Геннадий Михеев - Карта русского неба

Первыми обитателями новообразованного поселка Чудневица стали семьи раскулаченных крестьян с Украины и с Юга России. Немногие здесь "зависли": крестьяне и в эдаких условиях разжились - причем, настолько, что ведомству ГУЛАГ (а именно оно здесь хозяйничало в ту пору) пришлось отправить разжившихся дальше, на Восток. Новые "поступления" - выселенные из захваченных (ну, или освобожденных - не знаю уж, с какой стороны взглянуть...) восточной Польши, западной Украины и Прибалтики. Среди прибывающего контингента встречались не только поляки с гуцулами, но еще литовцы, латыши, эстонцы и белорусы. В самом начале войны в Чудневицу пригнали поволжских немцев. После Победы и в последующие годы контингент пополнялся за счет отсидевших в лагерях предателей, коллаборационистов и дезертиров; таких на родину не отпускали, а определяли на вечное поселение во всякие отдаленные леспромхозы типа Чудневицы. Вот эти, с позволения сказать, люди были обречены на веки вечные. Но ничего - тоже жили, и даже размножались, а по выходным и праздникам собирались в клубе, распивали по чарке-другой и распевали бравурные советские песни.

Надо сказать, Чудневица в ту пору на самом деле процветала. В результате работы эдакого "котла наций" сформировался своеобразный народ. Не сказать, что плохой или хороший, но именно что своеобычный. Я бы отнес их к категории совков - то есть, людей, не умеющих думать своими головами и во всем полагающихся на начальство - но некоторая степень горделивости в них все же есть. Правда, зовут обитателей Чудневицы не шибко благозвучно: чудиками. Здесь, видимо сыграла роль наука топонимика. Название поселку дала деревушка Чудневица, которая ныне умерла. Поселок вообще втянул в себя или высосал все окрестные веси, среди которых были и Чудилиха, и Чудская, Чудьево. Так вот, согласно преданиям здешние леса некогда были оплотом народности чудь, которую славяне издревле именовали "чудиками". Теперь и чуди нет, а "чудики" все же остались.

Панин был движим светлой идеей показать, что нынешние обитатели Чудневицы вовсе не "гномики", и тем более не рабы, а свободные граждане великой страны, способные создать в своей вотчине некое подобие рая. Он вообще поставил перед собой сверхзадачу наладить жизнь и экономику в отдельно взятом поселении, что бы доказать (хотя бы себе): можем же, ежели захотим. А, если таковое возможно на ограниченном пространстве, значит, не все так беспросветно в масштабах страны.

Платон прекрасно осознавал: самые умные дано свалили - некоторые даже не из Чудневицы, а из Рашки вообще. Произошел естественный отбор, в результате которого остались покорные судьбе. Но у него была надежда: в генотипе чудиков наверняка хранится не только германская страсть к порядку, но и настоящая крестьянская закваска, в основе которой - сметливость. Важно только создать условия к пробуждению лучшего. Тот факт, что гены могли сохранить и худшие черты народов, он во внимание не принимал. В этом и заключался существенный недостаток позиции Панина.

Чудики наградили Панина "заглазной" кликухой "Платоша". Платон об этом знал и считал, что это хорошо: помогает выровнять социальную пирамиду. На самом деле, основной смысл, который заложили местные в прозвище, звучит примерно так: "Ну поиграй в нас как в солдатиков, великовозрастное дитя..." По большому счету местные правы, ибо в них уже неоднократно играли.

Те структуры, у которых Панин выкупил активы Чудневицы, наигрались не просто вдосталь, а до самых жабр. И предыдущие собственники тоже повеселились, и пред-пред предыдущие... Всего на остатках леспромхоза руки погрели пять или шесть раз. И каждый новый учредитель преумножал свое состояние за счет раздербанивая всего движимого и недвижимого, а потом перепродавал высосанный ломоть другим. Так великое становится жалким, а всему виною - алчность. Чудики не виноваты в том, что совершили ошибку, доверив свои акции жуликам. Им просто на этапе перехода т.н. социализма в т.н. капитализм никто не удосужился объяснить новые правила игры, первейшим пунктом которых значится: "Человек человеку волк, акула и троглодит". Потом-то они поняли. Но отрезвление произошло на этапе, когда горечь уже ничего не значила, ибо никто ее все равно не примет во внимание.

Платон сознательно взвалил на себя социалку. Нуждались в ремонте школа, больничка (с отделением сестринского ухода, иначе говоря, богадельней), клуб. Одно только отопление школы требует столько дров, что поленница поднимается выше крыши. Как хозяин, Панин радел о людском. Но и с отсевом рабочих был строг: за пьянку - моментальное увольнение, за воровство - тоже. Матери нерадивых вились у конторы, несли челобитные. Иногда Панин прощал. Но редко. А мотаться по стране приходилось потому что Платон искал рынки сбыта. Для людей же старался. Хотя, некоторые из них достойны были звания скотов.

- ...Что видела? - устало спросил супруг.

Тина поняла: доложили. Вообще она почти с первого дня интуитивно знала: ревнивец, хотя и нефанатичный. Позже стало ясно, что он еще и скрытен. Не всегда ясно, что у супруга на уме в самом деле. Но ради того, чтобы вырваться из замкнутого круга нищеты, Тина готова была пожертвовать и ЭТИМ. Что ее ждало после окончания колледжа? Да ничего. Вернулась бы на свою Вятку - и... А то и хуже того. Многие девочки в костромском окружении пошли вразнос, то есть, принялись осваивать азы первой древнейшей.

- Людей видела, Платоша. - Тина прильнула к мужу. Она знает, что он оттаивает от ласки. Всякий раз из своих командировок Платон возвращался немного другой. Будто подпитывался злом Большого Мира.

- Люди... дело хорошее. - Муж думал о чем-то своем. Тина на этом сыграла:

- Что-то случилось?

- Да ничего особенного. Устал...

Тина - женщина, у нее есть шестое чувство. Наверняка встречался со своими детьми. Вероятно, у сына или дочери проблемы. Но, если мужик не хочет - чего вытягивать? Пожелает - сам скажет.

- Ну, погулять-то - не грех.

- Погулять-то... смотря, в каком смысле. Надо тебе Тинюша, - "Платон Тину "Тинюшей" зовет - прям будто она его дочь...), - дело какое-нибудь подобрать. От безделия вся тоска, тут я промаху дал....

Промаху многие дают. И, что характерно, берет этот промах у всех, без разбору.

...В следующий отъезд мужа Тина дошла до самого центра поселка. Она не стала разодеваться как шлюшка, натянула обычные джинсы. На сей раз Тина с удовольствием отметила: агрессии во взглядах встречных стало чуточку меньше. Ну, идет и идет себе Платошкина фикса... мало, что ль, народу ходит. Зашла в магазинчик, купила сигареты "Парламент". Иногда Тина курит - но только изредка. Если здесь продается "Парламент", значит, его кто-то покупает. Получается, не совсем конченое место. Продавщица обслуживала нарочито равнодушно. Хотя, когда выходила, Тина чувствовала, как девка (ее ровесница, кстати, не такая и страшная) прожигает взглядом ее спину.