Бентли Литтл - Невидимки

На то, чтобы ответить на все дополнительные вопросы и заполнить все формы, ушло минут двадцать. Мне нужно было заполнить две страницы данными о своей медстраховке, но Лиза сказала, что мне нужно выбрать из трёх страховых планов, а вся информация будет направлена в любую страховую компанию по моему выбору.

— Если у вас возникнут какие-то трудности или вопросы, обращайтесь ко мне. — Она улыбнулась, и в её улыбке мне показалось нечто большее, чем обычное дружелюбие. Может, я, конечно, неправильно всё понял, но мне и правда показалось, что я ей интересен. Я вспомнил легкое касание моего плеча, то, как она изогнулась, включая телевизор. Она вручила мне буклеты по страховке и на какое-то мгновение, наши пальцы соприкоснулись. Касание показалось мне очень долгим, я ощутил холодную кожу её пальцев.

Она определенно со мной флиртовала.

Я разглядел под тонкой тканью блузки аккуратные очертания сосков и понял, что на ней не было бюстгальтера.

Моё лицо залила краска, но я быстро взял себя в руки, начал лепетать благодарности и живо выбрался из-за стойки. Я был польщён, однако мне не хотелось, чтобы у неё обо мне складывалось неверное впечатление.

— Кабинет мистера Бэнкса на пятом этаже, — сказала Лиза. — Проводить вас?

Я помотал головой.

— Спасибо, я сам найду.

— Хорошо, но если не сможете, дайте знать. — Она махнула мне рукой и улыбнулась.

— Обязательно. Спасибо.

Я прошёл к лифту, молясь о том, чтобы он приехал поскорее и, не смея оборачиваться назад, где, как я точно знал, стояла Лиза и смотрела на меня. Наконец, металлические створки раскрылись, я шагнул внутрь и нажал кнопку пятого этажа.

Когда лифт закрылся, я помахал на прощание.

Найти Тэда Бэнкса не составило труда. Когда лифт открылся, он ждал меня около него. Я вышел и он пожал мне руку.

— Рад снова вас видеть, — произнес он, хотя, как по мне, он выглядел как угодно, только не радостно. Теперь я его вспомнил. На собеседовании это был самый старший мужчина, один из тех, кто всё время просидел молча. Он продолжал трясти мою руку и улыбаться, но улыбка эта была фальшивой, что было очень заметно по его глазам. Хотя, глаз за толстыми стёклами затемнённых очков видно не было.

— Может, пройдём в мой кабинет и познакомимся? — предложил он.

— Хорошо, — ответил я.

— Отлично.

Я прошёл за ним. По пути мы молчали, и мне вдруг захотелось, чтобы к его кабинету меня сопровождала Лиза. Я не видел лица Бэнкса, лишь его затылок, но мне казалось, что он зол. В его поведении было что-то такое… враждебное. Я подумал, что меня наняли вопреки его мнению. Такое у меня было ощущение.

Он вошёл в кабинет, сел в кресло с высокой спинкой и предложил сесть мне.

— Так. Теперь поговорим.

И мы говорили. Точнее, говорил, в основном, он, а я слушал. Он рассказал о компании, о своём отделе и о моих обязанностях. «Автоматический интерфейс», сказал он, это не только крупнейший производитель программного обеспечения для бизнеса, но и вообще прекрасное место для работы. Компания не только обеспечивает идеальные условия труда, но и предоставляет возможность развиваться. Самым важным отделом в организации, по его словам, является отдел документационного обеспечения, поскольку именно по тому, как составлены документы, описывающие программное оборудование, клиент может оценить качество товара. Документационное обеспечение находилось на переднем крае рекламы и поддержки клиентов, и успех корпорации в немалой степени зависел от качества этих документов. Моя задача, по словам Бэнкса, заключалась в том, чтобы влиять в ту или иную сторону на статус отдела и, как следствие, всей компании.

Я кивал ему, соглашался с ним, хотя не имел ни малейшего представления, о чём он говорил и обладал очень расплывчатыми знаниями о самой теме. Программная документация? Дружелюбие по отношению к пользователю? Все эти термины были мне незнакомы. Нет, конечно, я всё это слышал, но никогда не обращал внимания. Мне эти слова казались иностранными.

— У вас есть какие-то вопросы? — поинтересовался Бэнкс.

Я помотал головой.

— Хорошо.

Что угодно, только не хорошо. Он продолжал говорить, я продолжал слушать, только… не знаю, как это описать. Дискомфорт. Отсутствие какого-то взаимопонимания. Различие во взглядах. Все эти факторы вполне подойдут для описания происходящего, но никак не отражают моих собственных чувств. Мы сидели друг напротив друга и прекрасно понимали — мы друг другу не нравимся и никогда не понравимся. Между людьми иногда возникает такая внезапная антипатия, будто обе стороны без слов о чём-то договариваются и приходят к единому выводу. Так здесь и было. Разговор оставался вежливым, официальным, соблюдались все формальности, но было ещё что-то такое, отчего сложившиеся между нами отношениями никак нельзя было назвать дружбой.

Если бы нам было по десять лет и мы бы оказались на одной игровой площадке, Тэд Бэнкс был бы уличным хулиганом, захотевшим меня побить.

— Вашим непосредственным руководителем будет Рон Стюарт, — сказал Бэнкс. — Рон — координатор межведомственного взаимодействия и вторичной документации.

В этот момент раздался стук в дверь.

— Войдите! — крикнул Бэнкс.

Дверь открылась и вошёл Рон Стюарт.

Он мне не понравился с первого взгляда.

Не знаю, почему. Этому не было какого-то разумного объяснения. Я совершенно не знал этого человека, но первое впечатление о нём у меня сложилось очень и очень неприятное.

Стюарт уверенно вошёл в комнату. Это был высокий мужчина приятной наружности. Он был одет в серый костюм, белую рубашку и красный галстук. Он вошёл, протянул мне руку и улыбнулся. В его движениях, в походке, жестикуляции, мимике было что-то отталкивающее. Однако я улыбнулся сам и пожал его руку.

— Добро пожаловать на борт, — сказал он. Его голос был резким, по-деловому отточенным.

«Добро пожаловать на борт». Ещё до того как он открыл рот, я знал, что он скажет нечто подобное, использует какую-нибудь спортивную метафору, пригласить «на борт», скажет, что рад тому, что я теперь в «их команде».

Я вежливо кивнул.

— С нетерпением жду работы с вами, Джонс. Насколько мне известно, вы очень ценное приобретение для «АИ».

Откуда ему это известно? Стюарт сел. Что именно ему известно?

— Я объяснял Джонсу принцип нашей работы, — сказал Бэнкс. — Расскажи ему подробнее о межведомственном взаимодействии и вторичной документации.

Стюарт заговорил, повторяя по сути то же самое. Я его слушал, где надо кивал, однако сосредоточиться на его словах оказалось непросто. Говорил он каким-то снисходительным тоном, будто объяснял ребенку очевидные вещи, и хоть я и не показывал своего отношения к нему, этот тон меня раздражал.