Бентли Литтл - Невидимки

Я ничего не сказал.

Когда Фелипе и Джо услышали про изнасилование, то очень разозлились. Фелипе пришлось прочесть целую лекцию о запрете преступлений в Дезерт Палмс.

— Нельзя гадить там, где ешь. Вам, мудакам, это разве не ясно?

Занятно, как сильно Фелипе изменился после «операции». Он стал консервативен, начал сторониться террористических методов, которых придерживался прежде и вовсю пользовался теми возможностями, которые давала государственная система.

Должен признать, эти перемены мне понравились.

Где-то через месяц я выходил из книжного магазина и в меня буквально врезалась какая-то женщина. Она коротко вскрикнула, затем удивленно огляделась по сторонам.

Она меня не видела.

То есть, вообще не видела.

Я сначала решил, что она слепая. Но быстро стало ясно, что дело не в этом. Она просто меня не видела. Я стоял на месте и наблюдал за тем, как она поспешила прочь, постоянно испуганно оглядываясь в поисках невидимого преследователя.

Я замер, не зная, как реагировать. Я поискал других людей. На автобусной остановке я заметил одинокого мужчину. У него была густая борода, одет он был в грязный плащ. Он просто сидел на лавке и смотрел прямо на здание напротив. Я облизнул губы и принялся ходить мимо него туда-сюда. Он не обратил на меня никакого внимания.

Я остановился.

— Алё, — сказал я.

Никакой реакции.

Я громко хлопнул в ладоши прямо у него над ухом.

Ничего.

Я пихнул его в плечо.

Он вскочил, шумно выдохнул и принялся испуганно озираться.

Он меня не видел.

И не слышал.

— Они вернулись! — крикнул он и побежал прочь.

Я присел на лавку.

Мы шагнули на следующую ступень.

Когда это произошло? Случилось ли это за одну ночь или мы постепенно стирались из реальности?

Мимо проехал автобус. Водитель меня не заметил, поэтому не остановился.

Теперь мы окончательно свободны, понял я. Исчезли последние ограничения, делавшие нас хоть сколько-то видимыми. Мы могли делать, что угодно, когда угодно и где угодно и никто об этом никогда не узнает.

Только…

Только я не был уверен, что хотел рассказывать об этом остальным. Не был уверен, что хотел, чтобы они об этом знали. У меня было ощущение, что мы замрём на месте в своём развитии. Каких бы успехов мы ни достигли на сегодняшний день, мы будем топтаться на месте и повторять то, чем занимались ранее. Мы изо всех сил начнём пользоваться невидимостью и в итоге станем заниматься всякими глупостями.

К тому же, вынужден признать, обретение этой свободы меня испугало. Мне не нравилось отсутствие ограничений, я себе не очень-то доверял.

Остальным я доверял ещё меньше.

Были ли мы достаточно ответственными, чтобы совладать с такими возможностями?

Я вернулся к Джо, не уверенный, что именно я должен буду сказать, не уверенный даже, хочу ли я вообще что-то говорить. Джона, Билла и Дона не была, зато Фелипе, слава богу, пришёл на обед. Остальные сидели в гостиной, читали журналы, болтали, смотрели телевизор.

Я решил, что сказать всё-таки нужно. Попробую лишь смягчить ситуацию.

— Не хочу никого пугать, — начал я. — Но я только что выходил из книжного магазина, в меня врезалась женщина и совершенно меня при этом не заметила.

Пол хмыкнул, взглянув поверх страниц журнала «Тайм».

— Тоже мне новость.

— Нет, я к тому, что она вообще меня не увидела. Она буквально смотрела сквозь меня. — Я оглядел комнату и нервно прокашлялся. — Вам не кажется, что становится… хуже? Джеймс как-то предложил использовать невидимость для поимки преступников. Как считаете, может, настала пора? Или я единственный, кто это заметил?

Повисла тишина. Фелипе нервно заёрзал.

Я рассказал об эксперименте с мужиком на остановке.

— Я тоже заметил перемены, — тихо произнес Пит. — Не хотел рассказывать. Думал, это у меня фантазия разыгралась, но после разборки с теми воротилами, что-то определенно поменялось.

Томми посмотрел на Фелипе.

— Это, что, какая-то прогрессирующая болезнь?

Фелипе вздохнул.

— Я не знаю. Я тоже кое-что заметил. Просто не хотел говорить. Не хотел никого пугать.

Сидевшая на диване Мэри потянулась и взяла Джима за руку. По телевизору началась реклама тампонов. Сейчас всё иначе, понял я. Там, на улице, у меня было чувство, будто меня выпустил из клетки. Теперь же мне казалось, что вокруг меня всё ближе сдвигались стены тюремной камеры. Я чувствовал себя изолированным, одиноким, несмотря на присутствие остальных.

— И что будем делать? — спросил Томми.

Фелипе встал.

— А что мы можем? — Он сделал глубокий вдох. — Нужно вернуться к работе. Поговорю с Джо, узнаю, что он думает. Он же полукровка, может, он видит ситуацию несколько иначе.

— Может так случиться, что он тоже перестанет нас видеть, — предположила Мэри.

Не глядя на нас, Фелипе вышел из гостиной.

— Нужно работать, — бросил он напоследок.

Мы стали полностью невидимыми, но особой роли это не сыграло. Ну, или сыграло, но не настолько большую, как казалось мне. На свежем воздухе, среди богатых людей, с Джо в качестве посредника между нами и нормальным миром, чувство одиночества исчезло без следа.

Джо видел нас, как и раньше.

Для него мы не исчезли.

Пока ещё.

Фелипе продолжал работать над законными путями привлечения к нам внимания. Остальные вернулись к прежним занятиям.

Как-то вечером мы отправились в универмаг «Сиззлер», набрали полную тележку продуктов, необходимых для приготовления салата, тако, пасты и направлялись в «Тауэр рекордс», чтобы украсть несколько дисков с музыкой, когда Фелипе внезапно отвёл меня в сторону.

— Нужно поговорить, — сказал он.

— О чём?

Он остановился, позволил остальным отойти подальше.

— За нами следят, — сказал он. Повисла пауза. — Кажется, нас преследуют.

— Кто преследует?

— «Костюмы».

По коже побежали мурашки.

— Они нас нашли?

— Думаю, да.

— Когда ты об этом узнал?

— Где-то с неделю назад.

— Ты их «почувствовал» или увидел?

— Увидел.

— Почему тогда они ничего не делают? Почему не схватят нас или не убьют?

— Не знаю.

Я огляделся, поискал кого-нибудь из них рядом с нами, но вокруг были лишь туристы и местные.

— Как считаешь, кто это?

Он пожал плечами.

— Как знать? Может, правительство. ФБР или ЦРУ. Мы могли бы стать отличными шпионами. Знаю лишь, что они нас создали. Наверное, нашим родителям вкололи какой-то препарат, облучили чем-то…

— Ты так думаешь? Думаешь, поэтому мы стали Невидимками? — Подобное объяснение должно было напугать меня, однако я наоборот испытал облегчение. Я понял, что наконец-то появилось какое-то объяснение тому, почему я стал именно таким.

Он медленно помотал головой.

— Нет. Но я думаю, что они об этом узнали. Думаю, они знают, кто мы и поэтому следят за нами. — Он несколько секунд помолчал. — Считаю, их надо валить.