Александр Михайловский - Отцы-основатели

– Месье Петрович, – спросил все тот же Жермен, – а почему вы сразу не начали с примитивных домниц?

– Во-первых, мы не нуждались в металле немедленно, – ответил Сергей Петрович, – во-вторых, если брать трудозатраты, то примитивный процесс чрезвычайно трудоемкий, а у нас каждый человек был на счету. В-третьих, производство металла в домницах – не только чрезвычайно трудоемкое, но еще и крайне неэкономичное по сырью. Только половина содержащегося в руде железа выходит в полезный продукт, а все остальное выходит из домницы вместе со шлаком. Кроме того, примитивный процесс чреват примерно двух-трехкратным перерасходом древесного угля, который тоже, как понимаете, на земле не валяется, и древесину для которого надо еще напилить, перевезти и пережечь, не говоря уже о строительстве для этого специальных печей. Надеюсь, мой ответ понятен?

– Да, месье Петрович, – кивнул Жермен, – спасибо.

– Месье Петрович, – подняла руку Патриция Буаселье, – скажите, а вы собираетесь заниматься ткачеством и швейным делом? А то у местных женщин вся одежда только из шкур и кожи, и нет ни клочка ткани.

– Да, – ответил Сергей Петрович, – собираемся, но это вопрос не близкий. Тут есть несколько путей. Во-первых – мы можем и будем налаживать производство крапивной пряжи, из тех зарослей этого сорняка, мимо которых мы проходили утром. Но убирать «урожай» крапивы возможно только весной, когда сойдет снег, или стеблям будет нужна предварительная обработка, на которую у нас сейчас нет ни условий, ни лишних рабочих рук. Во-вторых – собираясь в этот поход, мы захватили с собой достаточное количество льняных семян, но их все же очень мало, чтобы с самого начала организовать массовое производство ткани, и кроме того, цикл производства льняной пряжи от посева до готового продукта тоже занимает не мене полутора лет. Думаю, что год-два, или, скорее, даже три-четыре нам с вами придется обходиться крапивным бельем и простынями, ибо дикорастущей крапивы вокруг вполне достаточно. Кстати, как нам стало известно, крапивная ткань ничуть не уступает по качеству льняной, и только нежелание крапивы расти там, где ее посадили, заставило человечество перейти от нее ко льну. Сорняк – он и есть сорняк. В-третьих – у нас есть возможность развести на шерсть овцебыков. Ради отлова молодняка этих ценных животных мы собираемся совершить зимой охотничий поход в тудростепи.

– Месье Петрович, – спросила Патриция, – а почему вы решили разводить таких именно экзотических животных, как овцебыки?

– А потому, – ответил Сергей Петрович, – что в это время экзотикой являются как раз обычные для нашего времени овцы, а овцебыки, напротив, самая обычная часть пейзажа тундростепей. Моя вторая жена рассказывала, что клан, в котором она выросла, охотится на них каждую зиму. Кроме того, подшерсток у овцебыков очень длинный и тонкий, и он в семь раз теплее обычной овечьей шерсти, а нежнейший кашемир по сравнению с ним – это просто грубая дерюга. При этом овцебык неприхотлив, хорошо переноси мороз и зимой не требует для себя никакого ухода, кроме кормежки, так как ему очень сложно выкапывать траву из под глубокого снега.

– Понятно, месье Петрович, – кивнула Патриция, – но ведь пряжа – это далеко не ткань. Из пряжи еще надо получить нитки, из которых потом на ткацких станках надо ткать полотно…

– Мы все это знаем, мадмуазель Патриция, – согласился Петрович, – и имеем соответствующее оборудование для первоначального текстильного производства. Просто сейчас оно убрано на склад по причине отсутствия в нем необходимости. Будет пряжа – будут и автоматические прялки, а также ткацкие станки. Просто всему свое время и свое место.

– Спасибо, месье Петрович, – произнесла Патриция, глаза которой лучились восхищением, – мне все понятно.

– Итак, – сказал Сергей Петрович, оглядывая немного расшевелившихся школьников, – думаю, что вводную лекцию можно считать законченной. Сейчас мы все выйдем из столовой и направимся на экскурсию по нашим основным объектам. При это мы побываем на нашей береговой стоянке, которую мы оставили с наступлением осени, в керамических мастерских, и на главной стройке нашего племени на вершине холма.

1 октября 1-го года Миссии. Воскресенье. 15:15. Стройка Дом на Холме.

Ольга Слепцова.

Хозяйство, которое развели тут, в каменном веке, Сергей Петрович и его люди, впечатлило меня своим размахом и продуманностью деталей. Колония процветала, не зная горя, под мудрым руководством своих вождей. Здесь имелось буквально все, чтобы жить вполне здоровой жизнью. Некоторые вещи особенно поразили меня. Яма-холодильник, забитая свининой, огромный бурт с почти девятью тоннами картошки, керамические мастерские, в которых массово производится керамическая посуда (и неважно, что по примитивной технологии), деревообрабатывающий цех с пильным станком и прочим электроинструментом. Конечно же, венцом всего этого великолепия являлся самый настоящий мотор-генератор, переведенный на древесный газ. Ну и плюс к этому я не могла не отметить маленький, но гордый корабль с говорящим названием «Отважный», который и привез сюда будущих поселенцев – учителей и наставников. Ну, то есть, как я поняла, привез из точки проникновения, потому что условия именно этого региона наилучшим образом подходили для того, чтобы осесть тут на землю и начать сеять разумное, доброе и вечное. Да, много полезного сотворили тут для себя эти удивительные отважные и трудолюбивые люди – и это не говоря уже о построенных тут их руками двух жилых домах и прочих производственных помещениях. И не скажешь, что каменный век.

Что вызвало во мне особое уважение – это то, что в первую очередь Сергей Петрович и его товарищи поставили жилье не для себя, а для своих подопечных – сейчас это место называется казармой невест, и живут в ней только незамужние девушки, а сегодняшнего дня еще и мы, новоприбывшие французы. Не удивлюсь – если скоро это место будут так и называть «французским домом». И только потом, сильно позднее казармы, уже осенью, перед самым началом холодов, было отстроено здание, в котором и живут сейчас сами Основатели, называя его Общежитием. По меркам нашего времени, такое жилье – это ужасная теснотища и неудобство, с трехъярусными кроватями и занавесями вместо дверей, причем отхожее место расположено во дворе. А по меркам каменного века – это самый настоящий дворец в стиле хайтек, в котором есть все, что пожелает ваша душа: тепло, отсутствие сквозняков, электрический свет и возможность уединиться в кругу семьи.

Как противоречит этот подход моих соплеменников-прогрессоров всем общепринятым принципам, согласно которым начальство в первую очередь заботится о себе, и лишь только потом о своих подчиненных. Помимо всего прочего, нам показали плетеные из прутьев шалаши-вигвамы, в которых Основатели жили до того, как переехали в общежитие. Жить в таких легкомысленных сооружениях, несмотря на покрышку из шкур (отсутствующую сейчас), можно только в разгар лета, и то в хорошую погоду. В двух таких шалашах из восьми сейчас устроены коптильни, в которых директор керамических мастерских Антон Игоревич, внешне похожий на старого бородатого гнома-рудокопа, коптит про запас свиные окорока, пойманную в реке рыбу и пласты сала. Нам сказали, что в коптильни будут переделаны все восемь шалашей, потому что в разгар лососевой путины коптить придется очень много рыбы, и то, что сейчас поставляет на стол клана бригада Антона-младшего, покажется по сравнению с этим просто мелочью.