stk0 - Сопливый детектив

— Тише, тише, Петровича разбудишь! Откуда же у него раны такие?

— А он сначала шахтером, а потом сапером, видно, на разминировании.

— Ну вот, а ты говоришь «не служил» — война вперед ушла, а он и другие такие, ничем не отмеченные, тыл для нас от смерти чистили, ради жизни детей своей не жалели! Думать же надо! — «ну, так-то все же легче, справедливее будет, но по поводу ''ничем не отмеченные'' это ты загнул — видел бы мой иконостас!.. Ша, размечтался, если б он его видел, тебя сюда дело делать бы в жизнь не прислали!»

— Но ведь как пьёт! Прямо как алкаш укроповский! — «эх, не видел ты, сопляк, что и как пьют на фронте… А что и сколько укропы пили — так лучше тебе и не знать».

— Много ты про ту жизнь знаешь! Может, потому и пьёт, что душа на фронт рвалась, а разум понимал, что здесь важнее… И вообще, кончай галдеж, всем спать, завтра день непростой, завтра вояки свой склад откопают, Михалыч полдня будет новые метки раскопов ставить — у нас будет время своё дело до ума довести. Все помнят, что мы ищем, и что можем найти? Лишь бы эта придуравошная опять под ногами не путалась…

А наутро ярко светило солнце, радостно пели птицы, весело шумел ветер в кронах сосен, и даже жесть нашего ангара прогрелась впервые за месяц — но все это было не для меня. Проснулся я… Точнее, не проснулся. И завтрак проспал. Разбудили. Разбудили, когда Светлана укол в вену делала и Юрка-летеха военным лазерным пирометром температуру мне мерил. Температура 38,7, голоса нет, глотать больно, глаза слезятся, из носу два ниагарских водопада. Да плюс еще, гадство, похмелье…

Набежали, засуетились, вместо честной гречневой каши на завтрак наварили бульона с манкой, чая сладкого на травах три кружки, два укола, жменя таблеток, раскладушку на солнцепек, на раскладушку второй матрас, три одеяла, даже в туалет в сопровождении под руки поддерживающих — такой конфуз! А тут дело недоделанное, тут засада радиофицированная, тут как раз момент истины ловить и на показаниях дожимать — а я свалился… Что, хваленый военный иммунитет сдох? Или и вправду после пятидесяти — старость? Хорошо, хоть сорванная кожа на пальцах правой не воспалилась, перевязку сделали — и вправду все затянулось и уже коркой покрылось. А сопливая простуда — подкосила.

Лежу это я на солнышке, под одеялами прею, как мокрое полено на дымоходе, то ли сплю, то ли брежу. И разные такие интересные мысли в голову лезут — и все про ту поляну в пяти километрах.

Светка вчера откуда на ту поляну прибежала? Оттуда же, откуда и я, то есть по той тропке, где «трызуба» не было. А когда что-то в чемоданчике взяла, по какой тропинке убегала? Правильно, по старой, по той, которая с «трызубом». И что она там орала, когда обратно по той же тропинке, как беспамятная?

Ага, а кого мои «миллионщики» вчера боялись, кто у них под ногами путаться не должен был? «Придуравошной»? Похоже?

Вот и второй кусочек паззла сложился. Теперь бы еще «суточные очки» отыскать, чтоб отчетность сошлась.

Дальше думаем. Если «трызубы» не «за», не «против», а «чтоб отпугнуть», тогда что? Тогда отпугивают только откуда-то, от одного места, какого — мы знаем. Ну ладно, что «придуравошной» там надо, мы, вроде, уже знаем, а вот «миллионщикам» что? Что они там прячут? И причем здесь раскоп?

А может, не прячут, а ищут? Раскапывают?

Что вообще я об этих местах и конкретно о той полянке знаю?

Ну, Вторая Гражданская, перед ней Великая Отечественная — тут все хоть как-то и описано, чаще плохо, чем хорошо. Первая Гражданская — вообще лес мутный. Первая мировая досюда не дошла, так что дальше вплоть до татарских времен абсолютно мирная земля. Вот в любимом Левушкой средневековьи — да, тут и граница славянских земель и Дикого Поля, тут и Великий Шелковый путь, тут и зона влияния Святогорского монастырского христианского убежища во времена монголо-татар, и зона войны и торговли между Московской Русью и татарскими ханствами, и зона изгнания татар, зона строительства крепостей-заслонов начиная с Ивана Грозного и позже.

Так что дело касается или Допетровской Руси, или периода Великой Отечественной, или Второй Гражданской.

А они у меня «миллионщики», то есть «специ-ялисты» по Второй Гражданской. Что ж я помню об этих местах? Я же неподалеку отсюда воевал, под Барвенково без брони остался и с СВД-шкой аж до самого Красного Оскола снайпером по лесам шастал…

Вот на этой здравой мысли я и уснул…

Проснулся ближе к полудню, проснулся потому, что нестерпимо захотелось в туалет. Смотрю — а вокруг меня и нет никого, и даже Антошка с Иваном Шумским, выпучив глаза, бегут мимо меня, внимания не обращают, в сторону раскопа. Все понятно, наконец откопали. Что? Ну явно что-то не то, что ожидали, не склад боеприпасов!

Выкарабкался из-под груды одеял, мокрый, как мышь. Колени дрожат, но ноги держат, голова кружится, но земля не поднимается и не бьет в лоб. Аккуратненько и неспеша переодеваемся, обуваемся, встаем — и в сторону раскопа, а по нужде по дороге в кустики завернем. Заодно и первый раз на этот глубинный раскоп глянем.

Медленно и неспеша, сделав на морде выражение «нехотя», дополз до раскопа. Глубокая яма, метра 4 глубиной, а на дне — крыша «лягухи», четырехколесной БМД, «братской могилы десанта». Борта расчищать заканчивают, на стропальные кольца гаки с тросов заводят, поднимать готовятся.

— Смотрите, на корме желтая полоса, а на лобовой броне белое кольцо — укропы!

— Ой, а номер, номер какой интересный!…

— Чем интересный?

— Ну как дата сегодняшняя, первое июля 31 года, 1731.

— Какой-какой номер? — это вдруг Артемка оживился.

— 1731…

— С-стойте! Не п-поднимайте! Она з-заминирована, я т-точно знаю! — а это Русланчик-чернокоп, побледнел, заикается, аж подпрыгивает.

— Да с чего ты взял…

— П-прекратите п-подъем, с-срочно з-зовите с-саперов!!

Тут и Левушка разволновался:

— Капитан, вы бы проверили!

Капитан, сделав вид «как вы, гражданские, мне надоели» аккуратно снял фуражку, повесил на сучок дерева, взял в руки саперную лопатку, спрыгнул в яму, присел между колесами — и вдруг отпрыгнул спиной вперёд, заорал страшно:

— Все назад! Немедленно освободить территорию на сто метров вокруг раскопа! Сержант, очистить территорию от гражданских!

— Но подождите! А как же плиты со средневековыми артефактами? — Левушка еще сообразить не может.

— Сержант, почему гражданские до сих пор в зоне подрыва? — такое впечатление, что капитан так же спиной назад, на карачках, из раскопа и выскочил. Закрутил головой, увидел Русланчика, хватает его за плечи, трясёт: — Отвечай, откуда знал, что бронемашина заминирована?

— С-сводки ч-читать надо! В б-БМД с-семнадцать-т-тридцать-один с-сбушники п-погрузили т-то, что ос-сталось после налета х-харьковских партизан, а ч-чтоб п-правосеки не из-здевались над т-трупом, б-БМД заминировали! А п-потом, во время б-Балаклейского н-наступления, следы сп-пецотряда СБУ и т-третьего б-батальона ДУК ПС т-теряются…