Марисса Майер - Отступники [litres]

Двух членов Совета, идущих по вестибюлю с беззаботным смехом, будто ничто в мире их не волновало.

Адриана, все время такого уверенного – и вдруг этот намек на его смущение, когда уже закрывались двери лифта.

Отойдя на приличное расстояние от штаба, Нова начала чувствовать на себе взгляды. Не так часто можно было увидеть Отступника в городе, так что люди останавливались и глазели ей вслед, а туристы даже фотографировали. Не все реагировали одинаково – были в толпе и ненавистники Одаренных, на нее смотрели с презрением, кто-то отводил глаза со страхом или неприязнью.

Так или иначе, восторг она вызывала или отвращение, Нова уже мечтала очутиться дома и избавиться от формы как можно скорее.

Она не Отступница.

Она – Кошмар и не любит быть у всех на виду.

Угол Восточной Девяносто четвертой и Вэллоуридж оказался даже еще более дрянным и захудалым местом, чем предполагала Нова. И от того, что Отступники считали эту дыру ее домом, ее не распирала гордость. Это ее раздражало – если уж пришлось подыскать подставное жилье, неужели эта Милли не могла подобрать что-то посимпатичней? Хотя бы один из заброшенных особняков в пригороде или квартирку в хорошем доме с видом на море, или, в самом крайнем случае, место, которое не так напоминало бы трущобы на грани сноса?

Дом, который Нова Маклейн якобы занимала вместе со своим дядюшкой, оказался тесной конурой, втиснутой в ряд между двумя такими же хибарами с облезающей краской на оконных рамах и крохотными палисадниками сплошь в сорняках и траве по пояс. Дождевые стоки забиты мусором, на ступеньках ее крыльца пустые бутылки из-под пива, а к стене привалена старая автомобильная шина. Оконное стекло на втором этаже как будто пробито пулей, а в паре соседних домов двери и окна забиты досками.

Стоя на тротуаре, Нова осматривала улицу – граффити на стенах, машины на кирпичах вместо колес. И такая тишина кругом, что она засомневалась – да живет ли тут хоть кто-нибудь. Если и жили, то совсем не заботились о своем жилище.

Они хотя бы живут при свете дня , шепнул голосок на задворках ее сознания.

Нова рассердилась на свой мозг, который помешал ей дальше критиковать район, но хорошенько подумала и перестала злиться.

Вообще-то, у солнечного света есть свои достоинства.

А ночью будут видны звезды.

Она поднялась на крыльцо, переступив через пивные бутылки. На позеленевшей от старости медной табличке было выгравировано единственное слово: МАКЛЕЙН.

Первый признак того, что фальшивое имя Новы имеет привязку к реальному миру. Это расходилось со словами Милли, и Нова невольно задумалась о том, что же случилось с настоящими Маклейнами.

Надавив на дверную ручку, Нова обнаружила, что дверь не заперта. За ней располагалась тесная комната, вся в паутине. К удивлению Новы комнатушка была обставлена – два старых кресла и телевизионная тумба, хотя ни телевизора, ни хотя бы радио на ней давно не было, на этом месте остался только толстый слой пыли. Когда-то комната была оклеена пестрыми обоями в цветочек, которые давно выцвели и облезли.

Нова замерла при виде свежих отпечатков ног на пыльном полу. Кто-то явно несколько раз прошел взад-вперед от входной двери к лестнице на второй этаж.

Положив руку на пояс с инструментами, которые брала с собой в штаб Отступников, Нова вошла в дом. На стене она заметила старые фотографии в рамках – видимо, семьи Маклейнов – но не задержалась, чтобы рассмотреть лица, а стала подниматься по лестнице. Под ногами заскрипели старые доски, нарушив царившее в доме безмолвие. Нова замерла и прислушалась. Дождавшись, пока стихнет все, кроме ее собственного дыхания, она бесшумно добралась до второго этажа. Дверь слева от нее была чуть приоткрыта, а справа располагалась открытая гостиная, ведущая дальше в спальню.

Протянув руку, Нова толкнула левую дверь. В комнате стояла кровать без матраса, на двух высоких окнах висели пожелтевшие шторы, одна из которых колыхалась: в пулевое отверстие в стекле сильно дуло.

Нова обследовала и вторую спальню – основную, со шкафом, маленькой ванной комнаткой и туалетом. Правда, в этой комнате не было мебели. Только рюкзак, бумажный пакет из супермаркета, а в углу зеленый спальник, в котором свернувшись, лежал какой-то верзила.

Нова помедлила у двери, пригляделась к лежащему верзиле, в надежде, что он не умер. Труп незнакомца – не самый лучший подарочек на новоселье. Постояв с минуту, она убедилась, что он дышит.

Затаив дыхание, она пересекла комнату. Заметив пистолет на полу рядом с верзилой, она прижала его ногой и отодвинула подальше. Потом громко прочистила горло.

Фигура не шевельнулась.

– Эй!

Тихое сопение.

Недовольно хмурясь, Нова нагнулась и ткнула пальцем в спальник. Верзила взвизгнул, перевернулся и сел. У него обнаружилась борода, густые усы и большие оттопыренные уши. Хотя в волосах пробивалась седина, а на лбу виднелись морщины, Нове показалось, что он моложе, чем кажется, но непростая жизнь состарила его раньше времени. Лопоухий потянулся к тому месту, где лежал пистолет, но, нащупав только половицы, осмотрелся и понял, что пистолета ему не достать.

Панический испуг сменился усмешкой.

– Ты кто? – рявкнул он.

– Новая домовладелица, – представилась Нова. – Извини, придется тебе найти другое место, где бросить кости.

Она наблюдала, как при виде формы Отступника в его мутных глазах мелькнула растерянность. Бродяга, разумеется, хотел бы послать девушку куда подальше и снова завалиться спать, но мало кто сейчас осмеливался проявить неуважение к Отступникам, реальной власти в городе, независимо от своего к ним отношения.

– Чего? – протянул он. – Вы что, ребята, забираете этот квартал под свои социальные проекты – или что-то типа того?

– Что-то типа того, – подняв пистолет, Нова перешагнула через спальник и, открыв створку ближайшего окна, выкинула оружие. С глухим стуком пистолет упал в кучу сорняков в закоулке между домами.

– Ты чего! – завопил верзила.

Нова отошла к лестнице.

– У тебя две минуты, – бросила она через плечо. – Если не успеешь убраться отсюда, то будешь следующим, что я выкину в окошко.

Она уже почти дошла до соседней комнаты, когда он, наконец, выкрикнул в ответ:

– Это ты-то меня, в окно? Подумаешь, напугала! Видал я и пострашнее тебя!

Нова остановилась, обернулась и пристально посмотрела на него через дверь.

– Теперь у тебя одна минута.

Она спустилась вниз, чтобы осмотреть остальные помещения в доме: душевая с туалетом и кухонька, объединенная со столовой. Раздвижная стеклянная дверь вела в крохотный садик за домом, заросший травой и с чудовищных размеров колючим кустом ежевики, почти поглотившим детский трехколесный велосипед.