Геннадий Михеев - Фантазии Старой Москвы

- А если начнут стрелять.

- Боевиков насмотрелся. Нафига им это надо. Ни на кого не реагируем, идем - и все...

Девушка отодвинула краешек рекламного баннера – и буквально втолкнула Сергея и рюкзак в щель. Они очутились на краю котлована. Рабочих не видно, сегодня у них похоже выходной. Пока спускались, измазюкались - дождь же. Снизу Сергей оглянулся, и увидел трех охранников, которые молча наблюдали за парочкой. Расстояние довольно немаленькое, но, кажется, Антонов прочитал на их лицах сожаление.

Сергей трухнул; он плелся за (теперь уже Надеждой) и мысленно ворчал: "Нахрена согласился на авантюру... она же крейзи!"

- Вот. - Произнесла девушка, указав на пролом в кладке белокаменной стены. - Нам сюда...

И они втиснулись в затхлую полость. Покопавшись в рюкзаке, Надежда выдала Сергею строительную каску и фонарь; тем же самым оснастила и себя:

- Коротенький инструктаж: не суйся никуда. Если жить хочешь. Вот тебе и свисток, в нем же - компас. По крайней мере сориентируешься если разминемся.

- Все так серьезно?

Девушка ничего не ответила. Луч на мгновение пронзил Серегино лицо, потом стал блуждать по мокрым сводам. Назвавшаяся Надеждой продолжила грузить:

- Итак, мы попали в казематы шестнадцатого века, время Ивана Грозного. Когда-то они были всего лишь дворовыми постройками боярских усадеб. Но время и человечество нарастили культурный слой, от шести до восьми метров. Городская канализация проходит чуть выше, поэтому здесь будет сыро. Ножки промочишь - не серчай.

Свет фонарей гулял по грязно-серым стенам. Сергей различил нацарапанную надпись: "ИЗЧЕЗ ДАБЫ ОБРЕСТЬ". "Огресть" - пронеслось в голове. Под ногами хлюпало, да и воздух был явно несвеж.

- Могла бы предупредить. Взял бы резиновые сапоги.

- Да... неувязка, прости. Но здесь чисто, известняк и глина - отменные фильтры. Итак, мы с тобой сейчас внутри Ваганьковского холма. Когда-то в его недрах добывали строительный камень, остались катакомбы. Мы сейчас в них и спустимся.

Свернули налево, в коридор с белокаменными сводами. Было заметно, что путь идет под уклон. Под ногами тек ручеек, вода в нем была совершенно прозрачная.

- Только ты пожалуйста не забывай, - Поучительно произнесла девушка, - после длительного пребывания во мраке очень больно будет смотреть даже на умеренный свет.

- Да уж. - Ответствовал Сергей: - Мрак - это твое.

- Над нами, - Надежда пропустила словесный укол мимо ушей, - Министерство обороны. Когда его строили, создали железобетонный мешок - на случай ядерной войны - ну, а то, что ниже, тоже залили бетоном. Так они думали. На самом деле бетон ушел в карстовые промывы. Грунтовые воды, найдя другие пути, взяли - да и прочистили старые ходы. А вот теперь - смотри!

Двое очутились в обширной пещере, посередине которой простиралась гладь озерка.

- Озеро Любви. - Произнес Сергей.

- Почему...

- Подозреваю, здесь предавались утехам Марина Мнишек и Лжедмитрий Третий.

- Неостроумно. Я вообще серьезно...

- А я - нет.

- Первый этап пройден, передохнём.

- А не передОхнем?

Девушка промолчала. Они присели на берегу водоема. С потолка в воду падали капли, образуя на глади причудливые узоры.

- В том мире, - Надежда, прервав паузу, указала наверх и улыбнулась наподобие Иоанна-Крестителя на картине кисти Леонардо да Винчи, - нас приучают искренне не радоваться ничему. Вообще ничему не радоваться, а только искать новых впечатлений.

- Если ты не в курсе, вот это проникновение в преисподнюю нашего первопрестольного городка сопряжено с некоторыми новыми впечатлениями.

- Всегда хорошо, когда впервые. Запомнится на всю оставшуюся жизнь. Вот когда вернемся к нашим троглодитам...

- А я почему-то всегда думал, что троглодиты обитают как раз в преисподней.

- Вот именно здесь я их что-то не встречала.

- Ты имеешь в виду, в Озере Любви?

- Да никакое оно не любви. Просто водоем с питьевой водой. Создано было специально на случай осады Москвы. Между прочим, невдалеке стояли палаты Малюты Скуратова, и некоторые ходы были построены по его приказу.

- И там конечно горы скелетов.

- В те времена к человеческим останкам принято было относиться уважительно - потому что Бога боялись. Но вот старые погосты, скрытые культурными слоями, действительно существуют. Старая Москва вся на костях - но это нормально. Только и кладбища выше этого уровня.

- Что же тогда - ниже?

- Метрополитен. Но по сути метро - защищенные от подземной Москвы трубы, с вентиляционными шахтами. Готов?

- Не вполне. Но, кажется, уже поздно вертать взад.

- Отлично. Сейчас придется реально попотеть, потому что мы пройдем под руслом реки Неглинной.

Довольно долго шагали то белокаменными катакомбами, то узкими коридорами с кирпичными сводами. Дважды пришлось промокнуть - преодолевали препятствия по колено в воде. На привале, в сухом каземате, в который вела тесная прореха, Сергей спросил:

- У нас есть конкретная цель?

- Их много. - Ответила «сталкерша», освобождая бутерброды от фольги. - Одна уже достигнута: ты убедился в том, что под городом есть другой город. Кстати многое здесь открыл именно Денис.

- Какая же цель следующая.

- Потерпи. Всему своя череда.

- Кто-нибудь еще здесь бывает?

- Здесь - нет. Опасаются. Поэтому нам бояться некого.

- Зачем тогда все это строили, если не для кого...

- Я тоже задавалась этим вопросом. Ты заметил, что Старая Москва - та, которая на поверхности - сумбурна? Но в ней хотя бы были векторы развития. А здесь так: московская цивилизация в период подъемов принимается строить и копать, а в депрессивные годы - забрасывать и забывать. Если в надземном городе ломают и на старом месте строят что-то для того времени более нужное, в подземном же просто прокладывают новые коммуникации, а старые стараются либо обойти, либо замуровать. Жаль мы не сможем попасть в недра Боровицкого холма: там есть великолепный подземный храм. Его тоже забыли.

- Вот откуда ты знаешь. Видела?

- К сожалению, нет. Но его подробное описание есть в том самом красном альбоме.

Поднявшись чуть выше, цепляя серые выступы, они очутились в объемистой трубе с деревянными сводами. Здесь было совершенно сухо и свежо.

- Мы сейчас под Красной площадью. - Торжественно доложила девушка. Обнаружив этот ход лет пятьдесят назад, его попытались залить бетоном. У властей только один метод: изолировать все непонятное и потенциально опасное. Хотя могли бы изучить. Ход очень древний, а хорошо сохранился потому что был грамотно продуман дренаж.

- Все ходы куда-то ведут. А этот?

- К Лубянке. Для эвакуации казны.

- И что… про него не знают в фээсбэ?

- Знали. Но там сейчас не до этого, они ж целиком поглощены проблемой сохранения политического режима. Свои исследования они забросили, материалы отправили в архив.