Андрей Шипилов - И упало Слово

«Вы полетите с охраной, — сказала ему вчера Юна, — это ни в коем случае не конвой, это ваша охрана, для вашей же безопасности. Я опасаюсь, как бы вас не постигла участь Сокаку».

Однако двое сопровождающих больше всего походили именно на конвой. Это не были вежливые и интеллигентные ревизорские гвардейцы, которых ожидал увидеть Корчак. Это были лагерные стражники той самой скверной породы, которых даже в лагерях стараются держать подальше от людей, во избежание лишних инцидентов: грубые и примитивные, высокомерие и хамство которых прорывалось на каждом шагу.

А еще Корчака очень удивило, что в салоне коптера никого, кроме них не было. Только он и эти двое стражников. Это было неверояно, курьерский коптер, в котором нет ни одного курьера. Корчак начал не на шутку беспокоиться. Что-то тут было явно не так.

Раскрылась дверь кабины и в салон вышел пилот.

— Эй, ты, водила, ты это, за руль, давай, держись! — крикнул один из стражников.

— Там — автопилот, — спокойно ответил летчик и выхватив из-за спины пистолет выстелил в стражников, сначала в одного, потом в другого.

Пистолет был с глушителем. Два негромких щелчка, и два свалившихся в проход трупа. Корчак понял, что деваться ему некуда. Но пилот больше не стал стрелять. О спрятал пистолет и сказал, обращаясь к Корчаку:

— Через пятнадцать минут коптер врежется в склон горы. А вам надо будет выпрыгнуть через пять минут, чтобы вас подобрали в нужной точке. Поэтому действовать надо быстро.

До Корчака не сразу дошло сказанное пилотом, он сидел, глядя в шоке на два тела в проходе.

— Вы не долетели бы до Бодайбо, — сказал пилот, — уже на следующем перекладном пункте вас ждет спецназ из Владимира. А эти двое — он кивнул на трупы — работали на них. Я сразу почуял неладное, когда вместо ревизорских гвардейцев явились вот эти, и сразу доложил, куда следует.

— Кто вы? — спросил Корчак.

— У меня для вас послание, от ваших четверых знакомых, — сказал пилот, — они приняли ваше предложение и будут действовать по вашему сценарию. Они связались с вашими друзьями в Бодайбо и нашли с ними общий язык. А еще они решили, что Cпаситель должен умереть…

— Что? — спросил потрясенный Корчак

— Понарошку, конечно, — пусть все думают, что Спаситель погиб в катастрофе, которая сейчас произойдет. Тогда Владимирские перестанут охотиться за ним. Они сейчас все силы бросили на охоту за Спасителем, они не перед чем не остановятся. Спасителя надо спрятать, и пусть все думают, что его убили. Когда придет пора, Спаситель явится снова. Вот что меня просили передать вам.

— Что я должен делать? — Спросил Корчак.

— Оденьте это, — пилот протянул ему пуховую куртку, — за бортом холодно. И давайте, я надену на вас парашют. Выпрыгнете в заданной точке. Вот маячок, пристегните его к рукаву, по нему вас найдут. Никуда не уходите с места приземления, за вами приедут быстро.

— А вы?

— Мне надо еще кое-что подготовить, я прыгну позднее, и меня подберут в другом месте. Ну вот, все готово, — он затянул на парашюте Корчака последнюю лямку и еще раз все тщательно проверил.

— Пора, — сказал он и вытолкнул Корчака в распахнувшуюся дверь.

Уже в полете Ян вдруг с ужасом понял, что не знает, как надо раскрывать парашют. Он стал шарить по груди в поисках кольца, но сильный рывок подсказал ему, что парашют раскрылся автоматически.

Пейзаж под ним был поразительно знаком, вызывая в груди какое-то щемящее чувство. Он стал соображать, откуда ему знакома эта картина и только когда поймал себя на том, что неосознанно выглядывает внизу отблески костра, понял — память перенесла его в те дни, когда он брел на спине с Белоснежкой по таким же заснеженным горам.

Уже оказавшись на земле он не мог отделаться от чувства, что где-то тут, за ближайшим пригорком горит маленький костерок, и возле него сидит закутанная в одеяла девочка, играющая с Йо-Йо. Но, конечно, никакого костерка не было. Зато послышался глухой рокот, и из-за пригорка выехал странный агрегат: небольшая автомобильная кабина, разместившаяся между огромных, невероятно огромных колес-дутышей. Каждое колесо было больше кабины почти в два раза.

Корчак вбежал на пригорок, чтобы его было лучше видно. Агрегат подъехал вплотную и остановился. Каждое его колесо было больше человеческого роста. Сверху раздался стук и Корчак поднял глаза. Из распахнутого окошка на него смотрела ухмыляющаяся физиономия капо Исаака Ньютона.

— Привет, Ньютон, — только и смог выдавить из себя Корчак.

— Привет, Спаситель, — засмеялся Ньютон, и к ногам Корчака с шелестом опустилась складная лестница.

Он поднялся наверх. Внутри кабина оказалась гораздо просторнее, чем казалась снизу. Видимо она выглядела снаружи маленькой только на фоне огромных колес. Внутри помещалось четыре просторных кресла, холодильник и два спальных места: видимо машина предназначалась для дальних многосуточных поездок.

— Надо пристегнуться, — сказал Ньютон, когда Корчак сел в пассажирское кресло, — потяни вон за тот рычажок.

Корчак потянул, откуда-то сзади выдвинулось несколько обручей и зафиксировали посадку Корчака — довольно свободно, но в то же время надежно.

— Зачем, это? — спросил Корчак

— Сейчас поймешь, — засмеялся Ньютон.

Машина тронулась с места и слегка покачиваясь неспешно поехала вперед.

Некоторое время они ехали молча. Появление Ньютона в этой точке пространства и времени на этом странном агрегате было настолько невероятным событием, что ошеломленный Корчак не знал, о чем говорить.

А Ньютон только ухмылялся, искоса бросая взгляды на Корчака — он явно наслаждался произведенным эффектом.

Машина шла, не разбирая дороги, прямо по горам, по камням, кустарнику, расщелинам. Но ход был удивительно плавным, то ли из-за огромных колес, то ли из-за какой-то особой подвески. У Корчака возникло ощущение, что он плывет на огромном корабле по прозрачной воде озера, на дне которого примостились камни и кустарники.

Время от времени эта чудо-машина карабкалась на крутые, почти вертикальные откосы или наклонялась вниз, съезжая по крутым склонам. И то, и другое, она делала без малейшего напряжения, но каждый раз Корчак судорожно хватался за подлокотники кресла.

Глядя на него, Ньютон рассмеялся:

— Не бойся, не опрокинемся. А если и опрокинемся, ничего страшного, на этой штуке, как ни кувыркайся, все равно на колеса упадет, а из кресла не вылетишь, потому что пока не пристегнешься, она не поедет. Я, когда ездить учился, в десятиметровый каньон навернулся, и хоть бы что!

Корчак высунул голову в окно и понял, что Ньютон — прав, мягкие дутые колеса выступали над верхней кромкой кабины почти на полметра и надежно защищали ее от ударов при опрокидывании.