Александра Бракен - Темные отражения. Немеркнущий [litres с оптимизированной обложкой]

Сзади заколотили по решетке. За нею маячило лицо Джуда, его темно-карие глаза метались между нами из-за металлического экрана.

– Было бы мило, – проговорил он, – если бы мы понимали, о чем вы, ребята, толкуете. Типа, что это за Зу такая?

Взгляд Толстяка встретился с моим.

– Скажи правду: сколько ты им рассказала?

– Если правду, то нисколько, – вмешалась Вайда. – И, если решите и дальше ничего не говорить, точно пожалеете.

На этот раз я закатила глаза:

– Конечно. Как скажешь.

Я почувствовала знакомое теплое покалывание в центре груди и едва успела ахнуть, как невидимая рука толкнула меня вперед, прикладывая лбом о приборную панель – да так сильно, что голова моя наполнилась гулом. Толстяк резко ударил по тормозам, и ремень безопасности, как ему и положено, врезался мне в грудь. Меня отбросило обратно на сиденье, перед глазами заплясала радуга.

– Ох, дьявол, нет! – проревел Толстяк, хлопая по рулю. – Прекращай давай! Мы не используем наши способности друг на друге, черт возьми! Веди себя прилично!

– Расслабься, бабуля, – бросила Вайда. – А то инсульт заработаешь.

– Да кто ты… – зарычал было Толстяк, но осекся.

Джуд позади нас издал нервный смешок, а я только прижала руку к ноющим вискам. Вайда выразилась грубо, но попала в точку.

– Зу была нашей подругой, – вздохнула я. – Какое-то время мы путешествовали вместе.

– Я думал, тебя Кейт освободила, – заметил Джуд. – Вы что, ребята, разделились или типа того? Кажется, просто болтаться, где попало, было опасно.

– Все было не так, – возразил Толстяк. – Когда мы трое сбежали из лагеря…

С таким же успехом он мог заявить, что он волшебник. Даже Вайда заинтересованно подалась вперед.

– Ты?.. – начала она. – Ты сбежал из лагеря?

– Спланировал все Лиам, – процедил Толстяк. – Но да. Я сбежал.

– Этот пацан что, типа, эксперт по побегам? – пробормотала Вайда. – Офигеть.

Глаза Джуда вспыхнули любопытством:

– И как это было? У тебя была своя собственная комната, как маленькая камера? Тебя заставляли заниматься тяжелыми работами? Я слышал, что…

Дети из Лиги имели лишь смутное представление о лагерях. Хотя некоторые из нас по собственному опыту знали о том, как там живется, повинуясь негласному правилу, мы это не обсуждали. Все знали правду, но их правда отличалась от нашей. Они слышали о сортировке, камерах, тестировании, но в основном пересказывали слухи, не имевшие отношения к реальности. Эти дети никогда не стояли часами на конвейере. Они не знали, что страх имеет форму маленького черного объектива-глаза, который следит за тобой везде и всегда.

Моя грудь сжалась от усилия промолчать и дальше. Пальцы вцепились в серебристый ремень безопасности, натягивая его с такой силой, что я едва не задушила сама себя.

– Ты разве ничего не помнишь? – поинтересовался Джуд. – Или ты пробыл там всего ничего и поэтому не хочешь об этом говорить – потому что нечего сказать?

– Закрой-ка лучше рот, – посоветовал Толстяк.

– Да брось, – заныл Джуд. – Если бы она хоть чем-то с нами поделилась…

– Что?! – взорвалась я. – Что ты хочешь, чтобы я тебе рассказала? Хочешь услышать, как нас связывали, словно животных, чтобы перевезти в лагерь… или, эй! Или как насчет того, когда СППшник так шарахнул по голове девочку, что та реально лишилась глаза? Хочешь знать, каково это – все лето пить гнилую воду, пока наконец-то не привезут новые трубы? Или как я просыпалась в страхе и засыпала в ужасе каждый день на протяжении шести лет? Ради всего святого, оставь меня в покое ! Почему ты все докапываешься и докапываешься, если знаешь, что я не хочу об этом говорить?

Я сразу же пожалела об этом взрыве эмоций, но предательский поток воспоминаний уже было невозможно остановить: одно горькое слово сменялось другим. Толстяк только взглянул на светящиеся синие часы, а потом опять перевел взгляд на мокрую зимнюю дорогу. Джуд притих на заднем сиденье – так же беззвучно падающий снег встречается с землей, его рот открывался и закрывался, как будто мальчишка пробовал языком ожоги, оставленные его словами на губах.

– Не знаю, как остальные, но я бы послушала про одноглазую телку, – пожала плечами Вайда.

– Ты худшая из тех, кого я когда-либо встречал, – заявил Толстяк.

– А ради таких, как ты, природа наградила нас средними пальцами.

– Ребята… – начала было я.

Давным-давно Кейт сказала мне, что единственный способ пережить свое прошлое – найти способ закрыть его за собой, закрыть эту дверь, прежде чем распахнуть другую в более светлую комнату. Я боялась. Это было правдой. Я боялась вины и стыда, что обрушатся на меня, когда я вернусь по своим следам назад, поверну ключ и обнаружу за дверью девочку, от которой отреклась. Я не хотела видеть, что сделала с нею тьма, и узнала бы она себя, взглянув мне в лицо.

Я не хотела знать, что подумает обо мне Толстяк, когда ему станет известно, что я делала для Лиги.

Не хотела знать, что Лиам подумает обо мне или о запахе дыма в моих волосах, который, сколько бы я их ни мыла, казалось, въелся в них навсегда.

– Хотя бы расскажи нам, как получилось, что вы с Лиамом расстались, – попросил Джуд. – Если вы, ребята, путешествовали вместе, почему… хм, перестали? Кейт приехала за тобой, когда ты нажала аварийную кнопку, это я знаю. Лиам к тому времени уже ушел? А как насчет него? – Мальчишка указал на Толстяка.

Эти воспоминания оставались такими же болезненными, но сейчас они были важны.

– Хорошо, – сдалась я. – Ты знаешь, что мы путешествовали вместе: Лиам, Толстяк, Зу и я. Но не знаешь, что за место мы искали: безопасную гавань под названием Ист-Ривер. И чтобы стало понятно, почему я сделала то, что сделала, и почему Лиам в конечном итоге остался один, нужно начать оттуда.

– Отлично, – кивнула Вайда, откидываясь на спинку сиденья и переводя взгляд на окно, за которым заплясали первые снежинки, засыпавшие дорогу, которая гудела и ревела под колесами нашей машины.

Я рассказала об Ист-Ривер: о том, как это место сначала походило на прекрасный сон, пока мы не проснулись и не поняли, что попали в кошмар. О Клэнси: эта часть далась мне гораздо труднее, чем я ожидала. О том, как мы сбежали и Толстяка ранили и как на конспиративной квартире остались только мы двое. Джуд начал перебивать меня, в его глазах засветилось то ли нетерпение, то ли смущение – я не понимала. Я почувствовала, словно сердце поднимается все выше, выше и выше по горлу, пока я не сглотнула его, чтобы снова пройти через события, которые произошли дальше. Мое решение и сделка с Кейт . Увиденное в памяти Коула, и его собственное объяснение событий.

Каким-то непостижимым образом эти признания заставили меня ощутить себя ближе к Лиаму. В моих мыслях он был живым и полным энергии. Лиам в солнечных очках, теплый, осязаемый, с солнечными зайчиками в волосах, напевающий любимую мелодию. Казалось, стоит только поднять взгляд, и я увижу его за рулем.