Александра Бракен - Темные отражения [litres с оптимизированной обложкой]

– Нет – отвлекала их, – повторил Лиам. – Своим… лицом.

– О. – До меня наконец дошло. – Ты узнал что-нибудь полезное?

– Названия нескольких дружественных группировок, городов, куда перекрыли доступ из-за мятежей, – и всякое такое. Хотелось понять, что произошло в Вирджинии.

– А про Беглеца? – продолжала упорствовать я.

– Ничего нового. Похоже, все, кто его видел, поклялись не разглашать лишней информации. Жуть какая-то.

– Они и впрямь не сказали ничего интересного? – спросила я.

Лиам опустил глаза.

– Грег сделал нам предложение – об обмене, но мы его отвергли.

– И что же он хотел? – Даже интересно, чем же они не смогли пожертвовать ради воссоединения со своими семьями. Черной Бетти?

– Не важно, – твердо сказал Лиам. – Если даже эти придурки нашли Ист-Ривер, то и мы сможем его найти. Рано или поздно.

– Да, – с легким смешком сказала я. – Точно.

Краем глаза я видела, как Лиам закинул кипу одежды на плечо. Он шел, не сводя глаз с Зу, которая весело скакала посреди банок и старых журналов. Когда мы проходили мимо, я заметила на обложке лицо белокурой звезды, а под ним – крупную надпись: В КОНЦЕ КОНЦОВ ОНА РАССКАЗЫВАЕТ ВСЕ.

– Можно тебя кое о чем спросить?

– Конечно, – ответил он. – Что ты хочешь узнать?

– Зачем ты ищешь Беглеца? – спросила я и, заметив взгляд Лиама, поспешно добавила – Желание помочь Зу с Толстяком, а также доставить письмо Джека не считается. Ты хочешь с его помощью попасть домой или?..

– С какой стати ты об этом спрашиваешь? – Голос Лиама звучал ровно. Оценивающе.

– Из-за вопросов по поводу лагеря, – пояснила я. – Мне показалось, ты пытаешься что-то выяснить.

Лиам долго молчал. И только когда в поле зрения возник импровизированный лагерь, наконец заговорил. Однако на вопрос так и не ответил.

– А зачем ты ищешь Беглеца?

– Хочу повидаться с бабушкой. – Потому что я хочу научиться управлять своей силой, прежде чем уничтожу всех, кто мне дорог. – Но ты не ответил на мой вопрос.

Зу пулей влетела в нашу палатку, и фонарик высветил довольное лицо Толстяка. Едва она протянула ему новые вещи, как он с силой прижал ее к груди и закружил над полом.

– У меня… все то же самое, – сказал Лиам. – Просто хочу добраться домой.

– А где твой дом?

– Слушай, а это забавно, – ответил Лиам. – Вообще-то он должен быть в Северной Каролине, но теперь я в этом не уверен.

На мгновение мы застыли друг напротив друга. Потом Лиам поднял для меня полог, и мне стало интересно, воспринял ли он мою полуправду так же легко, как и я его.

Прошел час, а может, и больше, прежде чем дыхание Лиама выровнялось и он начал похрапывать. Спал Лиам на спине, сложив руки на мягкой фланели рубашки. Лицо, днем отмеченное тенью тревог, теперь снова выглядело юным. По телосложению и густой щетине на подбородке Лиама вполне можно было принять за двадцатилетнего, но во сне он никого бы не смог одурачить.

Лиам повернулся лицом к Зу, съежившейся между нами под ворохом одеял. Это была единственная, но надежная преграда, защищающая меня от того, чтобы придвинуться ближе, просунуть маленькую ладошку под его большую и погрузиться в чужие сны.

«Преграда» оказалась между нами не случайно. От одной мысли, что я могу исчезнуть не только из будущего Лиама, но и из его воспоминаний, мне становилось не по себе. Поэтому руки я держала между коленями, а разум – под контролем.

Когда Грег и его приятели зашебуршались в соседней палатке, я окончательно оставила попытки заснуть. Сначала слышалось лишь смутное бормотание, настолько тихое, что невозможно было различить голоса, но с каждой минутой слова звучали все отчетливее. В конце концов они включили фонарик на максимально низкую яркость. Этого оказалось достаточно, чтобы разглядеть сквозь тонкую стенку их силуэты.

Стараясь не шуметь, я подошла к противоположной стороне палатки. Чем ближе я подходила, тем громче и отчетливее становился шепот.

– …им, – пробормотал Грег. – Мы им ничего не должны.

Мои руки сжались в кулаки. Страх и недоверие, заснувшие на несколько часов, с новой силой поднялись в моей душе. На секунду я пожалела, что не взяла рюкзак с собой в магазин. Тревожная кнопка осталась там, на случай, если ситуация обернется не лучшим образом. Дура ты, Руби, – подумала я. – Дура.

Я беспокоилась не по поводу Грега и его друзей. Даже если у них были ружья, у нас по-прежнему оставался шанс. Но вот попытайся они что-то стащить, пока мы спим, или вызвать подкрепление…

Я замерла на полпути.

Толстяк продул сегодняшнее дежурство.

Проснувшись, он сел, скрестив длинные ноги перед собой, и положил блокнот Зу на колени. Он оказался настолько поглощен разговором, доносящимся из соседней палатки, что даже пропустил мое появление. При виде меня Толстяк чуть не выпрыгнул из штанов.

– Зу? – пискнул он.

– Зу? – удивилась я. Интересное предположение.

Забрав у него блокнот и ручку, я, не глядя, перелистнула страницу.

ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ? – написала я и повернула блокнот. Толстяк закатил глаза, отказываясь отвечать. Я попыталась впихнуть ему ручку, но ничего не вышло.

ДУМАЕШЬ, ОНИ ЧТО-ТО ЗАМЫШЛЯЮТ?

Толстяк тяжело вздохнул, но все же кивнул.

Я ТОЖЕ, – нацарапала я. – ПОЙДЕШЬ СО МНОЙ?

По тому, как поникли плечи Толстяка, я сделала вывод, что он не видел другого выхода. Неслышно поднявшись, он вытер влажные ладони о штаны цвета хаки.

– У меня плохое предчувствие, – сказал Толстяк, когда мы вышли за пределы слышимости. Палатки все еще оставались в поле нашего зрения, но нас там уже не было. – По поводу этих ребят.

– Думаешь, они хотят нас обокрасть?

– Честно говоря, думаю, они попытаются угнать Бетти.

Воцарилась тишина. Я чувствовала, как скользит по мне взгляд Толстяка, но палатки сейчас беспокоили куда больше.

– Тебе лучше пойти спать, – грубо заметил он и скрестил руки на груди. Мне вдруг показалось, что Толстяк ждет моего ответа. – Что ты вообще здесь делаешь?

– То же, что и ты, полагаю, – ответила я. – Слежу за тем, чтобы никого не обворовали, не избили и не укокошили во сне. Убеждаюсь, что эти ребята действительно такие гады, какими я их себе и представляла.

Толстяк фыркнул и потер лоб. Снова воцарилась тишина, но напряжение как будто ушло из воздуха. Настороженная враждебность, которую мы обычно испытывали друг к другу, сменилась чем-то вроде одобрения. Плечи Толстяка расслабились. Он едва заметно кивнул, и я подошла ближе.

– Заявиться сюда было ужасной глупостью, – пробормотал Толстяк скорее самому себе, чем мне. – Боже…

– Лиам? – спросила я. – Это здесь его вместе с другом схватили СПП?

Толстяк кивнул.

– Он никогда не рассказывал мне историю целиком, но, думаю, они с Филиппом скитались по округе и наткнулись на банду синих. Но вместо того, чтобы принять их в свои ряды, как надеялся Ли, они избили их до полусмерти и забрали все имущество – еду, сумки, семейные фотографии и все такое. Они хотели отсидеться здесь несколько дней, но оказались в настолько плачевной форме, что даже не смогли убежать от скиптрейсеров, когда те заявились.