Дмитрий Федотов - Сказки мегаполиса

«Ну что, Валерьевич? Вот он, самый главный опыт, который должен все объяснить. — Арсений тщательно застегнул пояс, — только делать его нужно было раньше, а я сомневался. А может быть, трусил как всегда? Васька-то видел все мои метания и решил не беспокоить, проверить все самому. Так что для меня теперь это уже никакой не опыт. Надо спасать Эстэла, какие могут быть сомнения?»

Он досчитал до десяти и медленно двинулся вперед. Скала увеличивалась непропорционально быстро, с каждым шагом возрастая вдвое, закрывая собой все пространство. Зияющая туманность становилась темнее, словно твердела, если можно себе представить черный, твердый туман. Арсений почувствовал нарастающее головокружение и до него докатилась волна опаляющего дыхания Замка. Как будто послышались голоса и заливистый смех. Он вдруг увидел в тумане Эстэла, веселого и здорового. Васька сидел на крышке огромного пиратского сундука и провозглашал: «Все, Арсений Валерьич! Весь материал собран, все ясно. Объяснения здесь!» — он стучал по крышке сундука. Арсений почувствовал, как кровь тяжелыми ударами пульсирует в висках. Он покрутил головой, стараясь отогнать наваждение, и, выставив вперед руки, шагнул в туман. Здесь было темно, но свободно. Жара не было. Наконец можно было вздохнуть полной грудью, однако голова кружилась все сильнее. Непонятные, ярко-зеленые штрихи, висевшие, казалось, в самом тумане, постепенно удлинялись, словно размазывались, пока не слились в сплошные зеленые кольца. Кольца стали вытягиваться, превращаясь в перекрещивающиеся мерцающие спирали. Откуда-то возникла противная ненастоящая собачка. Она молча наблюдала за Арсением и ехидно помахивала хвостиком. Арсений почувствовал, что сознание оставляет его, и успокоенно подумал: «Ну, вот и все». И тут же вынырнул из тумана и задохнулся от ураганного ветра. Он, Арсений, несся на огромной высоте, узнавая контуры материков. Опомнившись, он постарался разглядеть подробности, но от встречного ветра глаза застилала мутная пелена. Несколько изменив положение тела, он стал стремительно удаляться от Земли, которая вскоре превратилась в едва заметную звездочку. Теперь уже Млечный путь вел его. Вспыхивали сверхновые и проносились мимо. Тихо угасали красные гиганты, чавкали коллапсы, засасывая материю. По бокам незаметно возникли призрачные стены. Постепенно обретая плотность, они поднимались все выше и выше, пока не сошлись вверху черным куполом. Арсений ощутил себя в пещере. Накатывающиеся видения сминались, сворачивались обугленной бумагой и разлетались черными хлопьями. Непроглядную тьму пытался распороть неровный свет далекого факела, от которого с шипеньем отрывались горящие капли. Шипенье это гулким эхом разносилось по пещере. Воздух как будто густел и вдыхать его приходилось с огромным трудом, даже не вдыхать, а проглатывать необходимую порцию кислорода. Арсений смутно различил тело, лежащее у стены, и наклонился над ним. Эстэл лежал, свободно раскинув руки, с неопределенной полуулыбкой. Арсений некоторое время постоял в нерешительности, сомневаясь в реальности происходящего, затем нагнулся к Эстэлу и попытался поднять его. Кровь толчками прилила к голове, и с каждым толчком Арсений отдалялся от Эстэла все дальше и дальше. Непроглядная тьма быстро светлела. Стены выравнивались, купол становился плоским, как потолок. Арсений с изумлением обнаружил, что это действительно потолок его собственной квартиры, прокуренной и обветшалой, много лет не знавшей ремонта. Шумела вода. Из ванной появилась незнакомая нагая блондинка. Она, ничуть не смутившись, подошла к нему, ласково улыбнулась и обняла за шею. Арсений закрыл глаза, успокаиваясь и отдыхая, как вдруг почувствовал, что объятия окрепли. Руки, только что обнимавшие, стали душить его. Стараясь разорвать сцепленные на шее пальцы, Арсений открыл глаза и увидел перед собой не блондинку, а Драного. Тот бросился прочь по длинной аллее, над которой кронами смыкались деревья, к далекому мерцающему фонарю. Арсений вытер слезы, навернувшиеся на глаза, как тогда в детстве, и увидел, что мерцающий огонь в конце аллеи — это факел. Он вновь очутился в пещере, и у ног его по-прежнему лежал Васька. Арсений попытался взвалить здоровенного Эстэла на плечи. От напряжения перед глазами вспухли зеленые круги. Они расходились, становясь все больше, пока зеленое свечение не охватило горизонт.

На берегу озера рядом с Арсением стояли директор Центра — Николай Петрович и его сын. Директор что-то говорил, заискивающе заглядывая Арсению в глаза, а директорский сын молча протягивал ключи. Арсений, не глядя на них, шагнул в озеро. Медленно клубясь, над озером поднимался туман. Набежавшая волна разбилась о камень и швырнула в лицо пригоршню брызг.

Арсений почувствовал что-то острое, упершееся в лопатку, и осознал, что лежит на полу пещеры, рядом с Эстэлом. Ухватившись за воротник Васькиной куртки, он попытался тащить его в сторону факела, но сил не хватило.

— Я дотащу тебя! Я дотащу! — заплакал он от непонятной обиды и сознания собственной беспомощности. Сейчас же появился услужливый Санька Соснин. Он протянул Арсению бумагу и попросил:

— Валерьич, брось все! Я тут кое-что состряпал. Не рви себя! Подпиши и баста!

Арсений попытался оттолкнуть старинную чернильную ручку, которую протягивал Санька, но из нее вдруг струей брызнули чернила, заливая глаза.

Факел продолжал коптить, силясь разогнать мрак. Арсений вытер потное лицо и наткнулся взглядом на лежащего рядом Эстэла. «Надо тащить, вариантов нет!» — подумал он и попытался сдвинуть Ваську с места, но здесь, в пещере, силы неимоверно быстро покидали его. Теперь их не хватило даже на то, чтобы подняться на ноги.

Пещера вдруг наполнилась голосами. Появились какие-то люди. Двое склонились над Арсением. Он глянул в лицо одного из них, и оно показалось знакомым. В сознании всплыл образ трусливого типа, жмущегося в углу палатки.

За спиной раздался страшный треск. Арсений оглянулся. Старый кедр медленно кренился в сторону озера. Могучие корни, появляясь из-под земли, превращались в гигантских червей, которые, извиваясь и сбрасывая с себя комья грязи, выпрастывались из безобразного клубка. Бледный тип вылез из палатки и командным голосом стал отдавать приказания. Черви, словно подчиняясь его приказам, поползли к Арсению. Он попятился, но, запнувшись, упал, и гадкий ворошащийся клубок навалился на него. Шевелящиеся кольца обвивали, не давая вздохнуть полной грудью. Арсений сделал последнее усилие, чтобы освободиться, и клубок червей вдруг стал уменьшаться, пока не превратился в моток обыкновенных шерстяных ниток. Озадаченно оглядевшись, Арсений обнаружил, что бледный тип исчез, а рядом с ним стоит бородатый.