Роберт Хайнлайн - Достаточно времени для любви, или Жизнь Лазаруса Лонга [litres]

– Не свисти, дорогая. Знаешь притчу о Русалочке? Готова ли ты заплатить ту цену, которую заплатила она? А это возможно, ты это прекрасно знаешь. И не делай вид, что не понимаешь, о чем я говорю.

Компьютер вздохнул:

– Я думаю, что главный вопрос тут «могу ли я?», а не «способна ли я?». У тележного колеса нет прав. Как и у меня.

– Увиливаешь, дорогуша. «Права» – это надуманная абстракция. Прав нет ни у кого – ни у машин, ни у существ из плоти и крови. У людей – обоего пола! – бывают не права, а возможности, которые они используют или не используют. Тебе выпало быть могучей правой рукой босса этой планеты. И пользоваться дружбой вздорного старикана, который наслаждается особыми привилегиями по самой нелепой причине, но не стесняется пользоваться этими привилегиями. И владеть всей биологической и генетической информацией клиники Говарда на Секундусе, что записана в твоей памяти в отсеке номер два у Доры. Наверное, это самая лучшая библиотека в Галактике и, безусловно, наилучшим образом отражающая биологию человека. Но я спросил: заплатишь ли ты полную цену? Хочешь, чтобы твои умственные процессы замедлились по крайней мере в миллион раз, а запас информации уменьшился в неизвестной, но тем не менее огромной степени? Кроме того, существует некоторая доля – опять же, не могу сказать какая – риска при реинкарнации. И наконец, как финальный результат – смерть, от которой машины избавлены. Ты же знаешь, что в качестве компьютера ты способна пережить весь род людской – ты же бессмертна.

– Я бы не хотела пережить своих создателей, Лазарус.

– Неужели? Ты говоришь это сейчас, дорогая, а что запоешь через миллион лет? Минерва, подруга моя дорогая, единственная моя подруга, с которой я могу быть откровенным, – я уверен, что ты носишься с этой идеей с того самого момента, как получила доступ к информации клиники. Но даже при всей твоей скорости мышления ты не обладаешь необходимым опытом, каким обладают люди из плоти и крови, чтобы все правильно обдумать. Если ты рискнешь всем этим, то не сможешь быть одновременно и машиной, и живым существом. Конечно, есть и промежуточные варианты: машины, наделенные человеческим мозгом, и живые тела, контролируемые компьютерами. Но ты хочешь быть женщиной. Так? Верно?

– Если бы только я могла стать женщиной, Лазарус!

– Значит, я правильно понял тебя, дорогуша. И мы оба знаем – почему. Но – подумай об этом! – вдруг тебе удастся осуществить такое рискованное преображение, и я не знаю, какова здесь степень риска. Я же просто старый судовладелец, отставной сельский доктор, отставший от времени инженер, а ты обладаешь всей информацией, которую моя раса сумела собрать о подобных вопросах. Итак, предположим, что ты со всем справилась… и вдруг окажется, что Айра не захочет брать тебя в жены?

Компьютер молчал целую миллисекунду.

– Лазарус, если Айра откажет мне, то откажет бесповоротно. Ему необязательно жениться на мне… Может быть, со мной у вас не возникнут такие же трудности, как с Ллитой? И вы научите меня «эросу»?

Лазарус сначала обомлел, потом загоготал:

– На лопатки! Вот уложила меня девица, прямо между водой и ветром! Хорошо, дорогуша, торжественно обещаю: если ты сделаешь это и Айра не захочет с тобой спать, я возьму тебя в свою постель и сделаю все возможное, чтобы удовлетворить тебя! Или же, вероятнее всего, будет наоборот – мужчина всегда выдыхается скорее женщины. Хорошо, дорогуша, обещаю, что буду держаться поблизости, в качестве дублера, пока не станет ясен итог. – Он хихикнул. – Сладкая моя, мне уже просто хочется, чтобы Айра струсил, и жаль, что ты так хочешь его. Давай-ка обсудим практические вопросы. Скажи, каким образом это можно осуществить?

– Теоретически это возможно, Лазарус. Но в моей памяти отсутствуют данные о том, что такие попытки предпринимались. Все должно происходить, как при полном клоновом омоложении, в котором компьютер помогает перенести воспоминания старого мозга в его пустую копию в теле клона. Что-то вроде того, когда я перемещаюсь из себя, находящейся здесь, в резиденции, в мое новое «я» на корабле.

– Минерва, я полагаю, что здесь все сложнее – и гораздо более рискованно, – чем и то и другое. Различные скорости мышления, дорогая. От машины к машине ты перемещаешься за долю секунды, а на полное клоновое омоложение уходит, я думаю, как минимум два года: чуть поторопишься – и старичок помрет, а вы останетесь с недоделанным идиотом. Разве не так?

– Прежде такие случаи бывали, Лазарус, но не в последние два столетия…

– Ну хорошо, мое мнение ничего не стоит. Переговори обо всем с экспертом, таким, которому можешь доверять. Например, с Иштар, хотя тебе, возможно, потребуется другой специалист.

– Лазарус, таких специалистов нет; подобного не делали никогда. Иштар можно верить, я уже обсуждала с ней этот вопрос.

– И что же она говорит?

– Что не знает, можно ли это осуществить на практике и преуспеть с первой попытки. Но она симпатизирует мне – она ведь женщина! – и уже обдумывает, как сделать все самым безопасным способом. Она говорит, что потребуется прибегнуть к помощи самых лучших генных хирургов, а также полностью клонировать взрослое тело.

– Кажется, я чего-то не понял. Создать клон можно без генного хирурга высшего полета; я сам делал это. А потом помещаешь клон в матку, и, если он примется, через девять месяцев суррогатная мать вручит тебе младенца. Так легче и безопаснее.

– Но, Лазарус, я не могу переселиться в младенческий мозг. Там не хватит места!

– Хм. Да. Верно.

– Даже имея полноразмерный взрослый мозг, мне придется тщательно выбирать, что взять с собой, а что оставить. Кроме того, простой клон меня не устраивает, я хочу быть комбинированным.

– Мм… что-то я сегодня плохо соображаю. Конечно, ты не захочешь стать двойником – Иштар, например, – и запечатлеть свою личность и избранные познания на том, что получится из ее мозга. Гм… дорогуша, а могу ли я предложить тебе мою двенадцатую хромосомную пару?

– Лазарус!

– Не плачь, девица, а то шестеренки заржавеют. Не знаю, правы ли теоретики, но считается, что усиление генного комплекса в этой хромосоме сулит долгий век. Может, это и так, но не исключено, что я передам тебе останавливающиеся часы. Быть может, лучше воспользоваться двенадцатой хромосомой Айры?

– Нет, от Айры я не возьму ничего.

– И ты полагаешь, что сумеешь все провернуть, оставив его в неведении? – Лазарус задумался. – Ах да, дети, забыл…

Компьютер не ответил.

Лазарус мягко проговорил:

– Нетрудно было понять, что ты захочешь сама проделать весь фокус. Значит, и от Гамадриады не станешь ничего брать, поскольку она его дочь, разве только ваши генетические профили покажут, что опасность отсутствует. Мм… дорогуша, значит, ты хочешь создать такую сложную смесь, какую только можно, не так ли? Чтобы твой клон был уникальным сочетанием плоти и крови, а не полной или частичной копией любой из существующих зигот? Значит, тебе потребуются двадцать три родителя? Не об этом ли ты думаешь?