Геннадий Михеев - Фантазии Старой Москвы

«Смотрящая старуха» вдруг умерла. Отвезли в больницу с аритмией, там пожилая женщина Богу душу и отдала. Светик осталась совершенно одна. И часто во дворе сиживала она в одиночестве. Наверное, уже вымерли и старухи-эмигрантки (или состарились настолько, что уже не могли приехать и навестить). В общем, тоска, даже стричь стало некого. Светик тайно надеялась, что родители все же вывернутся и вернутся, а потому она со скамейки любила вглядываться в подворотню. Там, в ином, Большом мире могут даже случаться чудеса. Воображение наивного сердца рисовало сказочные картины, что де родители очутились на необитаемом острове и ждут спасения. Блаженные в отличие от нас умеют искренне верить.

Здесь я уточню: комната, в которой проживала наша блаженная, была приватизирована, а обственником является Светикова мама. По закону должно пройти полгода - ну, чтобы объявились все наследники и претенденты. Таковых у Рубцовых что-то не оказалось. Новоявленные обитатели старого уголка поглядывали на чудачку теперь уже искоса. Дело в том, что пришлые Светика просто-напросто... стеснялись. Прошло время, стали даже и побаиваться. Ведь тихий омут-то, еще неизвестно, кто в нем, то есть, в ней водится. Да и вообще... материализовавшимся москвичам были чужды это двор, этот город, эти аборигены, этот дух. В конце концов они ведь колонизаторы, а значит у них и психология соответствующая! Оккупантская.

И однажды появился ОН. Из подворотни. Славянин, молодец. Не то чтобы красавец, но и урод... то есть, не урод, конечно. Увидев девицу, сидящую в одиночестве, подсел и разговорил. Опыт есть: несколько лет работы торговым агентом научат многому. Само собою, ОН не москвич. Именно по этой причине - мотивированный и знающий, что ЕМУ надо.

Наивное дитя было искренне радо. Когда случайный прохожий напросился как-нибудь наведаться в гости, девушка конечно была на последнем небе от счастья. Как готовилась Светик к грядущему ЕГО явлению! И сама прихорошилась, и порядок в комнате навела. И даже наготовила яств, отстегнув от своего инвалидского бюджета изрядную сумму. И он пришел. С цветами, да еще и шампанским. Раньше девушка не пробовала алкоголя, а таковой оказался даже круче кокаколы.

В ту пору особняк представлял собой подлинный бедлам, посему событие не осталось замеченным. Каждая группировка во дворе жила сама по себе, воспринимая среду как джунгли. Светик вкусила целых две недели счастья. Все было круто, как в мечтах. Но после случилось то, с чего собственно и начинался мой рассказ. Не могу представить, что произошло на самом деле - там, на Яузе, но уж Господь-то все наверняка все видел четко.

Полагаю, фотографию Неизвестной из Яузы в прессе и блогосфере видели в том числе и выходцы из старинного дворика Малом Златоустинском переулке. Может быть, в глубине подсознания они и признали своего Светика. Но никто себе в этом ни фига не признался. Лучше умиляться красивым мифам, нежели устрашаться голой правды.

Как там говорится в сакральных текстах: свято место пусто не бывает? Конечно я имею в виду комнату в мезонине. Очень скоро в особняке появились новые жильцы и собственники, люди наверняка богобоязненные и пассионарные.

Еще, через относительно небольшой промежуток времени, особняк расселили. Все жильцы получили квартиры в новостройках. Новые владельцы комнаты в мезонине въехали в законную квартиру на Госпитальном валу. После капитального ремонта особняк окружил ажурный забор, а по периметру поставили вооруженную охрану. Что за муторная контора расположилась в исторической постройке (истории которой толком никто и не знает), неясно, но наверняка хозяйствовать стали достойные и уважаемые люди – какие же еще?

А дворик, собственно говоря, опустел. Был Светик-конфетик – и не стало. Исчезло юное созданье как сон, как утренний дурман… ой, то есть, туман. Скамейка на столбах из лиственницы была утилизирована, на ее месте появилась детская площадка с резиновым нанопокрытием. Детей на ней встретить теперь можно довольно часто. В основном они азиатские, чьи родители - теснящиеся по подвалам трудовые мигранты с предгорий Памира. Новая малышня Старой Москвы походит на маленьких Будд.

Резюме. Человечество гадает, в чем тайна улыбки Моны Лизы. Но все что-то забывают про бритву Оккама, согласно которой наиболее разумный ответ: Мона Лиза была обыкновенной дурой, и в ее идиотизме гений Леонардо узрел Всеобъемлющую Вселенскую печальку.

КОЛОБКОЦИОНИСТ

"Каренина" явилась в платье, красном. С голыми тощими смешными детскими коленками, причем даже невооруженным глазом было заметно, что такое одеяние девушке непривычно: она то и дело одергивала сзади подол. Да еще и какие-то несерьезные тапочки-мокасины, ножки в них переминаются, переминаются... Опоздала на девять минут и заметно нервничала. Товарищ Крупская взирала на все это равнодушно.

Сергей с ходу отдал файл с рассказами, произнеся:

- Давай уж не будем вести себя рассеянно как в прошлый раз. Будет новая партия или как?

"Анна" улыбнулась, позитивный настрой молодого (да уж и не такого свежего, если на чистоту) человека передался и ей, девушка чуточку раскрепостилась:

- Да, правильно. Вот. - Произошел обмен файлами. Собеседница пояснила: - Здесь совсем другого толка рассказы.

- Отлично. - Заявил Антонов, принимая подношение. Внутренне вообще-то ликовал: значит и следующая встреча случится! - И куда мы пойдем теперь...

- Давай пока никуда. Вот здесь присядем и ты мне расскажешь о том, что думаешь. По поводу прочитанного.

- Не увидел драйва. – Решительно заявил Антонов.

- То тесть…

- Вот взять историю про блаженную дурочку. - Сергей, едва двое расположились на скамейке, начал нарочито назидательно. - Светика. Ты на самом деле не рассказы пишешь, а истории сочиняешь. Назидательные.

- Не я! – Смешно возмутилась собеседница. - Денис... сочинял.

- Да это неважно. Светик, я так понял - аллегория. Слышал, такие персонажи всю деревню спасают. Ну, в данном случае - двор. И что - спасла?

- Да разве в этом дело?

- Да в чем же еще. Ведь притча же, кстати, набросанная грубыми мазками. Поэтому - не рассказ.

- Надо было иначе заканчивать?

- Не только заканчивать, но и начинать.

- То есть…

- Тон. Слишком на мой взгляд эпический.

- А как надо было?

- Откуда мне знать. Ну, что ли диалоги придумать. Или эпизоды. Писателю виднее. Но дело не в том, это же детали.

- Тогда – в чем? – «Анна» действительна вся превратилась во внимание.

- Уж коли есть луч Светика в темном царстве, - Сергей даже усмехнулся от удачного каламбура, - значит, нельзя его так вот гасить. А то ведь сплошная депрессуха. Ты кстати не задумывалась о том, что лучшие образцы мировой литературы позитивны?