Дмитрий Федотов - Маяки [Сборник]

— Не-ет, ты не жертва, Андрей! — Заборский вдруг хитро прищурился и потыкал в мою сторону чубуком погасшей трубки. — Ты… пожалуй, ты новый машиах!

— Ты говори, да не заговаривайся! — Я невольно сглотнул. — С таким не шутят. Попробуй обойтись без религиозной мистики, а? Ты же умница, Костя. Найди другое объяснение!

— Хорошо. Ты не мессия, хотя ситуация отчасти похожая…

— На дар божий намекаешь?

— Почему бы нет? Раз был прецедент, отчего бы ему не повториться?

— Не смеши мои тапочки! Создатель выбрал редактора издательства для высшей миссии: спасения заблудшего и погрязшего во лжи человечества!

— Ну, его первый избранник был всего лишь плотником… — Заборский поскреб чубуком трубки за ухом. — Ладно. Давай-ка лучше попробуем нарисовать перспективу твоего будущего служения, так сказать.

— А давай! — Я хищно улыбнулся и потер руки. — Допустим, я со своим… даром могу очень помочь нашим доблестным следственным органам — любого на чистую воду выведу!

— Как?

— Элементарно. На допросе сразу определю, что подозреваемый лжет… И — да! Я же его индуцирую! Вот он и сознается во всем содеянном!

— Отлично! — Костя вяло похлопал в ладоши и саркастически ухмыльнулся. — Но ты не учел главного: честность не подразумевает отсутствия агрессивности, мстительности, злобы и много еще чего. Честный человек просто верит в то, что говорит и делает. И вот до него доходит, что причиной всех его неприятностей являешься ты: заставил его сознаться, лишил свободы, денег, будущего… Как думаешь, станет он тебя за это благодарить? А в наш информационный век долго ли эта история останется неизвестной широким уголовным кругам? Дальше продолжить или сам догадаешься?

— Намекаешь, долго я не проживу? — Настроение у меня испортилось. — Пожалуй, ты прав. В органы дознания мне лучше не соваться.

Мы снова замолчали, обдумывая случившееся. Заборский опять взялся набивать трубку, но тут в кабинет заглянула Маша.

— Мальчики, мне скучно! Ужин готов, Врунгель обожрался и спит, по телевизору сплошная тягомотина.

Не сговариваясь, мы вскочили и хором заявили, что вели себя как последние эгоисты. Нам было позволено коснуться губами бархатных розовых щечек при условии немедленного перемещения на кухню для дегустации нового кулинарного шедевра — курицы по-французски.

За бокалом шардоне после сытного застолья разговор вернулся в старое русло, только теперь в нем приняла активное участие и Маша. Она, кстати, ничуть не удивилась моему новому состоянию.

— Ты же у нас Мурзилка, а значит, влипать во всякие невероятные истории — твое призвание и судьба, — сказала она, мило улыбаясь. И я снова ощутил исходящую от нее волну искреннего участия.

— Ну, на сей раз я, похоже, влип окончательно.

— То есть?

— То есть от этого дара я вряд ли смогу когда-нибудь избавиться, даже если очень захочу.

— А ты захочешь?

Вот она — способность женщин зреть в корень, точнее, в психоэмоциональную суть явления! Мужики обычно сразу начинают искать практическое применение открывшимся возможностям, а женщины — наоборот, сначала подумают о последствиях такого применения.

— Я пока не решил, Маша. Хотя, по-моему, глупо было бы отказываться от дара свыше. Важнее, как его правильно использовать. Один способ мы с Костей уже отвергли. Я говорю о возможности стать следователем в органах дознания.

— Чревато опасностью потерять не только дар, но и жизнь вместе с ним, — кивнул Заборский, снова берясь за любимую трубку. — Я бы добавил к списку и другие профессии, столь же опасные, типа журналиста, политика или дипломата. Хотя соблазн, конечно, велик! На таком поприще есть возможность «заразить вирусом правды» многих значимых людей, влияющих на жизнь общества.

— А с чего вы решили, что индукция становится необратимой? — поинтересовалась Маша, убирая со стола остатки пиршества. — Ты проверял, Андрюша?

— Н-нет… Но если это так, то все еще хуже. Получается, что я стал социально опасным индивидуумом, возмутителем спокойствия и стабильности в обществе.

— Ну, тогда есть еще один способ применить твой дар, — благодушно сказал Костя. — Можешь основать новую секту или даже церковь. Думаю, последователей у тебя появится немало.

— Шутишь? Хотя — нет. Ты действительно считаешь реальным этот проект!

Некоторое время я обдумывал необычное предложение, Заборский курил, отрешенно глядя в окно, а Маша разливала чай и нарезала домашний кекс, бросая на нас поочередно любопытно-тревожные взгляды. Но первым нарушил молчание не я.

— Мне сейчас пришла в голову мысль, — повернулся к нам Костя, — что вся твоя история, Андрюха, очень похожа на некое испытание…

— Вроде квеста? Типа: выполни ряд заданий и в конце получишь бонус? — грустно усмехнулся я.

— Не-ет! Это было бы слишком мелко. Я думаю, скорее, дар — это ключ для прохождения некоего жизненного пути. Точнее, для достижения вполне определенной цели. А вот путей-то как раз существует несколько, но только один из них — верный.

— И какой же?

— Не знаю… Тебе придется искать самому. Это может оказаться совершенно очевидный и потому не приходящий никому из нас на ум вариант. Знаешь, а ведь с философской точки зрения ты настоящий феномен: субъект, который в результате неизвестной манипуляции с его сознанием превратился в объект, способный изменить ход социальной эволюции субъектов. Ты, Андрюха, теперь даже не человек, а сингулярность — единичность существа, события и явления!

— И ты всерьез думаешь, что сейчас я возгоржусь, надую щеки и начну раздавать автографы поклонникам? — Я не стал сдерживать свой сарказм.

— Ну, по крайней мере, если постулировать вышесказанное, возможно провести логический и метафизический анализ твоего феномена. Глядишь, и нащупаем нечто стоящее?

— Вот и займись на досуге — ты же у нас философ. А я уж поищу решение из чего-нибудь попроще!..

Заборский на это развел руками, мы снова замолчали и принялись за чай.

— Я бы все-таки раньше выяснила, обратима ли твоя индукция, — тихо сказала Маша. — По-моему, это бы существенно упростило проблему выбора.

— Ты права! — Я решительно взялся за телефон и набрал номер Макарова. Сердце бухало в унисон с гудками вызова: а вдруг у Володьки все плохо, скандал, разлад с Мариной — из-за меня, из-за этой индукции, будь она неладна?

— Слушаю, Макаров, — услышал я наконец знакомый, с хрипотцой, голос.

— Володька, это я… — Мне пришлось с усилием сглотнуть, чтобы протолкнуть вставший в горле комок. — У тебя дома все в порядке?..

— И да, и нет, — не то хмыкнул, не то всхлипнул он. — В общем, осваиваем новую реальность, что ты нам преподнес.

— Ради бога, что у вас произошло?