Андрей Шипилов - И упало Слово

— Любое! — твердо сказал Йоган, — правительство любой из вольных территорий, или даже наш ареопаг, хоть он и совещательный орган. Пройдет совсем немного времени, и как только мы одержим победу над нацистами, мы потихоньку начнем ограничивать свободу людей, пусть даже и из самых благих намерений! Так было всегда и так всегда будет. Просто потому что любое правительство и любое государство по самой своей природе — враг свободы. И ничего с этим поделать нельзя. Совсем без государства обойтись нельзя, а наличие государства — это всегда угроза свободе. И только вы можете избавить нас от этого противоречия, Ян.

— Я! — в изумлении воскликнул Корчак.

— Именно вы! Больше некому! Только тот человек, который за несколько дней придумал и описал все то, к чему мы шли столетия, только такой человек сможет придумать, как не лишать государство власти, но при этом лишить его возможности даже покушаться на свободу людей!

— Но это же чепуха, я же ничего не понимаю в этих государственных делах!

— Вот и отлично! Значит ваше решение будет самым естественным и непредвзятым, не обремененным государственным подходом!

— Как бы то ни было, — Йоган встал с кресла и перешел на официальный тон. — Мы решили, что вы остаетесь здесь, в этом поселке, до тех пор, пока у вас не появится ответ на наш вопрос. Это самое безопасное место, оно изолировано от остального мира и тут ничего не будет отвлекать вас от ваших мыслей. Вы будете находится тут столько, сколько нужно, чтобы к вам пришло решение.

— То есть, — говоря иначе, — возмутился Корчак, — вы решили поместить меня под арест? Хорошенькое начало, лишить человека свободы для того, чтобы заставить его защищать эту свободу!

— Можете называть это арестом, — рассмеялся Йоган, — но, конечно, никто вас тут не намерен держать силой, да и граждане поселка этого не допустят. Мы просто надеемся, что вы останетесь. Все мы. И ареопаг, и ваши друзья из центра Ч. Даже ваша жена на это согласилась, хотя и не хотела надолго расставаться с вами. Короче, как бы напыщенно это не звучало, но все надежды человечества сейчас сошлись на вас.

Он утратил чувство времени. Здесь, в удалении от большой жизни ничего не происходило. Какие-то мелкие местные поселковые события вносили разнообразие в жизнь, но этого было совершенно недостаточно для того, чтобы один день стал непохож на другой. Дни проходили мимо, один за другим, похожие как близнецы, и Корчак разучился их отличать.

Он не привык к безделью. Он не умел сидеть без дела. В какой-то момент он обленился настолько, что даже перестал бриться по утрам и поддерживать порядок в доме. И только тоска по Анне, которая не отпускала его и даже усиливалась с течением времени, вернула его к реальности. Он вновь стал внимательно следить за собой и за домом. Ему стало казаться, во всяком случае очень хотелось, чтобы это было так, что однажды Анна внезапно возникнет на его пороге, и он должен был быть готов к ее появлению.

Сколько времени прошло с момента его встречи с Йоганом? Недели? Месяцы? Он мог бы, наверное, глянуть в календарь, но даже это было ему теперь не интересно, так как вряд ли внесло какое-то разнообразие в его жизнь.

Осень постепенно сменилась зимой, и это было единственное весомое, ощутимое проявление хода времени. Впрочем, да и само слово «зима» в здешнем климате, означало вовсе не то, что на его родине, в Бодайбо. Тут так же, как и летом, светило солнце, так же цвели сады, так же созревали фрукты в садах Старика Черчиля. Но исчезла дневная жара, а ночи стали совсем холодными. Не морозными, как в Бодайбо, температура ниже нуля тут никогда не падала, но теперь приходилось отапливать дом по ночам.

В поселке были в большой моде камины, но Корчак не любил открытого огня. Мирно потрескивающие поленья, вызывали у него не чувство уюта, как у многих здешних жителей, а навевали жуткие воспоминания о прежних зимах в Бодайбо, когда изнемогающие от усталости после изнурительной работы лагерники были обязаны еще и тащить на себе дрова для отопления барака.

Поэтому он купил в местном супермаркете электрические отопители и обогревал дом только ими. Он научился пользоваться кошельком, научился делать покупки и полюбил местный «супермаркет», место, которое совершенно очаровало его. Огромное количество разнообразных вещей, каждая из которых в любой момент могла стать твоей, достаточно было просто взять кошелек и расплатиться.

Первые дни пребывания в поселке он много времени проводил здесь. Он не делал покупок, он просто ходил, смотрел, узнавал. Он подружился с местным персоналом и часто кто-нибудь из работников сопровождал его в экскурсиях между полок, давая пояснения. Это было как музей, рассказывающий о новой, предстоящей ему жизни. Большинство представленных здесь вещей и продуктов были совершенно незнакомы ему, и узнавая об их назначении, он попутно узнавал много нового и интересного о жизни в вольном мире.

Очень хотелось купить все и сразу, но Корчак с трудом заставил себя подавить это желание. Сколько бы времени не довелось ему провести в этом поселке, он здесь не навсегда, придется уезжать. И что тогда делать со всеми этими купленными вещами? Не с собой же тащить! И кроме того, он помнил, что количество бонусов на его кошельке — не безгранично.

Конечно, ареопаг, не оставит его в беде, если бонусы закончатся. В конце концов, это они настояли, чтобы он тут задержался, и Корчак не сомневался, что останься он без бонусов, ареопаг поможет. Но было бы стыдно обращаться за помощью из-за того, что ты накупил множество лишних вещей. Поэтому Корчак взял за правило покупать только то, без чего совсем нельзя было обойтись.

Единственное исключение он сделал для продуктов, потому что стоили они дешево, по сравнению с вещами, и потому, что у него появилось новое увлечение — Кулинария.

Ему не хотелось выглядеть бездельником в глазах окружающих, а потому он поначалу с энтузиазмом хватался за любую работу, которая попадалась в поселке. Он научился стричь траву на газоне, ходил на сбор урожая к Старику Черчилю, принял участие в ремонте крыши поселковой школы и даже успел два раза сходить в наряд городской гвардии. Теперь в его шкафу висела новенькая гвардейская форма, а сейфе в прихожей хранилась автоматическая винтовка: все жители городка имели боевое оружие, «на всякий случай».

Однако физическим работником он оказался неважным, сказались годы сидячей умственной работы. Его помощь принимали добродушно-снисходительно, как чудачество ученого-книжника.

— Вы бы, профессор, лучше бы в тренажерный зал, сходили, — сказал ему бригадир грузчиков на автостанции, когда он предложил свою помощь в разгрузке транспорта, — там нагрузку можно точно дозировать, а тут ненароком надорваться можете.