Александр Михайловский - Отцы-основатели

Неудивительно, что они так обошлись со мной. Во мне они почувствовали скрытую угрозу своему гендерному превосходству. Что ж, пусть меня заплюют и затопчут – я не отрекусь от своих идеалов. Меня учили быть бесстрашной и стойко отстаивать наши светлые идеи. Следует помнить, что наше движение всегда стремилось достичь блага для всего человечества – а общество не может считаться полноценным, если ущемляются чьи-то интересы…

А Ольга-то, Ольга! Как она залебезила перед этими русскими – противно смотреть. Наверное, хочет заслужить себе привилегии. Чисто русская черта. Сама-то она тоже из них – и неважно, что родилась в европейской, благополучной и цивилизованной стране, а не в отсталой России – у них очень силен так называемый «зов крови», и все понятия, привитые им, рушатся моментально, стоит только попасть в определенные обстоятельства, добавляющие мнимого авторитета их этнической родине. И вот сейчас она, Ольга, уже считает, что их уклад жизни правилен, что руководители – молодцы, и наверняка мечтает стать двадцать пятой (или какой там – неважно) женой самого главного вождя… Это, видимо, здесь называется «женская карьера».

Ах да, ведь они построили дом (Ольга переводит его название как «Большой Дом», при этом просто брызжа восторгом). Они с гордостью нам его продемонстрировали, ожидая, вероятно, что мы будем плясать от счастья и восхищения. Вынуждена признать, что их ожидания оправдались – все ахали и удивлялись, кроме меня, ну и нескольких ребят. Ну, построили – а отчего бы не построить, когда можно произвести все необходимое и есть целая куча рабынь, которая занимается как производством материалов, так и постройкой самого сооружения?

Однако от моего взгляда не ускользнуло, что столь тяжелым трудом занимались исключительно девочки, причем довольно юные – младше наших ребят, а женщины постарше только подносили им все необходимое. Да в цивилизованной стране за эксплуатацию труда малолетних эти «вожди» пошли бы под суд! Зато мальчик у них ловит рыбу. Вот так – сидит весь день на берегу реки и рыбачит в свое удовольствие, и тяжелее удочки ничего не поднимает, при этом считаясь одним из главных кормильцев в общине. Ну а как же – с малолетства надо приучать всех, что мужские особи имеют неоспоримое преимущество. Вон, и гарем уже у этого мальчишки образовался – много желающих занять место рядом с таким привилегированным членом общины…

Нам было показано и так называемое «место битвы». Русский вождь раздувался от гордости, расписывая чудеса храбрости и отваги, что явили в бою с людоедами он сам и его соратники. Вот – еще одно свидетельство убежденности в своем гендерном превосходстве. До чего же нравится мужским особям думать, что их особое предназначение – защищать. Можно еще добавить – «тех, кто слабее», они сами думают именно в таком контексте. Женщины же, в чьих умах сильны гендерные предрассудки, навязанными многовековым патриархатом, просто млеют от восторга, когда их «защищают», тем самым позволяя мужчинам возвеличиваться над ними и диктовать свою волю. Они считают себя предназначенными для совершенно другого, что не позволяет им воевать (хотя для всех очевидно, что женщины могут справляться с этим ничуть не хуже). И это другое они высокопарно называют «продолжением рода», считая деторождение своим величайшим призванием и главным делом жизни, и ожидают от мужчин уважительного отношения к себе в силу этого факта. Несчастные! Как много они теряют, и как много возможностей упускают. Жизнь так интересна и многогранна, и запирать себя в узких рамках мнимого «предназначения» – все равно, что хоронить себя заживо, а подавление личностной свободы неизменно ведет к деградации.

Впрочем, что-то я увлеклась. Рассуждаю так, будто у меня есть какие-то перспективы. Неужели же я стану объяснять дикаркам про многогранность жизни? Но хотя бы наших девочек надо предостеречь – ведь они воспитаны на справедливых европейских ценностях, и я не могу допустить, чтобы их дух был сломлен, и их превратили в бессловесных рабынь и рожательные агрегаты. Также хорошо бы познакомится поближе и установить добрые отношения с теми молодыми девушками из русских, которые командуют бригадами. Это ведь не дикарки, наверняка они умеют здраво рассуждать. Что, если кто-то из них будет способен разделить мои взгляды? Вечером надо будет получше к ним присмотреться.

Тут у них намечается какое-то пиршество… Наверное, что-то вроде языческого праздника урожая – с песнями и плясками. Реверанс в сторону дикарей, как я понимаю. Впрочем, русские недалеко от них ушли. Если бы из Европы в течение веков не проникала в их дремучую страну цивилизация – они бы так и оставались темными и невежественными, закоснелыми в своем упрямстве и традициях, невосприимчивыми ни к чему новому. Как я понимаю, эти сбежавшие из двадцать первого века русские взялись строить тут цивилизацию… Разумеется, это будет цивилизация, подогнанная под их личные вкусы. И мне уже заранее жаль тех женщин, которым никогда не стать по-настоящему свободными… Которых будут эксплуатировать и заставлять рожать, при этом внушая им, что это и есть самое большое счастье из всех возможных для женщины – быть покорной своему господину, служить ему и слушаться во всем, имея от него миску похлебки и крышу над головой…

1 октября 1-го года Миссии. Воскресенье. 18:05. Промзона Дома на Холме.

Первыми на промзону вернулись усталые, намного ошарашенные и полные впечатлений французские школьники. Не все для них оказалось так плохо, как могло показаться на первый взгляд, но и хорошим их положение тоже назвать было нельзя. Дальнейшая жизнь им виделась полной опасностей и непрерывного тяжелого труда без всякой оплаты за него, кроме миски картофельно-мясного варева. Возможно, их европейские головы посетили бы еще какие-нибудь печальные размышления о бренности жизни и нависшем над ними злом роке, но этому мешали сытые желудки, которые, умиротворяюще побулькивая, отгоняли дурные мысли.

– Кыш отсюда, противные! – говорили они, – будет еда, тепло, уют, дом, будет и счастье с любовью.

Как хороший практический психолог, во время экскурсии Сергей Петрович наблюдал за этой колышущейся биомассой, пытаясь отделить агнцев от козлищ и зерна от плевел. На первый взгляд, вся эта масса делилась на три, или даже на четыре части (это если считать мадмуазель Люси, которая сама по себе была вещью в себе и стояла наособицу от всех остальных). Во-первых – активное меньшинство, готовое брать на себя ношу белого человека в ее лучшем смысле и тащить ее вместе с вождями, на раз-два взяли. Такими были Ольга Слепцова, Роланд Базен, Патриция Буаселье, с которыми Сергей Петрович уже был знаком, и еще два мальчика – один из самой старшей группы, и один из самой младшей. Конечно, жизнь покажет, кто и чего стоит, но эти пятеро подавали шаману Петровичу определенные надежды. Однако кое-кто, в противовес этой пятерке, создавал у Сергея Петровича крайне тяжелое и негативное впечатление.