Дэвид Вонг - В финале Джон умрет [издание 2019 г.]

То, что я увидел краем глаза, заставило меня замереть. Я заглянул через приоткрытую дверь в спальню.

Ящик тумбочки был выдвинут.

Ящик, в котором лежал пистолет.

Мои ягодицы так сжались, что между ними не проскочил бы даже луч света. Я напряженно прислушался. Мертвая тишина. Я тихо шагнул вперед; интересно, удастся ли мне при необходимости изобразить что-нибудь из кунфу? В одном фильме Арнольд Шварценеггер убил человека, свернув ему шею. Много ли нужно для этого тренироваться?

На Рождество Джон подарил мне экземпляр Корана с полостью внутри, и я хранил пистолет в этом томике. Сейчас большая книга лежала на кровати – раскрытая, и без пистолета. Все остальное было не тронуто.

Грабитель раскрыл Коран, чтобы проверить, нет ли в нем пистолета.

Я понял, что имею дело с настоящим подонком.

Оглядываясь по сторонам, я осторожно зашел в спальню. Никого. Заглянул под кровать. От простыней все еще пахло девушкой, хотя последний раз я спал с Дженнифер несколько месяцев назад. Наверное, мне просто почудилось.

В любом случае, простыни, наверное, стоит сменить…

Под кроватью ничего. Тихо ступая по ковру, я обошел весь дом, заглянул в каждую комнату. Кто-то звонил, пока меня не было: на автоответчике, словно таймер бомбы, в темноте мигала красная лампочка «новое сообщение».

Никого. Я подошел к автоответчику, чувствуя, что внутренности превратились в клубок змей. Снег на голове таял, капелька ледяной воды затекла в ухо. Я хотел ее смахнуть…

И резко вздохнул от удивления.

Нашелся пистолет.

В моей гребаной руке.

Я уронил пушку, словно она – пчелиный улей; пистолет упал на диван, и я тупо уставился на него, а затем – еще более тупо – на пустую ладонь. Пальцы порозовели от холода. Что за…

А вот это хороший вопрос. От теплого салона машины до входной двери десять футов пути. Почему же тебе кажется, что ты обморозил каждый дюйм кожи, не закрытой одеждой? Почему у тебя на голове шапка снега?

Во мне возникло ощущение полета, невесомости – как в тот раз, когда я проснулся в темноте, на крыше машины, с бутылкой в руке. Я понятия не имел, какое сегодня число, и какая-то девушка кричала на меня по-арабски.

Я попытался собраться.

Устал.

Устал, как зомби. Как уработавшийся вусмерть зомби, который устроился штатным ассистентом менеджера в зомби-видеомагазин и узнал, что «штатный» – это когда тебе не платят сверхурочные. Голова гудела, а колени, казалось, сделаны из толченого стекла. Я плюхнулся на диван и уставился на капельки воды на гладкой, хромированной поверхности пистолета. Посмотрел на часы: начало первого.

Так. В одиннадцать ты ушел с работы и сразу поехал домой. Путь занимает двенадцать минут – в такую погоду, считай, двадцать. Ты сразу пошел домой. Куда делись еще полчаса, а, Дейв? Может, ты сделал крюк и застрелил своего босса?

Нет, если бы я застрелил Джеффа Вулфлейка, менеджера «Уолли», то не стал бы вытеснять такое приятное воспоминание, верно?

Я взял пистолет, вытащил обойму, тяжелую от сидящих в ней патронов, и облегченно вздохнул. Если бы я действительно заехал к Джеффу, то непременно расстрелял бы весь боезапас. Я вставил обойму на место.

Выходные начинались скверно…

Я нажал кнопку воспроизведения на автоответчике и прослушал сообщение от Джона. Снова включил воспроизведение, послушал более внимательно, потом снова нажал на кнопку. После четвертого раза я пришел к выводу, что Джон действительно произнес «мешок сала».

Я решил послушать сообщение еще раз.

Бип.

«Дейв? Эми исчезла, а здесь у нас, похоже, мешок сала. Жуть какая-то – в плохом смысле этого слова. Сейчас почти полночь, и… наверное, ты еще не дома. А может, уже спишь. Ты ведь не спишь? Я же знаю, что нет. Ты там? Проснись, Дэвид. Проснись!.. Ну ладно, значит, тебя нет. Позвони, как только получишь сообщение – пусть даже поздно. Да, кстати, когда приедешь, остерегайся медузы. Пока».

Бип.

Мешок сала.

Я взял телефон и набрал номер мобильника Джона. Один гудок, и…

– ВИННИ, Я ЖЕ СКАЗАЛ – ОТВАЛИ!

– Джон?

– Ой, Дейв, извини. Я тут вел оживленную дискуссию по телефону и с отвращением бросил трубку. А потом телефон снова зазвонил, и я предположил, не проверив, что это тот самый человек, с которым я спорил, поэтому машинально стал выкрикивать оскорбления. Какой позор.

– Джон, от этой шутки меня уже тошнит.

– Ты едешь ко мне?

– Я немного занят.

– Что там у тебя?

– У меня…

Я помолчал, потом принял решение.

– …печенюшки в духовке, не хочу, чтобы они подгорели.

– Ты противень маслом смазал?

– Конечно.

– Хорошо. Ну, в общем, Эми исчезла, и тут творится какая-то странная хрень, настоящая лавкрафтовщина. Хотя, знаешь, если сюда приедешь ты, то ситуация будет скорее в стиле романов Энн Райс.

– Кто…

– Потому что ты голубой.

– Кто исчез, Джон?

– Эми, Дейв. Э-М-И. Наверное, у меня пропадает сигнал…

– Не знаю никакой…

– Не знаешь Эми Салливан? Сестру Большого Джима?

Это меня остановило.

Воспоминания о целом дне, проведенном в фургоне, о болезненном чувстве страха и скуки. Обещание, данное мертвецу. Я уже несколько месяцев не думал об этом.

– А, так ты об Огурце…

– Дейв, запоминать имена людей ты не считаешь нужным?

– Ее так звали в спецшколе. Почему-то ее все время тошнило.

Джон надолго замолчал.

– Ну, морской огурец – это такой угорь, который…

– Короче, Дейв, сейчас мы у нее дома. Полиция тоже. Когда ты приедешь?

Может, в июне?

Даже к тому времени я вряд ли разберусь, что к чему. Я представил себе Большого Джима, лежащего на спине; на его шее и на полу алое пятно, похожее на шарф. Я посмотрел на пистолет, пытаясь сложить все фрагменты в одну картинку.

– Как ты там сказал в сообщении? Мешок…

– Я не слышу тебя, связь прерывается. Приезжай как можно быстрее, нужно разобраться с летающей медузой.

Теперь замолчал уже я.

– Что?

– Увидимся через несколько… ПОД ШКАФОМ! НЕТ, ПОД ШКАФОМ! СЕЙЧАС Я…

Щелк. Ту-у-у-у-у-у-у-у…

Я положил трубку и занялся тем, что делаю обычно после телефонного разговора с Джоном: сижу в полной тишине и потрясенно думаю обо всех ошибках, которые совершил за свою жизнь.

Я стряхнул с себя куртку, стянул рубашку с логотипом «Уолли», понюхал ее, затем повесил в шкаф в спальне.

Надевая свежую рубашку, я достал из письменного стола бутылочку таблеток с кофеином, принял четыре штуки и запил их теплым красным «Маунтин дью» из полупустой бутылки, которую нашел на кухне.

Я надел пальто и, помедлив, положил в карман пистолет. Под тяжестью пушки пальто надавило на левое плечо. Я почувствовал себя Брюсом Уиллисом.

Мне кажется, или ствол чуть-чуть теплый?