Йен Макдональд - Волчья Луна [litres]

– Всегда будет какая-то связь.

– У нее всегда найдется, что от меня потребовать. Наступит момент чрезвычайной нужды – и тут выяснится, что я ее бросила.

– Если ты ей скажешь, она попросит тебя остаться.

– Она не попросит. Она такого никогда не сделает. Но я узнаю. И я могу остаться, и тогда я ее возненавижу. – Марина встает. – Мне пора. Я должна вернуться. Прости. Спасибо за коктейли.

– Ну хоть этот допей.

– Я не должна. Я пытаюсь отучить ее от джина, и если сама приползу домой на бровях…

– Ты это заслужила.

– Нет, не могу. Хетти, вызови мне моту. – Марина наклоняется, чтобы поцеловать Амару на прощание. Амара притягивает ее ближе и шепчет:

– Ох, мне так жаль. Понимаешь, у меня был план на этот вечер. Я тебя заметила. Давно уже. Я подстроила свой график, чтобы бежать с тобой. Мой коварный план состоял в том, чтобы заманить тебя сюда, напоить коктейлями и попытаться соблазнить или хотя бы назначить свидание, а теперь у меня нет шансов. И не будет. Потому что все мои таланты бессильны против любви. – Она нежно целует Марину. – Этернаменти.

Чем выше статус должностного лица АКА, тем скромнее выглядит его охрана, пока она не сливается с миром и не переходит пределы человеческого восприятия. Ариэль не сомневается, что жужжание насекомых, мелькающие птичьи крылья, проблески меха и блестящих глаз в низкой листве могут убить ее быстрее, чем она что-то осознает. Живым существам нельзя доверять. Она дочь своей матери. Но под сенью деревьев прохладно и пряно пахнет разлагающейся листвой, а тропинки в парке пусты, какими их может сделать лишь власть Золотого Трона.

– От нее есть хоть какой-то прок? – спрашивает Лусика Асамоа. Две женщины неспешно прогуливаются по дорожкам, усыпанным скрипучим розовым гравием. Это первая их встреча после падения «Корта Элиу», разрушения Боа-Виста и смерти Рафы Корты.

– Наверное, я испортила девочке будущее карьерного политика, – говорит Ариэль. – Она уверится в том, что любую проблему можно решить посредством своевольного применения наемников.

Лусика Асамоа смеется – искренне, от души, и смех ее легок, словно звон колокольчика. Ариэль обговорила с Рафой никах, и с самого начала было ясно, что в этих отношениях жила любовь, чего никогда не было в предыдущем браке Рафы с Рейчел Маккензи.

– Мне бы стоило отправить ее прямо домой, в Тве, – говорит Лусика Асамоа. – Лишь богам известно, куда ее занесет дальше. – Тон несерьезный, но Ариэль слышит нотки озабоченности. Политическое насилие повлияло на степенную, скучную административную жизнь Меридиана, и никто не знает, насколько глубока травма и как далеко разлетится мусор.

– Она не игрок, – говорит Ариэль.

– Сдается мне, сейчас все игроки, – возражает Лусика Асамоа. Она останавливается на гравийной тропе. Слабое шевеление в ветвях, в листве, в наземном плюще останавливается вместе с нею. Ариэль чувствует на себе дюжину ядовитых взглядов. – Наши семьи всегда были близки, но сегодня я здесь как Омахене Котоко. Действия Орла беспрецедентны. Мы не можем предсказать последствия. Это нас тревожит.

– Орел просит лишь об обещании.

– Которое я не могу дать. АКА не чета другим Драконам. У нас сложное, многоуровневое управление. Столько мнений нужно обернуть в свою пользу, столько голосов обеспечить. Некоторые считают это медленным, неповоротливым и неэффективным, но мы всегда верили, что власть лучше поместить в как можно большее количество рук. АКА движется медленно, но уверенно. У нас просто не было времени, чтобы достичь консенсуса.

– Орел был бы признателен даже за указание, данное частным образом…

– У меня нет полномочий на такое. У Золотого Трона нет права голоса. – Лусика снова идет вперед. Кресло Ариэль подстраивается под ее скорость. Наблюдатели в лесу следуют за ними. – Наши семьи всегда были близки. Как вы, мы не самые богатые и не самые могущественные из Драконов. Мы купили свою позицию, держась подальше от соперничества других семей, а где это не удавалось, заключали разумные союзы. Котоко будет следить, но мы не будем спешить с принятием на себя обязательств.

– Вы встанете на сторону фракции-победителя, – говорит Ариэль.

– Да. Нам придется. ВТО, две корпорации Маккензи, «Тайян» в меньшей степени – все зависят от взаимоотношений с Землей. Мы нет. Луна – все, что у нас есть. Но, как гласит наша поговорка, все едят, все спят.

– Мне это сказать Орлу?

– Таков ответ Золотого Трона.

Движение в ветвях, внезапный трепет крыльев. Взлетают птицы, бабочки, кружась, пролетают мимо лица Ариэль, и маленькие, быстрые существа мчатся вдоль краев тропы. Хранители уходят, оцепления больше нет. Ариэль понимает, что она останется, а Омахене уйдет. Она слушает, как мертвые листья опускаются на гравий, скользя на ветру, который непредсказуемым образом порождает микроклимат квадры Водолея. Хрустят шаги и шины: возвращаются бегуны и тележки торговцев сладостями.

Леди Сунь тянет рукава костюма Дариуса, чтобы прикрыть запястья. Дариус снова их поднимает.

– Это мода, – говорит он.

Леди Сунь уступает, но выхватывает вейпер из его пальцев.

– Этого я не потерплю.

Дариус звонко ступает по полированному камню. Великий зал «Тайяна» – просторный, пустой – куб, с миллиметровой точностью выточенный в каменной стене кратера Шеклтон. Его пропорции и акустические свойства просчитаны инженерами, с тем чтобы внушать физиологический трепет. Суни предпочитают принимать в нем гостей и клиентов.

– Это Ариэль Корта, – говорит Дариус.

Ариэль Корта в красном платье от Эмануэля Унгаро – яркое солнце, вокруг которого вращаются по орбитам сановники «Тайяна». Даже прикованная к инвалидному креслу, она остается в центре внимания. Ариэль Корта не из тех, кого можно запугать архитектурными трюками.

– Что это за люди с нею? – спрашивает Дариус.

– Та, что помоложе – Абена Маану Асамоа.

– Племянница Омахене, – говорит Дариус. Перспектива в Великом зале обманчива. Ему кажется, что он прошел уже несколько километров, но не приблизился ни на шаг.

– Ты подготовился, – говорит Леди Сунь. – Хорошо. Что это значит?

– Асамоа и Корта по традиции были союзниками.

– Половина живущих Корта находится под зашитой Асамоа.

– Как я нахожусь под защитой Суней, – замечает Дариус.

– Будешь говорить с такой насмешкой в голосе – я тебя сама отравлю, юноша, – предупреждает Леди Сунь. – Третья женщина – ее личный охранник. Она нас не заботит.

– Она убила человека вейпером, – говорит Дариус.

– Ты это сам отыскал или поручил фамильяру? – интересуется Леди Сунь.

– Я вспомнил, – сказал Дариус. – Вы этого от меня хотели?

Толпа чиновников открывается. Они опускают головы, приветствуя Леди Сунь.