Антология - 2084 [сборник, litres]

– Угорь? – написали мы. – Фу!

Много лет никто из нас не ел угря, как и никто из тех, кого мы знали. Как следствие, эту фразу забыли, она больше не имела смысла. Но Эйприл была права: она, разумеется, звучала так, как будто имела.

Таким образом, мы все загрузили фотографии и добросовестно их пометили. В течение следующих нескольких месяцев фраза «распластать и обжарить» медленно стала «кукурузной куклой», а «кукурузная кукла» – фразой «распластать и обжарить».

– Мы захватили язык The Space, – написала Эйприл. – Конечно, не мы первые обратили на это внимание. Значения слов часто изменяются под влиянием новых культурных факторов. Посмотрите на историю таких слов, как «бандит» или «террорист». Давным-давно владелец театра в Дублине поспорил, что сможет ввести выдуманное слово в языковую практику. И он это сделал. Распространял по всему городу, повторяя до тех пор, пока люди не придумали для него определение. И это сработало.

Мы спросили, что это за слово.

– Чудак, – написала Эйприл. – Он изобрел слово «чудак» в восемнадцатом веке. «Распластать и обжарить» – это сегодняшний «чудак». Вот увидите.

И мы увидели. Алгоритмы исследовали наши посты, редактируемые страницы, публичные и частные беседы, лишь немногие из которых мы создали сами. Они собрали страницу определений, как обычно заполнив ее источниками, когда обнаружили достаточно разрозненные примеры метки, часто используемой в беседе. Жонглировали противоречивыми значениями, которые получали из наших обсуждений розыгрышей, фальшивых определений и случаев использования, описываемых нами и взвешиваемых один против другого. Система проиллюстрировала страницу фотографиями кукурузных кукол Эйприл и цитатами об их определении, которые распространили мы. Информации, которой они располагали о «распластать и обжарить», стало значительно больше, чем той, что была у них о кукурузных куклах, и, таким образом, одно соотносилось с другим.

Эйприл с гордостью делилась результатами опыта.

– Дамы и господа, – объявила она. – В ходе борьбы с системой мы изобрели плетеный фаллоимитатор. Слава революции!

– Блиц-опрос: Вы считаете этот контент оскорбительным? – тут же появилось сообщение от The Space.

Конечно, мы так не считали, – мы были в восторге.

Некоторые из нас думают, что Эйприл умерла от какой-то болезни, о которой никому не рассказывала. Ведь все остальные регулярно выкладывали посты о своем здоровье на The Space. О каждом осмотре, каждом лекарстве, каждом незначительном беспокойстве. Симптомы распространяются в Сети и обсуждаются до обращения к дорогим медицинским ИИ. На этом дело не ограничивается. Сахар в крови и артериальное давление можно регистрировать непосредственно через наши портативные устройства или программные закладки. Сердцебиение каждого мерцает под фотографиями наших страниц, даже у Билли К. В случае возникновения проблем можно отправлять уведомления ближайшим зарегистрированным органам здравоохранения, и логотип вашего медицинского учреждения будет отображаться на странице, когда вас лечат.

На странице профиля есть вкладка, которая отображает все остальное; данные каждого пользователя приводятся на странице статистики, как если бы они были символом, созданным для какой-то ролевой игры.

У Эйприл никогда не было портативного устройства и, конечно же, программной закладки. Некоторые из нас думают, что она, должно быть, создала ее, но явно никогда не использовала. Она гордилась сплошной линией под своей манэки-нэко.

Некоторые из нас задаются вопросом, могло ли произойти что-нибудь еще. Время от времени мы слышим подобные истории. В самой The Space мы им не верим, но в домашней обстановке, когда остаемся одни, ложимся в свои постели и отключаемся от Сети, иногда мы думаем, что это может оказаться правдой. Рассказы о людях, пропавших без вести, об умирающих, о людях, которых запирают в комнате с белыми стенами, пока они не исправятся. Конечно, это всего лишь истории, просачивающиеся сквозь белые информационные дыры, – аналог рассказов у костра. И проснувшись, мы очищаем историю своих снов, поэтому можем притворяться, что никто никогда ничего не узнает.

Конечно, говоря, что Эйприл умерла, мы имеем в виду, что ее заблокировали. Смерть в The Space может быть скоротечной, смущающей вещью, обычно вызванной сбоем в Сети или аппаратной неисправностью. Страница, которая не была обновлена в течение определенного времени, может считаться «мертвой»; группу с минимальной активностью можно считать «умирающей».

Доступ Эйприл мог быть ограничен, поскольку она нарушала пользовательское соглашение. Некоторые из нас были уверены, что она нашла в нем лазейку, обнаружив способы изменить систему, что заставляло ее смеяться. Она быстро могла бы восстановить свой профиль, если бы выказала соответствующую долю раскаяния, но Эйприл использовала The Space как ей вздумается.

Одна из основополагающих идей The Space заключается в том, что она безгранична. Мы указываем в наших профилях наше местоположение, а также размещаем информацию о себе и семье, включая религию, расу и т. д., но ничего из этих данных никуда не передается, а посты, содержащие подобные детали, часто исключаются из числа приоритетных, что означает, что их никто не видит. Мы можем добавлять сообщения на наших родных языках и диалектах, а The Space переводит то, что мы пишем, для всех остальных, поэтому мы можем разговаривать друг с другом, как будто все находимся в одной комнате. Это не идеальный вариант, но с обычным нарушением онлайн-синтаксиса и грамматики все труднее и труднее обнаружить швы. Примерно-приблизительно вы можете догадаться, в каком часовом поясе находится ваш собеседник, а также понять, кто сейчас на Земле, а кто нет. Но даже эта возможность не лишена погрешностей: кое-кто из друзей, кто, как мы предполагали, находится на другой стороне света от нас, просто отрегулировали свои временные циклы, чтобы они соответствовали другим в The Space. Люди делают это чаще, чем можно ожидать.

Это одна из причин того, что (по крайней мере, в первые дни) помимо отчетов о трансляции из утвержденных источников новостей, в The Space также никогда не поощрялась разговорная политика и именно этого локализующего фактора The Space пыталась избежать с самого начала. Нелегко было бы ожидать, что всем пользователям понравится вещь, которая не является для них актуальной. Но время от времени что-то взрывается, и не отреагировать невозможно.

Безграничная. Один из первых рекламных слоганов The Space звучит немного странно. «Каждый человек является уроженцем The Space, – говорится в ранней рекламной брошюре. – Все приветствуются, все включены». Предполагалось, что все оставят свой нынешний привычный набор миров позади и создадут новые, где пол, раса и класс не имеют какого-либо преимущества. Миры, где не важно, в каком уголке Вселенной вы обитаете, где все будут иметь одинаковый статус.