Александр Михайловский - Отцы-основатели

Неожиданно среди сидящих и внимательно слушающих французских учеников поднялась одинокая рука. Петрович снова почувствовал себя так, будто он и в самом деле снова в школе на уроке, подменяет приболевшую физичку или географичку…

– Встаньте и назовите себя, свой класс и полный возраст? – сказал он невысокой фигуристой кудрявой шатенке в больших очках-колесах на пол-лица.

– Эва д`Вилье, – сказала шатенка, первый класс*, семнадцать лет. У меня вопрос, месье Петрович.

Примечание авторов: Во Франции нумерация классов обратна нашей и первый класс означает завершение среднего образования.

– Спрашивайте, Эва, – ответил Сергей Петрович.

– Месье Петрович, – произнесла Эва, смущенно потирая кончик носа, – а как так может быть, чтобы местные дикари оказались умнее нас?

– Все очень просто Эва, – ответил Сергей Петрович, едва заметно улыбнувшись, – ровно в тот момент, когда биологическая эволюция сменилась социальной, и человеческие сообщества начали постепенно укрупняться, мозг человека достиг в конце своей эволюции максимума в тысячу четыреста пятьдесят грамм, после чего начал постепенно усыхать, в наше время имея средним весом примерно тысячу триста грамм. Дело в том, что мы, люди цивилизованной эпохи, по большей части живем за счет общественной организации и коллективного мышления, механически исполняя придуманные не нами обычаи и законы, и лишь изредка пытаясь мыслить самостоятельно, когда результат прошлого опыта и коллективного мышления лично нас не устраивает. Есть мнение, что в нашем цивилизованном обществе вполне спокойно могли бы существовать и не выделяться из общей массы и неандерталец, и хомо эректус, имеющий интеллект ребенка в возрасте десяти-двенадцати лет.

Сергей Петрович сделал паузу и внимательно посмотрел на своих слушателей, переваривающих столь необычную информацию.

– Совсем не так обстоят дела в это время, – продолжил он, – когда каждый клан и каждое племя вынуждены самостоятельно решать вопросы своего выживания. Есть мнение, что именно в настоящий момент кроманьонский человек, чистейшими представителями которого в нашем племени являются женщины клана Лани, имеет максимальные интеллектуальные и физические способности. Например, сейчас на всей территории Франции живет около пятидесяти тысяч кроманьонцев. При среднем размере клана в пятьдесят человек им необходимо иметь тысячу вождей, умеющих быстро и безошибочно решать любые вопросы, связанные с выживанием, и интеллектуально одаренных не меньше, чем Наполеон Бонапарт, де Голль, Франсуа Митерран или Жак Ширак. В условиях сурового климата и крайне скудного набора технических возможностей любое ошибочное решение может быть фатальным для управляемого таким вождем клана и то, что человечество еще не вымерло, говорит о том, что со своими задачами они справляются.

– Месье Петрович, – снова спросила Эва, явно пораженная такими рассуждениями, – если с увеличением технических возможностей человечества интеллектуальный потенциал будет понижаться, то тогда какой смысл имеет задуманная вами прогрессорская операция? Ведь, как я понимаю, именно вы были автором этой идеи и финансировали ее воплощение…

– Хороший вопрос, Эва, – усмехнулся Сергей Петрович, – Дело в том, что при естественном развитии технические возможности росли очень медленно, и также медленно, в течении столетий, или даже скорее всего тысячелетий, снижался интеллектуальный потенциал, который вообще не способен к быстрым колебаниям, так как привязан к генетической базе человека, которая не может быстро изменяться. В этот раз мы намерены очень резко, на протяжении одного или двух поколений, увеличить технические возможности человечества и потенциал выживания – как отдельного индивидуума, так и вида в целом. Если убрать большинство причин, влияющих в настоящий момент на смертность – то есть бытовую неустроенность, голод, холод, а также большую часть болезней, связанных с плохими условиями – то в следующие две-три сотни лет человечество на пригодных к жизни пространствах Европы будет увеличивать свою численность в геометрической прогрессии.

Нечто подобное мы в своем времени наблюдали в странах Азии и Африки, когда внезапно пришедшая туда цивилизация стимулировала среди местных племен чудовищный рост населения. Вся проблема была только в том, что для тамошней нашей цивилизации этот рост населения был лишь побочным эффектом от ее деятельности, и сами эти люди ею востребованы не были. Мы же, как основатели всего этого процесса, должны будет привить этим людям привычку к производительному труду, к которому сейчас склонны только женщины. В результате мы должны получить быстро растущую цивилизацию с преимущественно молодым и интеллектуальным населением, а то, во что это все выльется, зависит уже он наших и ваших потомков.

– Месье Петрович, – поднял руку Роланд, – а разве нормальная развитая цивилизация возможна без производства стали и цветных металлов, или я в этом деле чего-то не понимаю?

– В настоящий момент, – сказал Сергей Петрович, – у нас имеется деревообрабатывающее, кирпичное, керамическое и отчасти химическое производство. Например, жидкое мыло, которым вы все мылись совсем недавно, было изготовлено уже здесь из жира, поташа и хвойной отдушки. Для того, чтобы получить привычное всем нам твердое мыло, необходимо использовать не поташ, а натуральную соду, которую можно получить пережиганием морских водорослей, чем мы и займемся будущим летом. Черной металлургией мы тоже займемся на следующий год, причем начнем не с домниц, а сразу с полного цикла домны с подогретым дутьем, плюс конвертер. Конечно, о кислородном дутье и мечтать не стоит, но и та сталь, которая получается после продувки чугуна воздухом, на первых порах тоже будет нас устраивать. К кислородному дутью, Роланд, перейдет уже ваше поколение, когда сможет построить первые турбодетандеры.

– Месье Петрович, – выкрикнул один из мальчишек, сидящих в задних рядах, – и вы уверены, что все это у вас получится?

– Во-первых, – сказал Петрович, – встаньте, молодой человек, и назовите себя.

– Жермен д`Готье, третий класс, пятнадцать лет, месье Петрович, – смущенно ответил мальчик, – мне повторить мой вопрос?

– Нет, не надо, – ответил Сергей Петрович, – мы вполне уверены, что у нас все получится, потому что у нас есть к тому все предпосылки. Главное, что мы имеем в своем распоряжении кирпичное производство, которое способно производить жаростойкие кирпичи. Правда, кварцевый кирпич, который мы сейчас производим для топок печей, в доменном процессе будет непригоден, ибо кварц вступает в химическую реакцию с чугунным расплавом, но нам уже известно находящееся относительно неподалеку месторождение каолиновой глины, разработкой которого мы займемся тоже по весне. Спроектированная нашим металлургом доменная печь будет трехслойной. Основой ее послужит кварцевый кирпич, внутренняя футеровка будет выполнена из жаростойкого кирпича на каолиновой основе, а внешняя облицовка – из обычного жженого кирпича. Кроме самой печи, нам понадобится массовое производство древесного угля, которое мы будем вести тоже по полному циклу с получением метилового спирта, уксусной кислоты и смолья, а также добыча озерной, болотной или луговой руды, и производство из нее рудно-известкового концентрата. Руду мы уже нашли, и она тут очень высокого качества, так что и за этим вопрос тоже не встанет.