Александр Колупаев - Завещание великого шамана. Книга 2

— Наши ученые проверили твой прибор, — Фаран откинул легкую ткань, и капитан узнал свои навигационные инструменты — они исправны. Как опытный мореплаватель может объяснить такое?

— Это помощь святой Африне! — вскинулся Азигет.

— Африне, говоришь? — Фаран остановился напротив мгновенно вытянувшегося капитана, — может быть, может быть…. Скольких приспешников сатаны, кои именуют себя «учителями», самолично видел капитан Азигет?

— Небольшое количество. Дайте вспомню…. На балу у губернатора, когда эти отродья дьявола низложили его, их было двенадцать человек. К фрегату подходили трое…. И ещё этот наглый и дерзкий Алекс…. Я лично видел шестнадцать человек! Но все говорят, что в поселке…, — капитан снова замолчал под протестующим жестом хозяина замка.

— Отвечай только на мои вопросы! Шестнадцать человек, появившись в городе, низложили губернатора, разоружили и переманили на свою сторону гвардейцев и монахов, не кажется ли тебе, капитан, что это заговор? И заговорщики предали клятву короне и Ордену?

— Нет! Все гвардейцы и монахи с честью выполнили свой долг! — запротестовал капитан, — даже храбрый генерал Чуал….

— Не произноси при мне имени этого презренного ничтожества! — взвизгнул Фаран, но тут же взял себя в руки. — Семьсот гвардейцев и триста монахов против шестнадцати пришлых?! И столь бесславное поражение? В чем причина этого?

— Позвольте ответить с прямотой солдата, прошедшего не через одну битву? — и, увидев утверждающий кивок головы владыки Ордена, продолжил:

— Они все как один имеют оружие, которое непостижимо нашему уму! Мушкеты у них нелепо коротки, кургузы, но выпускают тысячи пуль в минуту! Их не надо заряжать! Дьявольская сила их пуль такова, что пробивает даже деревянную балку толщиной в пол лима! А балка, между прочим, из мраморного дерева! Кроме того они владеют удивительными приемами фехтования и кулачного боя! Движения их так резки и быстры, что незаметны для глаза! Я дрался на дуэли с Алексом. И хотя моя шпага до этого дня не знала поражения, в этот раз он просто вырвал её у меня из рук и хлестнул ею по моему седалищу!

Фаран изумленно вздернул брови и, пройдя за столик, опустился в глубокое кресло.

— Ты, храбрейший и отважный капитан, преданный короне и Ордену, стерпел такую наглость?!

— Ваше преосвященство! У меня не было никакой возможности даже приблизиться к этому Алексу! Но я потратил пятьдесят сентамов, чтобы отомстить за свое поражение! Преданный мне слуга подмешал сильный яд в вино этого исчадия ада, и что?

— И что?! — глава ордена с усмешкой смотрел на капитана.

— Он только поднес вино к губам, так сразу и заявил, что вино отравлено! Торговцы, в доме которых обедал этот Алекс, сгребли моего человека и силой вылили ему вино в рот. Бедняга недолго мучился…. — Азигет сделал жест, словно отгонял от себя дьявола.

— На самого сильного найдется сильней, на самого хитрого найдется хитрей, а на богатого — богаче! — Фаран в задумчивости развернул один свиток, отложил его в сторону, взял второй, помакнул остро заточенное перо в небольшой глиняный кувшинчик с чернилами и поставил витиеватую завитушку в конце свитка.

— Скажи, капитан, ты многих людей видел, что смогли устоять против черной смерти?

— Спаси нас создатель от этой напасти!

— Иди, адмирал, флота его величества! Готовься — сегодня представление новоиспеченного адмирала у короля! А завтра тебя ждет особое задание: выполнишь — благодарность Ордена Святителей будет безмерной! А не выполнишь… — глава ордена взял второй свиток, подержал в руках, словно оценивая его вес, и, выдвинув шкафчик секретера из красного дерева, бережно положил его туда.

Председатель сената республики Либраны, потомственный дворянин, член торговой палаты, сеньор Мабрис Оре Де Лавус, поправив алую ленту почетного кавалера республиканского банка, поднял деревянный молоточек и ударил по золотому диску. Тонкий, чарующий звук разнесся под сводами зала заседаний сената, отразился от высоких стен, прорезанных узкими окнами, и затих под синим куполом потолка.

Сенаторы опустились на свои места. Нестройный шум голосов, шарканье войлочных тапок сразу стихли. Председатель строгим взглядом оглядел амфитеатр кресел зала заседаний. Два кресла были пусты. Об этом он знал ещё до начала заседания — секретарь разложил на столе возле него два именных медальона. Один был золотым — высший знак привилегий сенатора. Председатель слегка нахмурил брови — пять голосов, которые не представит хозяин этого знака, мало что значили для принятия решений. Однако обладатель золотого медальона просто обязан был доложить причину своего отсутствия. Председатель наклонился к секретарю:

— Сеньор Де Табни ранен на дуэли. К счастью, не тяжело, и на следующем заседании непременно будет — откликнулся секретарь.

— Выясните все подробности дуэли. Противника сенатора непременно наказать!

— Слушаюсь, ваше сиятельство! Только противник известен. Это — посол Жюв Де Ортеза.

— Вот как! Я сам займусь подробностями! Начинаем заседание сената!

Секретарь передал бумагу.

— Достопочтенные сенаторы! Наше заседание имеет целью рассмотреть всего два вопроса: об организации университета в столице республики и заявление посла сената в заморских владениях королевства Унерландии, дворянина Жюва Де Ортеза. Властью, данной мне сенатом, я оставляю порядок вопросов таковым, как он был объявлен. Ввиду незначительной важности первого вопроса, докладчик обязан стать на прав.

Секретарь проворно вынес вперёд небольшое сооружение из дерева — прав. Это были два бруска, прибитые к прочной перекладине на острие деревянных треугольников, смотрящих вверх, обязан был стать докладчик. Даже самые стойкие и яростные говоруны не могли выдержать более десяти минут — острые грани через войлочные тапочки причиняли боль.

— Прошу вас, достопочтенный ученый Багикус!

Низенький полноватый Багикус проворно просеменил вперёд, посмотрел на бруски, кивнул секретарю, который учтиво предложил ему стать на них, вздохнул, примерился и утвердился на остриях.

— Уважаемые синьоры! — ученый вознамерился и дальше произносить учтивые речи, но, взглянув под ноги, продолжил: — Благосостояние нашей республики покоится на торговле. Торговля нуждается в создании мощного флота и хорошей армии, призванной защищать торговые пути и утверждать наше могущество. Всё это невозможно без людей, обличенных знаниями, прошедшими трудный путь обучения в цитадели науки — университете. Приведу только одни пример: после создания университета в Тиботе, сразу было изобретено страшное по своей эффективности оружие — огнеметные пушки! Нам пришлось истратить немало денег, и многие из наших людей поплатилось своими жизнями, прежде чем удалось добыть секрет этого оружия. Если мы промедлим с созданием университета — быть беде. Могущество Тибота безмерно возрастёт! У меня всё, ваше милость!