Ольга Фикс - Улыбка химеры

– Считалось, что химерам, которые являются представителями сразу нескольких животных царств, ведомы все земные тайны. Им приписывался дар ясновидения. Изваяния химер имелись в большинстве храмов. К ним обращались за советом, перед тем как что-то предпринять, их мнение становилось решающим в разных затруднительных ситуациях.

– Елена Михайловна, а как можно спрашивать совета у статуи? Она что, тебе мигнет в ответ… ну или там хвостиком помашет?

– Имейте терпение! Перед тем как что-то спросить, нужно поднять руку. Вас что, в первом классе не научили? Разумеется, никто не ждал от каменного или деревянного изваяния словесных ответов или каких-нибудь знаков. Перед статуей оракула устанавливался специальный сосуд. Служители храма заполняли его черными и белыми камушками. Задав вопрос, человек запускал в сосуд руку и вынимал один камушек. По тому, черный он или белый, делался вывод о вероятном исходе задуманного предприятия.

– То есть либо нет, либо да? А если чего посложнее, типа там «может быть», тогда как же?

– А тогда никак!

– Да ладно, древние эти простые были, небось, как здрасте! Так что да или нет их вполне устраивало!

– Ну что, все высказались? Я могу продолжать? Спасибо. Так вот, существовали люди, чьей обязанностью было правильно сформулировать вопрос. Людей этих готовили с детства, они обучались в течение долгих лет. Это была очень ответственная должность. Ведь по каждому делу, во избежание двояких толкований, химере можно было задать один и только один вопрос. Ответ, полученный на него, считался окончательным и обсуждению не подлежал. От умения правильно задать вопрос часто зависела человеческая жизнь, а в иных случаях и жизнь целого народа – например, если речь шла о войне.

– То есть в идеале вопрос нужно было задать так, чтобы стало неважным, ответит химера да или нет? Тогда зачем спрашивать?

– Ты прав. Со временем люди поумнели, оставили химер в прошлом и занялись вместо этого философией, юриспруденцией и научным прогнозированием…

– Одну минуточку-у-у! – Только Дуся могла их перекричать тонким своим, срывающимся голоском. Только Дуся способна была их остановить в миг, когда пожар и потоп были бы бессильны.

Звонок-то ведь уже прозвенел, и, стало быть, все уже одной ногой ступили в настоящую жизнь, выламываясь из школьных рамок. У кого семья, у кого работа, у кого учеба – настоящая, без дураков, с прицелом на будущее.

– Ребята! Кто из вас еще не прошел рентген?! Срочно сделайте! Из медчасти пришел список, в нем пять человек из нашего класса! Ребят, ну что вы как маленькие? Это же для вас самих нужно! Вас что туда, как первоклашек, строем загонять? Короче, в ближайшую неделю попрошу всех с этим разобраться. Осенние каникулы на носу! Учтите, без справки о рентгене никого из школы не выпустят.

Сергея аж передернуло. Опять двадцать пять?! Сперва сиди в коридоре. Жди, пока соизволят тобой заняться. Потом снова сиди жди, пока результат объявят. Некоторых сразу отпускают, а других манежат по три часа. В прошлом году его там сто лет продержали. Не знал уже что и думать!

Почти всех давно выпустили. Двоих только задержали. Парня одного, на класс младше, и девочку из параллельного, Настей звать. Она ему нравилась когда-то целое лето. Родителей в тот год в командировку угнали, и Сергей из-за этого все каникулы в школе проторчал. Лерка домой уехала как всегда, а он вот остался. Не смог устоять. Плохо одному, хоть волком вой. Улыбчивая такая девчонка, Настя эта. Нет, правда, всегда-всегда улыбалась. Даже когда он ей осенью потом сказал, что ничего у них больше не будет. Улыбнулась, дернула плечиком и пошла. И он вдруг подумал, что, может, зря это он, может, поторопился.

Она и там улыбалась. Сидела и лыбилась молча, как идиотка. Словно не понимала, что происходит. Не просто же так их тут задержали. Открылась боковая дверь, оттуда выкрикнули их фамилии. Оба встали, Настя опять улыбнулась. Смущенно, словно бы извиняясь за что-то. Они ушли, а Сергей остался один. Сидеть как дурак в коридоре и думать про себя невесть что.

Час прошел, второй, третий. Ему стало казаться, что он вот-вот поседеет. Со всех сторон двери заперты. Стучал-стучал, кричал-кричал, аж до хрипоты. Толку нуль. Стены в этой санчасти как в средневековой крепости. Ни звука наружу не долетает. Говорят, так нужно, чтоб радиация от рентгена не просачивалась. Сергей уж решил, что про него позабыли. Ушли домой, за собой всё позакрывали и теперь до завтрашнего дня не откроют. Он начал прикидывать, чем из того, что в карманах, ловчее было бы взломать дверь. Ну а что, не ждать же милостей от природы.

И вдруг появилась эта медсестра. Страшная, громадная, как медведь гризли. В сером от бесконечных стирок халате. В темных очках, таких, за которыми глаз не видно. Сережка, уж на что рослый парень, показался себе рядом с ней цыпленком.

– Иди, – говорит, – Снегирев. До будущего года свободен.

– А почему, – спрашивает Сергей, – меня здесь так долго держали?

Она как засмеется – будто гальку по каменной плитке рассыпали.

– Да разве же, – говорит, – это долго?! – Наклонилась и в самое ухо, точно по секрету, шепнула: – Пятнышки у тебя там какие-то углядели. Но решили, все-таки артефакты. Дефекты пленки.

Медсестра отперла дверь и жесткою тяжелою лапищей развернула его за плечи к выходу. Еще и под зад коленкою поддала. Для ускоренья. Ух как он оттуда летел!

Два дня он потом отойти не мог. Все в нем как бы двоилось. Часть его ходит, разговаривает, на вопросы отвечает, даже улыбается, если надо. А часть так и сидит в коридоре.

И что, опять все сначала?! Да взрослый он человек или где?! Ну их в баню, с ихними артефактами! Заболеет если – сам разберется.

А вдруг они про него забудут? Домой-то в эти каникулы он всяко не собирался. Они с Леркою решили поднакопить. На всякое там детское оборудованье. Чтоб не в пластиковый казенный аквариум ребенка класть, а в нормальную детскую кроватку. С деревянной решеткой.

Сама-то Лерка от рентгена по случаю беременности освобождалась.

Впервые надев медицинскую форму, Аня ощутила пьянящий восторг. Костюм был светло-розовый, из немнущейся мягкой ткани. Хотя она выбирала на складе самый маленький размер, брюки с нее все равно спадали. Аня подпорола шов, вытянула и завязала узлом резинку. Старательно заправила все обратно. А на блузе придется, наверное, сделать вытачки. Нужно будет попросить Лерку. Она в таких вещах понимает.

Комплектов выдали два – один носишь, другой сушится после стирки. Хорошо, хоть гладить не надо. Кладовщица заверила, что, если вешать аккуратно, все должно само прекрасно расправиться.

Аня приколола к карману бейджик с именем и ученическим статусом, проверила у зеркала, не оказался ли он случайно вверх ногами, тронула губы розовым блеском и с трепетом вступила в свой новый мир.