Бентли Литтл - Невидимки

— Как тебя зовут? — спросил я.

— Мэри.

— Ты здесь живёшь?

— Жила. Теперь, видимо, не буду.

Я не знал, что сказать, жаль, Фелипе здесь нет. Я глубоко вдохнул.

— Ты откуда?

— Местная. Из Калифорнии. Коста Меса.

— Ты одна?

Она посмотрела на меня с подозрением.

— А что?

— В смысле, тут ещё кто-нибудь есть?

Она медленно помотала головой.

Я подумал предложить ей присоединиться к нам, но не был уверен, что имел на это право. Такие вопросы решал Фелипе. Я посмотрел на неё, она взглянула на меня в ответ. Мы тупо смотрели друг на друга. Она была первой женщиной-Невидимкой, сам факт, что такое могло быть, выбил меня из колеи. Мне всегда казалось, что быть Невидимкой — это исключительно мужское состояние, ведь в нашей компании, случайно или нарочно, были только мужчины.

Впрочем, я был рад, что ошибался. Я уже начал думать, что мы все сможем завести подружек, любовниц, жён. Мы могли бы жить нормальной полноценной половой жизнью, выстраивать здоровые отношения.

Но какими тогда будут наши дети? Если это в наших генах, то каким будет ген Невидимки — рецессивным или доминантным? Сможем ли мы иметь нормальных детей? Или наше потомство станет ещё хуже? Вдруг они будут абсолютно невидимыми?

Все эти мысли пронеслись в моей голове за те несколько секунд, пока мы стояли и таращились друг на друга. Она вдруг поднялась и направилась к двери.

— Я, наверное… наверное, я пойду.

— Погоди! — остановил её я.

Она замерла на полпути.

— Что?

— Не уходи.

Она испуганно посмотрела на меня.

— Зачем?

— Дай, я поговорю с остальными.

— Зачем?

— Дай мне с ними поговорить.

Она отступила и села обратно на кровать.

— Я на несколько минут, — сказал я. — Ты побудешь здесь?

— А куда мне ещё идти?

Я выбежал из комнаты, спустился вниз и побежал к Фелипе рассказать о Мэри.

— Женщина? — удивлённо переспросил он.

— Женщина? — испуганно повторил Пол.

— Думаю, мы должны это обсудить, — сказал я.

Фелипе кивнул.

— Верно. — Он попросил Тима оббежать другие дома и собрать остальных. Вскоре мы все сидели в гостиной дома Фелипе. Джон, Джеймс и Томми ещё не вернулись, но все прочие расселись на стульях, на полу и на диване.

Я быстро рассказал, как она выпрыгнула на меня из шкафа, пересказал наш короткий разговор.

— Значит, она там жила? — спросил Фелипе.

— Видимо, да.

Он повернулся к Тиму.

— И ты её ни разу не видел?

Тот помотал головой.

Последовало недолгое обсуждение.

Я прочистил горло.

— Я за то, чтобы её принять.

— Нет, — отозвался Пол.

— Я за то, чтобы отодрать её толпой и бросить у дороги, — подал голос Стив.

— Голосуем, — сказал Бастер.

Я встал.

— А за что тут голосовать? Она — одна из нас. Вы, что, считаете, это какое-то братство? Общественная организация? Я даже не знаю, хочет ли она становиться террористкой. Не спрашивал. Но, думаю, захочет. Этого хотят все Невидимки. — Я помотал головой. — Знаете, если мы считаем себя некой элиткой, мы можем запретить ей общаться с нами. Но быть Невидимкой мы ей запретить не сможем. Либо так, либо эдак. А она — Невидимка. Считаю, именно это делает её одной из нас.

— Боб прав, — сказал Фелипе. — Она — одна из нас.

— К тому же, не заметно, чтобы женщины бросались на нас толпами, — добавил Джеймс. — Нужно пользоваться любой возможностью.

— Тогда, пойдем знакомиться. Если она ещё не убежала, — сказал Фелипе.

Вдесятером мы отправились в мой дом. Я вошёл первым и быстро поднялся наверх в спальню, где я её оставил. Мэри сидела на прежнем месте.

— Мы пришли — сказал ей я. — Не желаешь познакомиться с остальными?

Мэри пожала плечами. Кажется, она уже не боялась, однако её охватила какая-то странная апатия.

Говорил, разумеется, Фелипе. Он рассказал об Ужасе Простых Людей, о том, кем мы были и поинтересовался, не желала ли она присоединиться к нам.

— Я не знаю, — ответила Мэри.

— Считаешь, лучше оставаться одной?

Она пожала плечами.

Фелипе задумчиво на неё посмотрел.

— Я где-то тебя видел. Я очень хорошо запоминаю лица. Где ты работала?

Она дернулась.

— А что?

— Харбор, — ответил за неё Фелипе. — Ты работала на бульваре Харбор.

— Не знаю, о чём ты говоришь.

— Я тебя там видел.

— Нет, не видел.

— Ты — уличная проститутка. Я тебя там видел.

Она обмякла, будто из неё выпустили весь воздух. Она уставилась вниз и медленно кивнула, её нижняя губа задрожала.

— Я только пробовала, — сказала она. — Думала… так меня хоть кто-нибудь заметит. — Из красных глаз потекли слёзы. — Но никто не замечал. Никто меня не видел…

— Я тебя видел, — тихо произнес Фелипе. Он присел рядом. — Я решил, ты одна из нас и начал наблюдать. Но потом ты вдруг исчезла и я про тебя забыл. Что случилось?

По правой щеке женщины потекла большая слеза. Она стёрла её ладонью.

— Я убила своего первого и последнего клиента. — Она начала реветь, её всю трясло, из глаз потекли слёзы.

Фелипе осторожно обнял её.

— Всё хорошо, — мягко произнес он. — Всё в порядке.

Остальные стояли, неуверенно переминаясь с ноги на ногу.

— Я зарезала его!

— Всё в порядке. Мы здесь не судьи. Мы все сделали то же самое.

Она вытерла глаза и посмотрела на нас.

— Я убил своего начальника и его начальника, — сказал Фелипе. — Перерезал им глотки.

— Вам плевать на то, что я сделала?

— Мы все так поступали.

Она шмыгнула носом.

— Значит… вы меня примете?

— А куда нам деваться? Ты же одна из нас.

Мы счастливо жили в демонстрационных домах. В 10 утра, когда появлялись первые покупатели, мы уходили, в 5 вечера, когда компания закрывалась, мы возвращались. Мы жили настоящей коммуной. Один за всех и все за одного.

У нас всё было общее, даже секс. При этом секс этот не сопровождался какими-то яркими чувствами. Это был такой же обычный физиологический акт, как еда или дефекация, не неся в себе никакого высокого смысла. Я занимался им скорее, потому что должен был, а не потому что хотел, и хотя я испытывал физическое удовлетворение, после него я всегда испытывал внутреннюю пустоту.

С Мэри мы занимались сексом по очереди. Как и мы, она уже очень давно ни с кем не трахалась и была очень голодна до секса. Она быстро донесла до нас, что ни с кем не желает состоять «в отношениях», но при этом она совсем не против ни к чему не обязывающего секса.

Так что одной ночью с ней был Фелипе, другой я, третьей — Джон и так далее. Бастер отказался, сказал, что не хотел будить воспоминания о бывшей жене, однако Джуниор взялся за это дело с невиданным ранее энтузиазмом. Он набрал гору книжек и игрушек и хотел испробовать все позы, какие только можно придумать.

Затем пришло время комбинаций. Мне такое не нравилось, неприятно это, поэтому, в отличие от остальных, я в этих оргиях не участвовал. Даже жившие в одном доме со мной Джон и Джеймс на одну ночь пустили Мэри к себе в кровать, и мне пришлось слушать их ахи и стоны за стеной.