Александра Бракен - Темные отражения. Немеркнущий [litres с оптимизированной обложкой]

– Я не… – начал парень, но голос звучал безнадежно. – Как я могу помочь? Что… что я могу сделать, чтобы уменьшить боль? Чтобы стало лучше?

«Лиам, ты не можешь. Не в этот раз». Мне казалось, что все это происходит словно не со мной, словно я вижу, как он спускается ко мне с вершины водопада.

– Просто не говори об этом никому, – прошептала я. – Пожалуйста.

Я вытерла слезы с лица. Капая на щеки, подбородок, шею, они оставляли жалящий след. Меня переполняли эмоции – радость от того, что он снова рядом, и смущение из-за того, он застал меня плачущей. Но то, что меня нашел именно Лиам, было правильно.

Краем глаза я заметила, что Лиам кивнул. Конечно, он все понял – сколько раз он сам уходил один, потому что не хотел, чтобы мы видели его напуганным и подавленным. Когда рядом есть те, кто зависит от тебя, чтобы не потерять их доверия, приходится всегда носить маску храброго, решительного человека.

– Там должны быть какие-то лекарства… в сумке, – проговорил он, – что-нибудь, что поможет тебе отдохнуть или… или…

Значит, лекарства все же доставили в лагерь, и Толстяк смог ими воспользоваться. И то, что Лиам практически оправился от болезни, означало, что вылазка была предпринята не зря – что-то хорошее из нее вышло.

Я надела протянутые мне ботинки. Ощущение онемения поднялось от пальцев ног до лодыжек, от лодыжек – до икр, и я ждала, что оно поползет и дальше. Как же я устала, и как же мне было больно. Мне казалось, я скольжу под ровной, серой поверхностью льда и не могу найти в себе сил, чтобы выбраться. Глубоко вздохнув, я откинула голову назад, будто это могло остановить слезы.

– Скажи мне, – попросил он. – Я не могу… Это… Это уже слишком.

Уже слишком . Мозг ухватился за эту фразу. Уже слишком, уже слишком, уже слишком .

Парень опустился рядом со мной на колени. Когда он сглатывал, двигался его кадык, я не могла оторвать от него глаз, пока Лиам не протянул руку, и его пальцы не пробежались по шраму у меня на лбу. Я не отшатнулась, позволив им мягко спуститься вниз, сначала – по скуле, потом – щеке, скользнуть по мочкам. Кожа на его ладонях была грубой и потрескавшейся от суровой погоды. Я закрыла глаза, позволив его большим пальцам смахнуть снежинки, опустившиеся мне на ресницы.

«Действуй», – сказала я самой себе, заставляя глаза открыться. «Действуй», – потому что он не собирается. Я чувствовала, как Лиам склоняется ко мне, опуская голову все ближе, и повторяла его движение, наклоняя голову, чтобы встретить его на полпути. Глаза Лиама были закрыты, и показалось, всего на секунду, что он попал в ловушку какого-то сна. Его дыхание согрело мои губы.

Прикосновение было таким уверенным, и я мечтала об этом так долго, что в то мгновение оказалось почти легко забыть, что я натворила.

Что он вообще не должен был знать меня, не говоря уже о желании попробовать узнать заново.

Уже слишком.

– Что ты делаешь? – прошептала я.

Парень застыл, словно его парализовало, лицо напряглось, наполняясь тревогой. Лиам отдернул руки и, потеряв равновесие, упал. Пытаясь подняться на ноги – от слабости движения его были медленными и неуклюжими, – парень отвел взгляд, а кончики его ушей покраснели. Наконец Лиам отошел от меня, а моя кожа все еще помнила, как ощущались его прикосновения.

Парень что-то бормотал, зажав руки под мышками и качая головой. Что за выражение он увидел на моем лице, если его ответный взгляд был таким потерянным?

– Все хорошо, – произнесла я, хотя это было так далеко от правды. Я бы, наверное, рассмеялась, если бы уже не плакала.

Казалось, после всего, что я совершила, пасть ниже уже невозможно. Но позволить ему подойти так близко, да еще и утешать меня, зная о том, что я сделала, было просто за гранью.

Я все еще пыталась справиться со слезами, когда Лиам заговорил снова – полный мучительных сомнений, парень качал головой.

– Руби… ты же Руби? Толстяк сказал мне, что ты, Вайда и ваш маленький приятель помогали ему меня искать. Он сказал, мы с тобой никогда не встречались. Но ведь должны были, потому что я знаю твое лицо. Знаю твой голос. Что за дела?

– Я разговаривала с тобой, пока ты болел, – ответила я, чувствуя, как паника скручивает желудок. – На складе в Нэшвилле.

– Нет – нет – в смысле, да, я знаю, что разговаривала. – Лиам перескакивал с одной мысли на другую, что заставляло меня еще больше нервничать. А еще мерил шагами узкий деревянный настил. – Это не то, я знаю, что не то.

Нужно покончить с этим сейчас же. Зачем еще больше усложнять. Отрежь одним махом – ты сможешь. И все.

– Я из Лиги! – выпалила я, потому что знала: только это может оттолкнуть Ли, изгнать сострадание из его глаз, наполнив их абсолютным презрением.

– Ты… – начал он. – Что? Это не… это невозможно.

Лагеря. Нужно думать о лагерях, которые мы освободим, как только доставим флешку Коулу и Кейт. Я сделаю доброе дело, и оно скроет лужицу крови, растекавшуюся у меня под ногами, следы дыма и гари, оставленные мною на своем пути. Теперь это было моим будущим. Единственным, что меня ждет.

– Хотя ты прав. Мы с тобой встречались, – сказала я. – На конспиративной квартире в Мэриленде. Я передала тебе деньги от брата, помнишь?

Теперь он вспомнил. Это читалось по его лицу, по тому, как он расправил плечи. Я уставилась на деревья за его спиной, обхватив себя руками, пытаясь удержать последнюю крупицу тепла. Парень выглядел так, как будто его сейчас стошнит.

– Но ты вышла из нее, верно? – допытывался Лиам. – Толстяк бы мне сказал. Он бы не стал от меня скрывать. Ты была в Лиге, но теперь ты…

– Я из Лиги, как и Вайда с Джудом. – Я знала Толстяка достаточно хорошо, чтобы понимать, почему он не дал этой информации просочиться. – Он не сказал тебе, потому что знал: ты тогда не пойдешь с нами. Но у нас с ним сделка.

– Я… я не понимаю, – выдавил Лиам. Он снова шагнул назад, проводя рукой по лицу. – Сделка?

Я уже воткнула нож в его грудь. Осталось повернуть – и все будет кончено навсегда.

«Нет, – шепнул внутренний голос. – Только не снова».

Парень, выжидая, уставился на меня, дрожа то ли от холода, то ли от гнева. Я подошла к нему, и он не отшатнулся. Когда я потянула за полу куртки его брата и разорвала наскоро сметанный Коулом шов, Лиам задышал тяжелее, с хрипами и влажным свистом.

Флешка оказалась простым черным прямоугольничком с золотым лебедем «Леды-корпорейшн», теплой от того, что несколько часов – а, может, и дней – пролежала так близко от его тела.

Лиам качнулся назад, все его мысли отразились на лице.

– Что, черт возьми, это такое?

– Твой брат, – ответила я. – Он отправил нас найти тебя. Убегая в Филли, ты взял его куртку вместо своей. А вместе с нею и это.