Дэвид Вонг - В финале Джон умрет [издание 2019 г.]

– Как?..

– Понятия не имею. Откликается на «Молли».

Я хотел рассмотреть собаку поближе, но, если честно, мне стало страшно. От того, что воскресло из мертвых, добра не жди – не зря столько фильмов снято. На каждого Иисуса приходится миллион зомби.

– Значит, собака, которая взорвалась, – не Молли?

– Не знаю.

– Или все-таки Молли? А эта кто – самозванка?

Джон пожал плечами.

– Когда я ее увидел, у меня крышу сорвало.

– Думаешь, она имеет отношение к исчезновению Эми? Может, собака ее съела?

– Воздержись от суждений, пока не увидишь медузу.

Я неохотно отвернулся от воскресшей собаки; мы прошли по гостиной, мимо зеленого дивана, купленного, наверное, в 1905 году, поднялись по лестнице и попали в темный коридор. Под потолком болталась незажженная лампочка, а на стене виднелся старый медный выключатель – такой, с черными кнопками. Я нажал верхнюю кнопку; ничего не произошло.

Джон осторожно зашел в коридор, прищурился, затем повернулся ко мне.

– Не, не работает. Давай сюда фонарик.

– Ты не говорил, чтобы я принес…

Джон поднял руку, приказывая мне замолчать, и метнулся в боковую дверь. Мы зашли в большую комнату; в тусклом свете она напоминала библиотеку с множеством стеллажей, заполненных не книгами, а какими-то странными предметами. С потолка свисало нечто – паутина, кажется, – и я протянул к ней руку…

ХЛОП!

На мгновение комнату осветил дождь голубых искр. В локоть ударил электрический разряд – да так, что меня проняло до костей.

Лампочка на потолке мигнула и залила помещение светом. Примерно в футе от меня в воздухе висел объект, напоминавший моток мокрой веревки. Он вызывал в памяти не медузу, а «португальский кораблик» – покрытую слизью тварь, которая плавает на поверхности океана, погрузив щупальца в воду. Существо медленно поднялось к потолку, обхватило щупальцами лампочку и, к нашему полному удивлению, принялось бешено трахать ее – так, как щенок трахает пушистый шлепанец.

Лампочка потускнела, замигала и снова погасла. В комнате воцарилась тишина – если не считать негромкого позвякивания стекла о металл при каждом судорожном движении существа.

– Видел когда-нибудь таких тварей? – шепнул Джон. Над нами, тихо жужжа, с одного щупальца на другое перескочила голубая искорка.

– Если бы видел, то, наверное, не смолчал бы.

– Дядя Дрейк выстрелил в мерзавку, но, похоже, ей пофигу.

– Он ее видел?

– Ага. Она реальна.

Значит, тварь относится к категории мутантов из торгового центра, а не к монстрам в париках и не к людям-теням. Нужно будет сделать табличку, чтобы не потерять им счет.

И не забывай: то, что ее видит Дрейк, не означает, что ее сможет увидеть другой человек. Какая-нибудь дрянь может легко вселиться и в копа. Спросите хоть у Моргана Фримена.

Вот еще одна мысль, которую нужно пинками выгнать из головы.

– Зажигалка с тобой? – спросил я.

Джон щелкнул «зиппо», и мы оказались в островке тусклого желтоватого света. Я огляделся, увидел, что книги – в мягких обложках, потрепанные, с белыми продольными линиями на корешках – стояли только на паре полок. Толкиен, К. С. Льюис, какой-то Терри Пратчетт, новеллизации сериала «Вавилон-5». Первый, третий и четвертый романы про Гарри Поттера. Наверное, Джим разрешил Эми прочесть только три книги, чтобы она не увлеклась колдовством.

Остальные полки были забиты мягкими игрушками и разным хламом. На проволочных подставках стоял ряд тарелок с персонажами сериала «Звездный путь».

Существо на потолке никак не отреагировало.

– Ну, – я устало вздохнул, – я надеялся, что оно набросится на твою руку… Похоже, его привлекает не свет, а электричество.

Джон потушил зажигалку.

– Я думал открыть окно и выгнать его на улицу.

– Не очень хорошая мысль. – Я попытался вспомнить, выключил ли я свет на крыльце своего дома. – Эта тварь через стены проходить может?

– Пока что не проходила.

– Иди за мной.

Мы вышли в коридор и закрыли за собой дверь.

– Так, – сказал я. – Если ее никто не откроет…

– Точно, – отозвался Джон, сообразив, что первая проблема решена. – Повесим объявление. Знаешь, самая жесть вон там. Пойдем, посмотрим.

Мы пошли по коридору, и Джон указал на древнюю ванную комнату, с огромной чугунной ванной и пожелтевшим туалетным столиком, у которого треснуло зеркало. Из крана текло. Под одну из ручек воткнули ножницы – наверное, чтобы вентиль не прокручивался. Джон щелкнул выключателем, и в ванной зажегся свет – эту лампочку, похоже, еще никто не осквернил.

На полу лежало нечто, похожее на огромный прозрачный пластиковый пакет, размером с огромный мешок собачьего корма. По боку пакета, заполненного крапчатой желто-розовой массой, шла надпись, сделанная странным угловатым шрифтом.

– Ванная была заперта изнутри, – сообщил Джон, – поэтому замок пришлось взломать. Из крана текла вода, а на полочке лежала зубная щетка с засохшей пастой. Окно закрашено, так что выбраться через него невозможно. Значит, Эми находилась в ванной, а потом исчезла. Не покидая комнаты.

Дверь запиралась на маленькую задвижку – такие можно увидеть в кабинках старых общественных туалетов. «Взлом» заключался в том, что кто-то бил в дверь – возможно, плечом – до тех пор, пока не вылетели винты, крепившие металлическую петельку к дверной коробке. Я нагнулся и осмотрел окно. Его, похоже, закрыли наглухо еще до моего рождения. Впрочем, даже если Эми заперла дверь и по какой-то причине вылезла из окна и упала на лед с пятнадцатифутовой высоты, то как ей удалось захлопнуть окно?

– Ты не знаешь, как запереть дверь с той стороны? Может, кто-то схватил Эми, а потом запер дверь на задвижку.

«Если честно, Дейв, – произнес противный голос в моей голове, – ты спрашиваешь о том, мог ли ты сделать это».

Ерунда. Проехали. По-моему, пропавший отрезок времени, в ходе которого из моего пистолета вылетела пуля, не имел никакого отношения к пропавшей в тот же день девушке. Это два полностью независимых друг от друга события. Более того, я, возможно, вытеснял воспоминание о том, что Эми пришла ко мне домой, и я – по ее просьбе – спокойно отдал ей патрон.

– Пожалуй, можно закрыть дверь, а потом задвинуть задвижку, – ответил Джон. – Все, что для этого нужно, – двадцать минут, согнутая вешалка из проволоки и примерно сорок попыток. Но какой смысл? Просто чтобы подшутить над нами?

Я пнул мешок, лежащий на полу. Внутри слабо колыхнулась жижа.

– Надпись на мешке – это вес? – спросил Джон.

– Наверное.

Я наклонился к мешку.

– «Сорок четыре и сорок две сотых килограмма». – Я почесал в затылке. – Сдаюсь.

– Думаешь, это она? В смысле – в мешке?

– Фу. Давай пока предположим, что нет. Мерзость какая!