Николай Беляев - Что оставит ветер

Не может быть!

Сердца бились в унисон.

Олега словно обухом по голове ударили.

Это, выходит, что? Я чувствую её???

Сама собой, почти не подчиняясь, пошла снизу вверх сладкая и жуткая муть, та самая тьма, что внутри – и тут же монитор прострелило всплесками на диаграмме.

– Эй, что вы тут делаете?

В тамбур влетела медсестра – та самая, что сидела за предыдущей дверью.

– Любаш, это Софьюшкин… друг, – женщина посторонилась, пропуская её. – Мы уже уходим.

– Уходите, – отрезала Люба, вошла в палату и, пройдя в дверь, задёрнула изнутри занавеску на окошечке. – Показания скачут, – добавила она, уже закрывая дверь.

В коридоре женщина как-то странно покосилась на Олега, а тот, шагая по коридору, не мог понять – что это было? Ясно одно – Соня чувствует его, несмотря на отсутствие физического контакта.

И он её чувствует, но не физически. Пресловутыми фибрами души, что ли? Химией-алхимией организма?

– Давно вы… вместе? – полюбопытствовала женщина, когда они уже подходили к холлу. – Не помню у Сони такого ухажёра. Ничего она не рассказывала.

– А она всегда рассказывает? – криво улыбнулся Олег вымученной улыбкой.

– Да как когда…

– Очень давно. Кажется, всю жизнь…

– Странно.

– Жизнь вообще странная штука, – пробормотал Олег. – Простите, что отвлёк вас. Спасибо вам… огромное.

Выйдя на улицу, Олег достал смартфон, вошёл в соцсеть. М-да, главное – не забыть, что аккаунт для Сониного мира сделан отдельно… Нашёл группу с местными сплетнями, пролистал. Без особого труда отыскал написанный анонимом пост о том, как сбили Соню – фото, видео… народ на трагедию набрасывается, как мухи на… на то самое.

Впрочем, сплетни Олега не интересовали – его больше занимал автомобиль. На чтение комментариев пришлось потратить немало времени – количество их перевалило за сотню, третий день же уже пошёл. Люди восприняли происшествие агрессивно – кто-то сулил кары всем водителям, кто-то кричал про забитые машинами дворы, досталось под шумок и «Скорой Помощи», и врачам, и МЧС, и городской администрации… Увы, отыскать что-то дельное почти не удалось – разве что марку жёлтой машины, автомобиль описывали как «ситроен» в виде развозного фургончика-«каблука». Олег попытался вспомнить, что за машину он видел в мире Семёна часа полтора назад – и понял, что не знает, в марках автомашин он был не силён.

Нашлись в комментарих и Сонины знакомые, кто-то говорил о сборе средств, кто-то о подаче какой-то петиции… Увы, вероятность толкового исхода всего этого была почти нулевой – впрочем, как и всегда в соцсетях. Олег был почти уверен, что два-три дня, вряд ли больше – и о происшествии забудут, особенно если в городе произойдёт что-то ещё.

Так, а вот знакомое лицо на аватарке – «Любочка Куликова». Судя по всему, та самая полненькая «Любаша», что выставила Олега из палаты полчаса назад. Тоже, выходит, Сонина подруга – то-то она так подорвалась, когда на мониторах изменились показания. Может, дождаться её, порасспрашивать? Можно, наверняка она, как и Соня, сменяется в девять. Но есть ли смысл? Что я ей скажу? Что Соня попала сюда из-за меня или что я оказал на неё какое-то воздействие, когда был рядом? Нет, незачем – по крайней мере, сейчас.

Идя домой, уже в своём мире, Олег еле удержался, чтобы не свернуть в универсам за пивом. Нет уж, хватит – нужна чистая голова.

Ночь прошла спокойно, и, кажется, даже без сновидений – Олег завалился спать, когда не было ещё и девяти вечера, и проспал до утра как убитый.

Утром за окном опять стоял туман – не сильно плотный, но дома напротив видно не было. Олег поставил будильник гораздо раньше обычного – решил с утра немного прогуляться. Он жевал сосиску, пил чай, смотрел в окно, а в голове крутилась песня «Сектора Газа»:

В мире Семёна оказался в точности такой же туман – а возможно, и плотнее. А может, повлияло то, что Олег теперь был рядом с рекой, как раз там, где стоял когда-то дом-меж-мирами.

Глядя на парк, сразу ставший чужим и призрачным, парень набрал СМСку: «В восемь вечера в Доме. Поговорим».

Еле удержавшись, чтобы не заглянуть в «старый мир», а заодно и в Дом, он отправил сообщение на оставленный Семёном номер и неторопливо пошёл по аллее. Людей почти не было – Олег увидел лишь двух собачников, пробирающихся по тропинке вдоль стены – после реконструкции парка в нём появились видеокамеры, и у хозяев собак, «делающих своё дело» на центральных аллеях, могли быть проблемы.

Попробуем поговорить. А пока…

А пока рискну.

Собственно, встать раньше Олег решил всего по одной причине – появилась мысль пройтись на работу пешком. Неторопливой ходьбы тут часа полтора, но… не по своему миру.

А по Юриному – тому, в котором город умирает.

Решение пришло с вечера, спонтанно, когда Олег шёл домой. Юрин постапокалипсис – идеальное место для того, чтобы что-то укрыть. Разум подсказывал, что если что-то спрятано – то спрятано достаточно капитально, и сходу вряд ли удастся найти – совпадений не бывает, но душа требовала убедиться в этом лично.

Волнения и страха почти не ощущалось – Олег был уверен, что в любой момент сможет «выскочить» в более благоприятный мир. В свой, например. Да и Сони рядом нет – волноваться не за кого.

Ну, попробуем…

Туман в Юрином мире висел ничуть не менее плотный, и Олега пробил озноб. Может, зря? Ну уж нет. Надо проверить. А заодно прислушаться к ощущениям…

Он быстрым шагом пошёл вдоль Речного проспекта, машинально напевая про себя:

Проспект был разбит напрочь – тут он не только полностью оправдывал своё прозвище «проспекта ста колодцев» из-за множества технических люков, но и мог с полным правом носить название «проспекта тысячи колдобин». Старые дома, построенные ещё до войны, таращились тёмными окнами, многие из которых были выбиты, а решётками забраны не только на первых этажах, но местами и на вторых. Бассейн спорткомплекса зиял разбитыми стёклами, за которыми виднелась торчащая, как скелет, вышка для прыжков – прямо как на снимках из Припяти.

Людей навстречу почти не попадалось – видимо, ранний час вкупе с полным развалом промышленности не стимулировал людей вскакивать ни свет ни заря. А может, и народу в городе осталось – всего ничего… Впрочем, одиночные фигуры были, но все стремились перейти на противоположную сторону улицы, как и в прошлый раз. Пахло гарью и нечистотами, почти на каждом шагу попадались полностью разукомплектованные и сожжённые остовы легковых машин.