Дэвид Вонг - В финале Джон умрет [издание 2019 г.]

– Нет! – заорал я. – Существо теперь в ней! Я коснусь ее; дай ему перейти в меня, а затем выстрели мне в висок.

– Не сегодня!

– Существо ее убивает!

– Нет. Это она убивает его.

– Что?

Волосы Крисси намокли от пота, превратившись в космы, в налитых кровью глазах читалась сильная, глубокая, черная ненависть – ее взгляд производил такое же действие, как и удар под дых.

Я еще никогда не видел, чтобы человеческое лицо отражало такое чувство. Существо, которое смотрело на нас, казалось абсолютно чужим, бесчувственным, холодным, бесконечно страшным.

Я служу только Корроку.

Синий глаз во тьме.

Он управлял вами, словно тараканами.

Захотелось свернуться в клубочек и засунуть в рот большой палец, и пусть подо мной собирается лужа из слез и слюны.

Извините. Я пытался быть разумным. Но не могу. Не могу жить в одной вселенной с этим.

Крисси вновь вскрикнула – невероятно громко, словно оперная певица, – затем схватила себя за волосы и закрыла глаза. Нас окружила стена звука – мощный рев, словно океанская волна мерно бьет в пристань.

Сотни стеклянных панелей одновременно взорвались; волна осколков стала распространяться во все стороны, словно круг по воде. На нас обрушился дождь из стекла; осколки со звоном сыпались в пол, падали на головы.

Тишина. Крисси лежала неподвижно.

Она умерла.

Нет… грудь движется. Крисси дышит.

– ПОШЕЛ! ПОШЕЛ!

Джон потянул меня за рукав, поднял девушку на ноги.

Позади нее обрушилась металлическая балка.

Зал разваливался на части. Мы побежали прочь, практически волоча Крисси по полу. За нами сошла лавина стропил, осветительной арматуры, проводов, досок и стекла.

Мы выскочили в коридор и плюхнулись на пол. Потолок зала обрушился. Перед дверью выросла гора обломков, а мимо нас, словно песчаная буря, промчался поток сжатого воздуха и пыли.

Крисси, совершенно измученная, попыталась сесть, затем протерла глаза.

Я снял с себя крестик, протянул его Крисси, и она без колебаний надела его.

– Она сломала эту тварь, – сказал Джон. – Существо перешло в Крисси, но не смогло в ней жить.

Он повернулся к девушке.

– Как ты себя чувствуешь?

– Хочу заснуть и проспать тысячу лет.

Пуля только оцарапала Джона. Он сказал, что с ним все в порядке, но, черт побери, кровь из раны лила ручьем, и скомканная тряпка, которую он прижимал к голове, промокла насквозь.

Мы бродили по торговому центру, пытаясь разыскать Молли и других монстров, однако не обнаружили ни того, ни другого.

Крисси осталась с Векслером и вызвала по мобильнику «скорую». Девушка утверждала, что Дэнни не умер, хотя мы в нем признаков жизни не замечали. Но как только вдали завыла сирена, Векслер пришел в себя, улыбнулся Крисси и убрал с ее лица прядь волос. Он что-то сказал ей; что именно, мы не расслышали; впрочем, это все равно нас не касалось.

Прибыли медики и задали нам много вопросов. Джон рассказал им правду. То есть сообщил им, что в меня вселился демон, и экзорцизм привел к разрушению центрального зала. От медицинской помощи Джон отказался.

Когда «скорая» уехала, мы добрались до машины Крисси.

– Может, покажешь кому-нибудь рану? – спросила девушка у Джона.

– Не-а. Пустяки, простая царапина, к тому же, я все равно собирался побрить голову. Ты навестишь Дэнни в больнице?

– Ага. Но… сначала мне нужно кое-что сделать. Векслер спросил, видела ли я запись. Вы понимаете, о чем он?

Мы с Джоном заговорили одновременно: я сказал «нет», а он – «да».

– Векслер снимал видео, – ответил Джон. – В своей квартире.

Полчаса спустя Крисси сидела на диване в квартире Векслера. Джон перемотал кассету и включил воспроизведение. На экране, как и раньше, появился усталый, измученный Векслер.

«Привет, крошка. Ты там? Если ты там, ответь мне».

Крисси растерянно взглянула на нас. Нам ей сказать было нечего. Она снова повернулась к экрану.

«Да ладно тебе. Все нормально. Просто скажи „привет“».

– Ну, привет, – смущенно ответила Крисси. По ее щеке побежала слезинка. – Дэнни, ты ужасно выглядишь…

«Да, я знаю, последние две недели выдались очень тяжелыми. Малыш, я сделал большую глупость – ввязался в такое дело, какое ты и представить себе не можешь».

– Во что? – зарыдала Крисси. – Во что ты ввязался?

«Если бы я сообщил тебе все подробности, ты бы пожалела об этом, – продолжал Векслер. – Но ты должна знать, что я – уже не я. Я то появляюсь, то исчезаю. Сейчас у меня все нормально, но каждую секунду мне приходится вести борьбу за контроль. Это очень утомительно. Малыш, я трачу столько сил на то, чтобы одержать верх, быть за рулем, так сказать. Стоит мне расслабиться, как он возьмет верх. Оно возьмет верх. И тогда я стану лишь беспомощным зрителем».

Векслер разрыдался, Крисси тоже – похоже, силы окончательно ее покинули.

«У тебя все хорошо? – спросил он в промежутке между судорожными вздохами. – Ты не пострадала?»

– Я в порядке, не волнуйся. Все это так странно…

«Я даже не знаю, зачем все это делаю. Сейчас я вижу многое, вижу сквозь время и пространство, и… Крис, обо всем забудь, живи так, словно ничего не произошло… Хочу сказать тебе еще кое-что. Давно хотел сказать, но если я еще жив, мне, наверное, не удастся набраться храбрости. Только сначала…»

Направление взгляда Векслера чуть сместилось. Я похолодел.

Векслер смотрел на меня.

Я сдвинулся на пару футов влево; взгляд последовал за мной.

– Ты Дэвид Вонг?

Нет! Скажи «нет»!

– Да… наверное.

Видеоконференция во времени. О боже, мне нужен пирог, да побыстрее.

«Подробности мне не известны, и мои мысли сейчас… в беспорядке. Но ты под наблюдением. Понимаешь, о чем я?»

Я обнаружил, что не в состоянии ответить: рот пересох настолько, что губы склеились намертво.

В голове возникли тысячи вопросов, однако я смог лишь разлепить губы и пробормотать:

– Но… Я не…

– Сейчас нам с Крис нужно поговорить наедине, хорошо? Рад, что вы выжили.

Предложение Джона поехать к нему и нарезаться пивом я отклонил. Хотелось есть и, кроме того, следовало разобраться с одним делом.

Я взял такси и приказал высадить меня на парковке у «Макдоналдса».

Там я, глубоко вдохнув и собравшись с силами, подошел к витрине, надеясь, что картинка вернулась к первоначальному виду.

Ничего подобного. Рональд по-прежнему вспарывал себе живот, выпускал кишки и пожирал себя.

Я почувствовал, что в кармане куртки лежит что-то твердое, и вытащил ржавый складной нож. Как он оказался у меня в кармане, я не помнил. Я уронил нож, словно гремучую змею, затем подобрал двумя пальцами и бросил в мусорный бак.

И снова посмотрел на плакат.