Александр Громов - Феодал

— Эй, у колодца! — грянул Фома, приближаясь. — Пять минут на помывку!

В полутьме испуганно ойкнули, и сейчас же сердитый девчачий голос потребовал отвернуться.

— Все равно ни лешего не видно, — пробормотал Фома, но все же повернулся к колодцу спиной.

Как раз в этот момент начало светать.

Рассвет на Плоскости длится минуту-другую, редко больше. Обычно все небо светлеет равномерно, но бывает и так, что яркая полоска разгорается вначале у горизонта. Тогда кажется, будто вот-вот взойдет солнце, и даже мерещится дуновение первого утреннего ветерка. Чушь, конечно. Обман. Привычный для старожила. До слез обидный для новичка, еще не свыкшегося с подлой натурой Плоскости.

Но для девчонки — еще рано. Любой феодал, пообщавшись полчаса с новичком, безошибочно определит, когда тот начнет тосковать по-настоящему, когда он впадет в первое, страшное отчаяние и когда он мало-помалу начнет свыкаться с мыслью, что Плоскость — это навсегда. Феодал новичка насквозь видит. Практика.

— Закругляйся, — бросил Фома через плечо. — Полотенце у тебя есть или так сохнуть думаешь?

— Полотенце! — донеслось из-за спины. — Тряпка, полы ей мыть! У вас тут что, по-нормальному искупаться нельзя?

— Могу дать лопату. Выроешь себе пруд.

Наверное, Оксане почудилась насмешка, хотя Фома вовсе не насмехался. На несколько минут стало тихо — как видно, девчонка была из тех, кто злится молча.

— Долго еще тебя ждать? Эй, наяда!

— Сам дурак! — послышалось в ответ. — Уже почти всё.

Фома беззлобно ухмыльнулся. Ну-ну. Кобылка необъезженная. А вообще-то нормальная девчонка. И чего это Борька не нашел с нею общего языка? Конечно, разница в возрасте, он для нее пока что молокосос… А, ерунда! Привыкнут оба. Девчонке все равно некуда деваться.

— Готово, — услышал он и обернулся.

Обернувшись — осмотрел критически. Н-да… Надо было выспать ей более подходящую одежду и обувь, чем мини-юбка и туфельки. Забыл, черт… Ничего, Борька сходит и выспит.

— Что, не нравлюсь? — спросила Оксана.

— У тебя волосы правда рыжие или это краска?

— Отличить не можешь? Я сроду не красилась.

— А, ну-ну. Борьку не видела? — сменил он тему.

И заметил, как лицо Оксаны — симпатичная мордашка, ничего не скажешь — исказила мимолетная гримаска.

— Нужен он мне, как же… Ушел, наверное. Я тоже уйду.

— Далеко ли? — поинтересовался Фома.

— А не знаю! Куда-нибудь. Надоело все.

— В том числе и жить? — хмыкнул Фома.

— А что, не дойду, по-твоему? — строптиво возразила Оксана.

— Смотря куда. До своего Ростова Великого — нет. Если тебе повезет, дойдешь до такой ловушки, которая убивает быстро. Если не повезет — помучишься… Если очень-очень повезет — наткнешься на оазис, примерно такой же, как этот. Шило на мыло. Здесь же нет ничего другого, ты разве еще не поняла? Борька тебе не рассказывал?

— Да, рассказывал! — засмеялась Оксана. — Я о него горшок разбила, так он мне рассказывал… о том, как нам с ним вдвоем хорошо в койке будет. Сопляк, малец совсем, ниже меня на полголовы, а туда же. У всех одно на уме.

«Ай да Борька!» — подумал Фома, но вслух сказал иное:

— У меня, например, на уме помыться. Так что иди-ка ты посиди в хижине. Чайку разогрей, лепешек поешь. Иди, иди, нечего тут голодовки устраивать…

Он фыркал, обливая себя тепловатой водичкой из мятого оцинкованного ведра, ронял ведро в колодец, вытягивал его за веревку, мылился обмылком, тер себя глиной пополам с песком и обливался еще и еще, смывая с себя пот и страх Плоскости. Хорошо-о! Жаль, нельзя принять ванну. Выкопать углубление — не труд, но как подвести проточную воду? Родники-то вон где — в низине… в болоте… на бывшей рисовой плантации.

Руки оазису нужны. И желательно азиатские. Разве Николая заставишь возиться с рисом, целыми днями топтаться задницей кверху по жидкой грязи, высаживая рассаду? Николаю проще лечь и помереть, чем так над собой издеваться. В упадок приходит оазис. Не феодалам же на нем работать, в самом деле… Да, а где все-таки Борька?

Фома попрыгал, стряхивая с себя воду, влез, не вытираясь, в штаны и заметил ученика. Тот быстро спускался с холма, выбрав почему-то окольный путь. Еще несколько секунд — и он скрылся бы за «коттеджем», чего, по-видимому, и добивался. Фома сделал рукой недвусмысленный жест — иди сюда, мол. Партизан.

Поняв, что обнаружен, Борис неохотно подошел. Вид у него был насупленный.

— Что у тебя там? А ну, не прячь за спиной. Какие между нами секреты? Показывай.

Борис нехотя достал из-за спины бинокль. Все было ясно: несмотря на запрет, ученик копался в рюкзачке, пока учитель спал. Гранаты ему были не нужны, а вот попользоваться мощным биноклем и незаметно вернуть его на место…

— Подглядывал? — спросил Фома. — Давай колись быстрее, тут все свои. Вон там в кустах позицию выбрал? Смотрел, как она моется, млел и рукоблудничал? Правильно я понимаю?

— Ничего я не руко… — сконфуженно начал Борька и сейчас же вспылил: — Сам такой! Я просто смотрел.

— Дурак! Ты мужчина, и ты почти феодал. Тебя к чему-нибудь должность обязывает?

Борька отвернулся и демонстративно сплюнул. Слыхали, мол.

— Смирно стоять! — рявкнул Фома так, что ученик от неожиданности вздрогнул. — Морду тебе набить? Не боись, при свидетелях не буду, потом разберемся. Хочешь, чтобы я тебя выгнал? Выгоню.

— Да ну? Выгнал один такой… Так я и ушел.

Глядя на глумливую ухмылку Борьки, Фома медленно считал до десяти. И дождался: ухмылка сделалась неуверенной, затем и вовсе начала сползать с лица.

— Уйдешь, если я захочу. Можешь не сомневаться. Но сейчас задача иная: я ухожу, ты остаешься. Будь добр, сделай так, чтобы мне за тебя не было стыдно перед хуторянами. Уловил?

От изумления Борька даже глазами захлопал, сразу забыв о том, что собирался схлестнуться с наставником. Не, так нечестно! Помочь в делах — одно, а взваливать на свой горб весь груз — так мы не договаривались!..

— Куда это ты уходишь?

— Куда надо. Когда вернусь — не знаю. Может быть, скоро, но не факт. До моего возвращения феодалом останешься ты. Начинай обход прямо сегодня. Девчонка пусть тут живет, ей полезно поскучать. Не торопи события, понял? Про штурм забудь, займись осадой. И держи авторитет. Посоветуй ей починить ворот над колодцем. Теперь вот что…

Он подробно рассказал о новых ловушках, об исчезнувших ловушках, о нуждах хуторян, напомнил о необходимости проверять точки выброса, посоветовал быть пожестче с Николаем и закончил так:

— Потрать денек-другой на Патрика. Он мне что-то не понравился. В гости к сыну его своди, пусть малость развеется. Ему полезно.

— Да? А что с ним такое?

— Задумываться начал.

В глазах Борьки запрыгали веселые чертики.