Александр Колупаев - Завещание великого шамана. Книга 2

Председатель сената снова ударил в золотой гонг, попридержал его рукой, чтобы звук затих.

Рукой показал докладчику, чтобы тот сошёл с острых граней:

— Вопросы достопочтенному учёному Багикусу! — указал на поднятый палец одного из сенаторов. Тот встал, показал серебряный медальон — три голоса, и вкрадчивым голосом осведомился:

— Студиозы каких сословий будут протирать штаны в университете? И ещё — достопочтенный учёный, сколько лет будут учиться дворянские недоросли в вашем, так сказать, заведении?

— Высокоуважаемый сенатор! Отвечаю вам с последнего вопроса: обучение разным наукам и ремёслам, да, да! Ремёслам! Учение будет длиться от трёх до пяти лет! Второй вопрос: в списки студиозов будут приниматься дети всех сословий. Списки будут составляться в зависимости от усердия в овладении начальных знаний и экзаменов при приёме в университет.

Шум в зале и смех заставили ученого оглянуться на председателя. Тот, пряча скептическую усмешку, простёр руку призывая, сенаторов к спокойствию.

— Ещё вопросы? — поправив ворот роскошной накидки, кивнул сенатору, который привстал с места.

— А не будет ли так любезен, учёный Брамис, — докладчик слегка поёжился, услышав свою исковерканную фамилию, — ответить, сколько будет стоить казне нашей республики учение одного студиоза?

— Это будет зависеть от специальности, по которой будет вестись обучение. Корабелы обойдутся чуть меньше двух таламов, а вот оружейники будут дороже — три, или даже три с половиной талама.

В зале послышался шум, кто-то от удивления даже присвистнул, кто-то ехидно рассмеялся.

С места подскочил лысый сенатор. Это был въедливый и настырный человек из группы аграриев.

— Не напомнит ли нам, уважаемый председатель, в какую сумму нам обошлись бумаги, украденные у Тибота? Те, что хранили сведения об огненных пушках?

— Отвечаю, любезный Де Атус! Ровно в два талама и сто сорок сентамов!

— Благодарю вас, достопочтенный председатель! Так зачем нам этот университет? Только за обучение двух лоботрясов мы спокойно купим все секреты тиботцев!

Раздались хлопки одобрений, возгласы согласия. Учёный Багикус, заискивающе оглянулся на председателя. Де Лавус, выждав немного, ударил в гонг. Звон отрезвил сенаторов. По принятому закону, если кто продолжал говорить после окончания звука гонга, подвергался штрафу.

Деньги сенаторы умели считать. Деньги сенаторы любили.

— Ставлю вопрос на голосование: кто за создание университета, прошу высказаться!

Сенаторы неторопливо снимали с шеи медальоны, обматывали ладонь цепочкой, вытянув руку, оставляли их болтаться висящими внизу ладони.

— Понятно! Есть ли согласные? — председатель замер от удивления. Было от чего!

Мелкопоместный дворянин Де Беза, спокойно встал, вытянув вперёд правую руку, на раскрытой ладони которой лежал медный медальон.

— Достопочтенный сеньор Де Беза, позвольте напомнить вам, что решение сената считается принятым, если за него отдано сто голосов. У вас только один голос! Знаете ли вы, что вам придется оплатить девяносто девять процентов затрат на создание университета?

— Знаю и готов понести соответствующие траты!

— Позвольте! — держатель правления главного банка, в котором все сенаторы обязаны были хранить свои деньги, встал с места. — На сколько я помню, у синьора Де Беза на счету всего сто пятьдесят сентамов! И это при долговых обязательствах в один талам и семьсот пятнадцать сентамов! Чем вы собираетесь финансировать этот провальный проект?

Смех сенаторов был столь громким, что спугнул голубей с купола здания. Даже председатель улыбнулся и не торопился брать в руки молоточек. Пусть этот голодранец знает свое место! Однако «этот голодранец», казалось, был само спокойствие. Он кивнул секретарю, и тот с непонятной угодливостью передал председателю свернутую в рулон бумагу. Две красных печати на витых шнурах из золотой нити показывали важность этой бумаги. Это был банковский вексель.

Председатель поискал глазами банкира, тот недоумённо пожал плечами.

В мгновенно наступившей тишине был слышан треск сургуча с отдираемых печатей. Председатель сената пробежал глазами документ, медленно сел на место и затеребил ворот накидки. Молча оглядел сенаторов, вперил взгляд во всё ещё стоящего Де Беза и, встав, ровным голосом прочитал вслух содержимое документа:

— Сим удостоверяется, что на счет сеньора Марти Отто Де Беза поступил платёж в сумме — председатель, читающий вексель, вдруг снял накидку, что само по себе уже являлось нарушением протокола заседания, но кто на это обратил внимание, все ждали решающих слов — три тысячи пятьсот таламов!!! — в полной тишине председатель опустился на свое место.

— Этого просто не может быть! — вскочил держатель правления главного банка. — Это же больше, чем все активы членов сената вместе взятые! Это больше, чем годовой оборот всей торговли республики! Я требую огласить имя человека, совершившего такой неслыханный платёж!

— Да пожалуйста! — председатель сената снова развернул свиток и, взглянув на всё ещё стоящего Де Беза произнес: «Прошу вас садиться! Кроме того, уберите свой медальон, вам положен золотой знак сенатора! А это пять голосов, как видите, кое — что они да значат!»

— Итак, синьоры сенаторы, оглашаю имя человека, сделавшего перевод: сеньор Михать Жюв Де Ортеза, сенатор и наш посол в Афеции! Перевод сделан золотыми монетами и слитками. Есть подписи чиновников банка, принявших золото в хранилище.

В зале заседаний сената раздался шум: все говорили разом, изумлённые голоса перекрывались криками недоверия и требованиями проверки подлинности бумаги.

Председатель сената, забыв о золотом гонге, поднял руку вверх:

— Достопочтенные сенаторы! Еще никто и никогда в нашей республике не имел таких денег! Я предлагаю прервать наше заседание — он предостерегающе поднял руку — Знаю, это противоречит нашим правилам, но и случай — исключительный!

Сенаторы быстро назначили комиссию, во главе с держателем правления банка и, благо, само здание банка было рядом, сразу же отправились туда. Остальные, разбившись на мелкие группы, обсуждали новость. Только вокруг Де Беза, ставшего в мгновение богатейшим человеком не только республики, но даже королевства и соседней империи, было пусто. Сенаторы сторонились его.

Когда вернулись члены комиссии, то по их лицам, ещё хранившим изумление от блеска золота, все догадались, вексель подлинный и золото — в банке. В мгновенно наступившей тишине хранитель банка слегка подавленным голосом доложил результат:

— Вексель подлинный и обеспечен необходимым количеством золота — он поднял ладони — Вот этими руками, я сам трогал золото достопочтенного сеньора Марти Отто Де Беза! Поздравляю вас, сеньор! По состоянию вашего счёта вы можете занять пост держателя правления банка.