штатов, и молодая семья, потеряв стабильный источник дохода, остро нуждалась в деньгах – Ант распечатал файлы и разослал их по издательствам. К его удивлению, одно из них откликнулось, предложив опубликовать оба текста в виде романа с условием, что на обложке вместо родной фамилии автора будет стоять «иноязычный» псевдоним: дескать, того требует непростая ситуация на книжно-издательском рынке. Так повести превратились в роман «Трансгалактический экспресс „Новая надежда“», а Антон Вишневский стал Антом Вишняком. Большого дохода и славы публикация не принесла – зато гонорар позволил продержаться почти полгода, пока Ант искал себе достойную работу в энергокомпаниях.