Дэвид Вонг - В этой книге полно пауков. Серьезно, чувак, не трогай ее [litres]

Все сбежали в спешке.

Эми повернулась к двери, через которую только что вошла, и напряженно прислушалась. Ничего с той стороны. Она убедилась, что Молли рядом, и закрыла дверь на засов. Постояла еще несколько минут, пытаясь услышать звук кого-либо или чего-либо, старающегося перебраться через торговый автомат, но услышала только, как бьется ее собственное сердце.

Неужели в тоннеле действительно что-то было? Или она бежала от собственного эха? Или от енота?

Эми внимательно осмотрела помещение. Здесь было теплее, но не комнатная температура. Она обошла комнату и нашла пару керосиновых обогревателей, которые кто-то, эвакуируясь, не забыл выключить. Она включила их и почувствовала, как теплый воздух обдул ее; какое-то время она стояла, дрожа и желая переодеться. От нее пахло потом, плесенью и мочой.

В помещении было две двери. Она проверила одну и обнаружила, что та закрыта изнутри. Подумав, решила ее так и оставить. Вторая вела в крошечную ванную, где она с удивлением обнаружила воду. Эми наклонилась и провела несколько минут за совершенно ненужным, но как раз сейчас невероятно важным делом – приведением себя в порядок. На умывальнике стоял маленький дозатор с антибактериальным мылом, так что она сняла джинсы и вычистила грубую кожу на коленях. Вымыла руку, запястье и очки, и даже сумела превратить гриву волос в нормальную прическу. Дошла до того, что узнала лицо в зеркале аптечки. Это помогло.

Выйдя из ванной, она громко спросила Молли:

– Итак, где мы?

Но найти ответ совсем нетрудно, верно? Она нарисовала в голове карту здания и туннель, бегущий на юг, к больнице. Она повернула налево и оказалась в подвале здания поменьше, стоящего рядом с лечебницей. Административное здание с офисами и персоналом.

Эми посмотрела на компьютеризированные столы, и внезапно ей пришло в голову, что она чувствует себя как Нео в «Матрице», в тот первый раз, когда тот сообразил, что приобрел силу останавливать пули.

Здесь находился нервный центр карантина, до того как правительство бросило его. И они оставили свои компьютеры.

Понять, какой из них ей нужен, оказалось совсем просто – естественно, тот, к которому подключено сразу три монитора. Эми задержала дыхание и нажала на кнопку питания. Компьютер включился, и она спросила себя, сколько энергии у нее есть – помещение было подключено к генератору, но парни, которые могли бы залить в него бензин или что-то в этом роде, исчезли. С этим ничего нельзя поделать, надо работать быстро.

Система загрузилась, и выскочило окно с просьбой ввести сетевой пароль. Да, вопрос, сколько еще паролей потребует эта система. Большая разница – угадать один пароль или три: угадать три было бы намного легче.

Но она, в конце концов, в самом центре, а не пытается взломать его дистанционно (этого она не могла, но знала людей, которые могут). В мире компьютерной безопасности известно, что есть порог: сколько паролей может запомнить человек. Дай ему один, и все будет в порядке. Два, и, возможно, все будет в порядке. Но дай ему три – один, скажем, для самого компьютера, второй для сети и третий для приложения, которое он использует, – и ему потребуется их записать. Она начала открывать скрипучие выдвижные ящики и обнаружила, что в большом посередине лежат коробка с шариковыми ручками и единственный стикер со списком бессмысленных слов и символов. Первым должно быть имя пользователя, остальные – пароли.

Так оно и оказалось, и она вошла в систему. Попыталась сообразить, какие программы они вывели на рабочий стол, но потом заметила кое-что, что заставило ее завизжать от радости.

У компьютера был доступ к Интернету.

Черт возьми. Она даже не знает, с чего начать.

Эми нервно проверила обе запертые двери – никаких звуков с той стороны – и уселась за компьютер. В первую очередь, решила она, надо получить представление об организации системы и что в точности ей доступно. Она обнаружила, что они используют электронную почту и увидела тонны сообщений с приложениями в почтовом ящике: отчеты о положении, требования на аппаратуру и множество других стандартных бланков. Бюрократический спам. Были также длинные обмены письмами о звуках – доклады и результаты экспериментов, где говорилось о частотах и модуляциях, и использовались термины, которых она никогда не слышала, вроде «инфразвук». Персонал посылал в обе стороны аудиоклипы и огромные простыни аналитического текста, заполненные технической тарабарщиной. Сейчас ей надо все это отсечь – иначе она разбиралась бы в данных неделю.

Затем она нашла программу, которая после запуска завладела всеми тремя экранами и наполнила их изображениями с различных камер. На большинстве из них не было абсолютно ничего – вообще нельзя было бы понять, что это прямой эфир, если бы не случайные помехи в поле зрения, – но было ясно, что это внешний вид карантина.

Она вышла из программы и нашла отдельное приложение, которое давало полный вид больницы с воздуха; изображение медленно поворачивалось, в точности как видео с подствольной камеры, которое ей показывал Джош. Она уже собиралась нажать «Esc» и выйти из программы, но внезапно ее пронзил иррациональный страх – если она нажмет не на ту клавишу, то увидит, как ракета вылетает из-под нижней кромки экрана и все взрывает. Еще немного понаблюдав, она обнаружила, что дрон контролируется в другом месте, и это имело смысл. Нельзя управлять чем-то вроде дрона с клавиатуры, нужна ручка управления, и все такое. Она может только наблюдать как зритель…

Дэвид.

Она увидела его, потому что камера повернулась и сфокусировалась на нем. Эми не могла контролировать ее; это сделали те, кто управлял дроном, кто бы они ни были и где бы они ни были. Изображение мигнуло и увеличилось, потом мигнуло и опять увеличилось.

Ясно как день, Дэвид противостоял большому парню, выглядевшему по-настоящему безумным. Их окружала толпа, а рядом находился чудовищной величины костер, про который Джош сказал, что это часть какого-то ритуала (и не имеет значения, как она смотрела на это, там внутри действительно черепа и кости). Видео сопровождали радиопереговоры, но звук был слабым, и Эми не могла разобрать все слова. Но ей удалось понять, что парень, управляющий дроном, просит разрешения стрелять у начальника, и тут до Эми дошло, что она смотрит видео не через камеру, а через подствольную камеру, и что дуло нацелено прямо на Дэвида.

– Нет! Не стреляй! – глупо крикнула она в монитор компьютера. У нее должна быть какая-то возможность пообщаться с ними, верно? Здесь были наземные линии связи. И она бы сказала что? Что она случайная девушка, забравшаяся в командный центр БИЭПИ, и она не хочет, чтобы они застрелили ее зомби-приятеля. Это только обратит их внимание на то, что в их сеть проникла неавторизированная личность, и им надо дистанционно закрыть ее компьютер.