Андрей Лазарчук - Мост Ватерлоо [компиляция]

— Что это? — глухо спросил управляющий, поднимая на Вавочку совершенно ошалелый взор.

Вавочка был пришиблен последними новостями и соображал туго.

— Для маркетинговых исследований, — выдавил он наконец.

Управляющий снова уставился на ладонь. Казалось, ещё минута — и он сойдёт с ума.

Вавочка беспомощно пошевелил руками.

— Сан Саныч-то, — сказал он, жалко кривя рот. — А?

Управляющий побагровел.

— Дурак твой Сан Саныч, — рявкнул он и бросил упругие сиреневые крупинки на стол. — Тарелками по рэкетирам — это ж додуматься надо!..

Крупинки подпрыгнули, разлетелись, некоторые упали на пол. Вавочка с управляющим подобрали их и снова положили на место.

— В общем, так, — сказал управляющий, распрямляясь во весь свой внушительный рост. — Принимай отдел маркетинга, а этот ваш новенький… Как его, кстати, по отчеству?

Вавочка смущённо пожал плечами. Честно говоря, он и по имени-то его не знал.

— Ладно, завтра в отделе кадров выясним… Так вот, его бросим на рекламу. Костюм есть?

— Есть, — сказал Вавочка.

— С завтрашнего дня на работу только в костюме и с галстуком.

Вынесенный оползнем событий из бывшего детского садика, ныне украшенного с торца готической надписью «Росхристинвестъ», новорождённый начальник отдела маркетинга стоял и остолбенело смотрел, как грузятся в подержанные иномарки члены совета директоров. Больше троих в машину не помещалось. Поверх костюмов с безукоризненной родословной все как один понапялили чёрные кожаные куртки. Комиссары, блин. Бела кость. И хоть бы портфельчик у кого в руках, хоть папочка…

Портфельчик теперь (пока, правда, воображаемый) в руках у самого Вавочки, и нужно ещё обмозговать, хорошо это или плохо.

Сбоку от плоского бетонного крылечка, не обращая внимания ни на остолбеневшего рядом Вавочку, ни на грузящихся в машины директоров, сидел на корточках и равнодушно курил «мальборо» начальник охраны. Над ремешком правого шлёпанца отчётливо синела татуировка: «ПОСТОЙ КОНВОЙ».

Затуманенным взором Вавочка проводил отъезжающую кавалькаду и побрёл к распахнутым решётчатым воротцам. С мыслями ему удалось собраться лишь на проспекте.

Шли пыльные троллейбусы, по скверикам тянуло сухим дымом, невидимый огонь выгрызал чёрные дыры в лиственных пригорках, чиркали мётлы.

Вот тебе и Сан Саныч… Вот тебе и Сан Саныч… Вот тебе и «Афедрон»…

Сознание прояснилось окончательно, и Вавочка даже остановился. Из него же куклу слепить хотели! А он не дался! Ай да Вавочка!.. Нет, но какое чутьё, господа, какое чутьё! Ведь на верёвке его шеф тянул в этот самый «Афедрон»… А портфельчик не повредит. Портфельчик ему сейчас в самый раз. Рекламная кампания на мази, и, стало быть, пойдут комиссионные уже не Сан Санычу, а Вавочке. Теперь с новичком… С новичком вражду прекратить. Новичок теперь человек полезный: слов много знает и вообще… Главное — что? Главное — директорам мозги запудрить всякими там ареалами. Чтобы красиво и непонятно…

— А я люблю военных, — шалым девичьим голосом грянул вдруг незаметно подкравшийся киоск звукозаписи, — красивых, здоровенных!..

Вавочка не военный, не красивый, да и здоровенным его назвать язык не повернётся, так что шансов у него вроде бы маловато. Но песенка не кончилась, господа, песенка не кончилась!

— Ещё люблю крутых, — заходится лихая певичка, — и всяких деловых!

Поколебавшись, Вавочка относит себя к деловым, и на душе у него теплеет.

А что, не деловой, что ли? Раз-два — и начальник отдела!

«А я люблю военных…» Он начинает негромко подпевать, но грохочущий киоск удаляется, и напрочь лишённый слуха Вавочка вскоре незаметно переходит на мотив «В траве сидел кузнечик…»

«Представьте себе, представьте себе, красивых, здоровенных… Представьте себе, представьте себе…»

Впереди идут два казака. У одного нагайка на поясе, у другого — за голенищем. Тот, у которого она за голенищем, личность известная. Это старый казак Гербовников из Вавочкиного подъезда.

— Обнаглели! — отрывисто говорит старый казак. — Мало нам армяшек, так ещё и эти завелись… нудисты. Голыми по городу, а?

— Ничо, — примирительно гудит второй. — По голой заднице звончей выходит…

Чтобы не портить себе настроения, Вавочка сворачивает в тихую асфальтовую улочку.

«Представьте себе, представьте себе, и всяких деловых…»

На обочине сидят пацаны с тряпками и вёдрами — ждут клиента.

— Машину помыть? — летит в спину Вавочке насмешливое предложение, и тот оскорблённо выпрямляет позвоночник. Вымоешь, вымоешь ещё Вавочкину машину. И куртку почистишь. Кожаную. Чёрную.

«Представьте себе, представьте себе…» Вавочка вновь останавливается. Так ведь у него ещё и сестра уехала! На семь дней! Вы подумайте: семь тёплых, осенних, слегка запылённых дней…

Вавочка мурлычет, жмурится, подходит к телефону-автомату, отводит полуоторванную дверцу, опускает жетон.

— Люсю можно?

— Не знаю, не пробовал.

— Бип-бип-бип-бип…

Кажется, ошибся номером. Постепенно до него доходит вся непристойность услышанного. Какое, однако, хамство! Это надо запомнить и при случае употребить.

Второго жетона нет. Ну ничего, приобретём на проспекте. А вот куда непременно нужно зайти — так это в «Посошок». Деловой он или не деловой?

«Посошок» — полуподвальчик. С полукруглыми витражными окнами, цветным готическим полумраком, колодезной прохладой, бормочущей музыкой. А также с брусничкой мочёной, икоркой всяческой, воблой-чехонью-балычком. Извиняюсь, с раками. Но, главное, конечно, с пивом. Разливным. Только что с завода. Наценка, правда, страшная, но завсегдатаев это не пугает. Потому что завсегдатаи «Посошка» — люди солидные. В кожаных куртках.

Бывает, конечно, что забредёт туда какой-нибудь лох, но ужаснётся по-быстренькому ценам — и исчезнет. И правильно сделает.

Была однажды в «Посошке» и перестрелка, правда, без жертв. И всё. Больше здесь перестрелок не предвидится. Не звенеть витражам, не визжать судомойкам. Потому что сидят за массивными столиками и со вкусом разбирают по деталькам сушёную рыбицу не только те, которые с бицепсами да со стволами, но и те, которые с головой. Крутые — есть, деловые — есть, а вот военных (красивых-здоровенных) нет и не надо.

Ну вот и уводящие вниз ступени. Вавочка с тревогой оглядывает свой наряд. Под скромного бизнесмена он, пожалуй, прокатит. Раньше ему приходилось бывать здесь лишь с Сан Санычем да с Лёней, и теперь Вавочка очень надеется, что успел примелькаться в интимном цветном полумраке. В крайнем случае (если в «Посошке» тесновато) он выпьет кружку прямо у стойки, но с таким видом, будто просто не хочет садиться (насиделся за день!), да и время поджимает…