Бентли Литтл - Невидимки

… залитого кровью Фелипе, расчленяющего тела двух малолетних детей.

— Это и есть Фелипе? — спросила Джейн.

Я кивнул.

— А он ещё больше неприметный, чем я предполагала.

— Он же Невидимка. Чего ещё от него ждать?

Фелипе на экране телевизора прокашлялся.

— Уважаемый мэр, уважаемые члены городского совета. Дамы и господа. Предложение, которое я хочу сделать, принесет пользу не только Томпсону, но и всем Невидимкам. Каждый из вас получит экземпляр списка моих просьб. Там всё изложено крайне подробно, вы можете изучить его на досуге. Детали обсудим на следующем собрании.

Он взглянул на листок бумаги перед собой и продолжил:

— Основная часть моего плана состоит в следующем: Для достижения наших целей и строительства отдельного государства, Томпсону необходима собственная армия, собственное ополчение. У нас имеются полицейские силы для поддержания порядка и законности внутри города, но нам также необходима армия для защиты наших интересов и независимости.

Двое членов совета принялись перешептываться. Из зала донеслись возгласы.

Джейн взглянула на меня и помотала головой.

— Не нравится мне эта милитаризация города, — сказала она.

— Остановимся пока на этом, — произнес мэр и посмотрел на Фелипе. — С чего вы решили, что нам необходимо вооруженное ополчение? Оно ведь встанет нам в немалую сумму: форма, оружие, обучение. Нам никто никогда не угрожал, никто на нас ни разу не нападал. Не вижу никаких причин для создания подобных отрядов.

Фелипе хихикнул.

— В немалую сумму, говорите? Для нас всё бесплатно. Достаточно попросить.

— Задача данного совета установить является ли та или иная просьба востребованной или нет.

— А она востребована. Вы утверждаете, что на нас никогда не нападали, но в 1970 году компания «Оутс» направила сюда вооруженный отряд, убивший десятки людей.

— Это было в 1970 году.

— И может произойти снова. — Фелипе взял паузу. — К тому же, моя просьба предполагает не только оборонительные, но и наступательные действия.

Мэр нахмурился.

— Какие ещё наступательные действия?

— Нас, Невидимок, угнетали на всём протяжении истории. Мы были отданы на милость тех, кого замечают, на милость обличенных властью. Мы не имели возможности нанести ответный удар. Полагаю, настала пора именно для таких действий. Настала пора призвать к ответу за все тяготы и лишения, которые мы были вынуждены перенести. Предлагаю возложить ответственность подготовку отряда из наиболее боеспособных мужчин на меня и напасть на Белый Дом.

Помещение огласилось криками и спорами. Фелипе же стоял и ухмылялся. Он чувствовал себя, как рыба в воде. Именно это он любил, этим жил и я видел, как он счастлив. Против собственной воли я тоже был рад за него.

Мэр к этому времени, уже совершенно не контролировал собрание. Собравшиеся в зале восхваляли Фелипе, спорили друг с другом, кричали на членов совета.

— Слишком долго они пользовались своим положением! — воскликнул Фелипе. — Мы нападём, а они нас даже не заметят. Не заметят, пока не станет слишком поздно! Мы захватим Белый Дом. Устроим первый успешный переворот в истории США! Страна станет нашей!

Я мог с легкостью предсказать, что будет дальше. Хоть мэр и совет были не согласны с Фелипе, толпа была за него. Если Ральфу и остальным дороги их кресла, в их интересах одобрить его просьбы.

Я выключил телевизор.

Джейн положила голову мне на плечо.

— Как думаешь, что будет теперь? — спросила она.

— Не знаю, — ответил я. — Не знаю.

В течение следующих нескольких месяцев Томпсон поселился во всех выпусках новостей на постоянной основе. Он попросту обрушил рейтинг Нильсена. Наш местный ведущий Глен Джонстон вёл ночные репортажи о подготовке ополчения. Благодаря уникальному статусу нашего города среди американских корпораций, Фелипе и ему последователям нужно было лишь заполнить необходимые бланки о поставке оружия и боеприпасов и ждать. Кто-то где-то, следя за заказами, заметил увеличение спроса на военное обмундирование, а кто-то где-то увеличил производство. Наверное, даже появились новые рабочие места.

Поначалу я гадал, почему никто ни в Томпсоне, ни в Национальной исследовательской ассоциации, ни в корпорациях не остановил эти поставки. Почему ни ФБР, ни в Бюро по контролю оружия, табака и алкоголя не начал расследование. Выступая по телевидению, Фелипе продолжал гнуть свою линию, не снижая накал:

— Мы свалим нынешнюю элиту! — заявлял он. — Мы установим новую власть в нашей стране!

Впрочем, меня не покидала мысль, что никто не замечал наши трансляции, как и нас самих. Причина, почему никто не остановил Фелипе, заключалась в том, что никто не обращал на него внимания, даже, несмотря на то, что он вещал на всю страну.

Впервые я подумал, что его план мог и сработать.

В его армию записалось почти двести человек. В Томпсоне оказалось необычно высокое количество людей, отслуживших в армии, ВВС и флоте. Именно эти люди занимались обучением новобранцев. Фелипе лично завербовал 50 человек и обучал их методам террористической борьбы. Именно им предстояло стать его личной гвардией, которая ворвется в Белый Дом и откроет дорогу остальным.

В Томпсон на тягачах прибыли два танка.

Дилер «Джипа» прислал армейские внедорожники.

Постоянно приходили ящики с оружием.

Наконец, спустя, казалось, целую вечность, Фелипе на очередном совещании городского совета объявил, что его армия готова к походу на Вашингтон.

Я раньше никогда не сталкивался со столь сильной предвоенной лихорадкой, и мне было не по себе. Джейн чувствовала себя точно так же. Как и все мои друзья. Джеймс, Дон, Ральф, Мэри и Джим.

Однако весь остальной город был готов к битве, готов выступить против всего мира. В субботу был устроен торжественный парад. Развевались флаги, люди швыряли конфетти, играл школьный оркестр. Я стоял на тротуаре и ждал Фелипе. Память постоянно напоминала о том, что он сделал…

«…Меня зовут не Дэвид! Я Фелипе!»

…но события последних месяцев, его собственная убежденность в том, что он совершает благо для Томпсона и всех Невидимок, затмили эти воспоминания. В этом наши с Джейн мнения расходились. Она видела в происходящем нечто грандиозное. Я же видел в этом продолжение террористической деятельности, логичное развитие убеждений Фелипе.

По улице маршем в ногу шагали ополченцы и мне пришлось признать, что выглядели они внушительно. За пехотинцами ехали внедорожники и автобусы, на которых им предстояло проехать через всю страну. Наконец, в самом хвосте колонны, стоя на танке, ехал сам Фелипе. Он махал руками и швырял конфеты детям.

Я вышел вперед, к самому краю тротуара. Передо мной был тот самый Фелипе, которого я видел в нашу первую встречу. Это был тот самый Фелипе, который вёл нас вперед. Он стоял на ногах, оглядывал толпу, гордо смотрел по сторонам. Как я и ожидал и даже немного надеялся, он меня заметил и посмотрел мне в глаза. Он улыбнулся мне взмахнул рукой. Я кивнул в ответ. В горле застрял комок, руки задрожали и я поспешил спрятать их за спину. Если бы всё происходило в фильме, сейчас бы звучала пафосная музыка, а на заднем плане алел закат. Момент был преисполнен драматизма и героизма.