Владимир Афанасьев - Астрологический суд

– А точнее?

– Около парка. Напротив Моста поцелуев.

– Понял. Пусть спит до полудня.

– Людочка?

– Угу.

– Так, – напомнила о себе Дина, обратившись к Людочке. – Отправь информацию по трем объектам сестрам.

Людочка безмолвно прошагала к ординаторской, по дороге бросив на Николая Андреевича сверкающий взгляд.

– Способная девочка, – сказала Дина, когда Людочка скрылась за дверью. – Ее сестры недавно наконец-то получили свой отдел в миграционной службе.

В кабинете снова появилась Людочка.

– Ответы пришли, – сказала она. Николай Андреевич машинально перевел взгляд на ее роскошный бюст и не отводил его, пока девушка шла от двери до Дины и обратно.

– Гм-гм… – то ли из ревности, то ли из жалости прокряхтела Дина и, вставив глаз, беглым взглядом пробежала по странице, которую принесла Людочка. – Будет сделано. Они согласны.

– Дорого заплатите за их услуги? – поинтересовался Николай Андреевич.

– Та! Тоже скажешь, они нам постоянно обязаны за безопасность.

– А тебе зачем? – Дина подозрительно прищурилась. – К ним – только через нас, иначе никак, – на всякий случай напомнила она.

– Зачем, зачем… – добродушно пробурчал Николай Андреевич. – Просто так… из любопытства…

На том старые знакомые попрощались, вернее – сказали друг другу: «до свиданья», ведь каждый в глубине души знал – хочешь не хочешь, а встретиться им еще придется.

Почувствовав приятный запах, Леша проснулся. Он открыл глаза, но тут же зажмурился – яркие солнечные лучи ослепили его. А когда снова открыл глаза, увидел, окаймленный лучами, силуэт полуобнаженной девушки, заслонившей свет.

– Иди сюда, – промурлыкал Леша.

– Соня! – Яся потянула на себя одеяло, обнажив пятки возлюбленного. Тот почувствовал утреннюю прохладу, нахмурился и согнул ноги в коленях. Яся продолжила стягивать одеяло. – На работу пора. Будильник звенел уже минут десять назад.

– Ты у меня такая красивая.

– Льстишь?

– Есть немного…

– Что?! – Яся нарочито надула губки.

Она любила играть в «обиду». Во-первых, потому что находила в этом временное душевное успокоение. А во‑вторых, потому что считала себя прирожденной актрисой (как-то раз в ее присутствии тетя Люба сказала ее маме: «Ой! Твоя Яся, когда улыбается, похожа на какую-то оперную знаменитость»).

– Да-да, – Леша улыбнулся. – Что такого в этих прекрасных глазах, для которых не найти образца даже в классических произведениях античных ваятелей. Что можно найти в этих длинных ресницах, скрывающих свет души, который свергает с престола красоту? Ровным счетом ничего! Как и в этих вдохновительных кудрях, перед которыми меркнут извивы мыслей самых славных мудрецов! Как и в этих нежных ушках, перед которыми низвергаются в бездну, не долетев, даже самые прекрасные слова! А о губах я вообще молчу…

– А что с ними?

– Они такие ослепительные, что страшно даже взглянуть на них…

– Что, совсем ничего во мне нет? – Ясю бы больше устроила игра «в обиду», на которую она рассчитывала сначала, но и эта ей нравилась.

– Ну-у… Разве что… Хотя нет.

– Сказал «а»…

– Эти плечи, с которых ниспадает моя рубашка, приоткрывая прекрасную грудь и подчеркивая с правой стороны ее дугу этим блестящим извивающимся жирным пятном от чебурека!

– Ты… – Девушка озадачилась новой информацией и поторопилась разглядеть пятно на рубашке. – Ты хрюша! – С этими словами она понесла все свое великолепие в ванную.

Через несколько секунд, после того как Яся скрылась за дверью, раздался визг. Леша подскочил с кровати и помчался на помощь.

– Проспала! – кричала девушка, перебирая одежду в шкафу. Леша уже натянул брюки и теперь занялся поиском рубашки, в спешке брошенной девушкой.

– Проспали, – вздохнул он.

На сборы ушло вдвое меньше времени, чем обычно. Ясю впервые обрадовало наличие под окном Лешиной «развалюхи». Они быстро выехали на набережную, но не миновав и нескольких кварталов, остановились перед пробкой.

– Что там? – крикнул Леша, высунувшись в окно, вышедшему из впереди стоящей машины водителю.

– Пробка только до моста, – ответил он.

– Спроси у него, что там случилось, – шепнула Яся.

– Ремонт? – поинтересовался Леша.

– Не, утром авария была. До сих пор разбираются. Что-то серьезное, видать.

– Люди-то не пострадали? Спроси! – Яся закатила глазки.

– А ему откуда известно? Сама спрашивай, если хочешь, – раздраженно ответил Леша.

– Да ты только о себе и думаешь! – возмутилась она и, высунувшись в его окно, крикнула: – А пострадавшие есть?

– Говорят, есть, но все живы, слава богу.

– Вот видишь. На их месте могли быть мы, если бы не проспали, – довольная своей способностью получить актуальную информацию, поучительным тоном заявила Яся.

– Ты такая умная, – пробормотал Леша. – И откуда ты все знаешь?..

– Але! Ваня, я нашел твою дурацкую улицу. Какой у тебя там номер дома? – молодой человек лет двадцати – двадцати пяти, вспотевший, усталый и раздраженный долгими поисками, заговорил со своим другом так, будто тот был причиной всех неприятностей этого мира.

– Де-ся-тый, – ответил друг тоже не очень радушно. – Слышишь? Де-ся-тый! Сто раз уже повторил, – на том конце послышались короткие частые гудки.

Позади парня остались дома с пятым, шестым и седьмым номерами.

– Ура, – вслух сказал он.

– Ты рад, Антоша? – послышался откуда-то мягкий женский голос.

Парень сделал вид, что не заметил. Он прошел мимо восьмого номера.

– Антоша! – снова прозвучало, теперь прямо около уха.

Парень испугался и резко обернулся – никого.

– Антон! – около другого уха.

Он снова обернулся. Теперь что-то быстро мелькнуло. На лбу выступил пот. Антон смахнул его ладонью и двинулся дальше.

– Ку-ку!

Та, кому принадлежали эти возгласы, материализовалась.

Много лет спустя, когда Антон, будучи изрядно пьян, впервые решился рассказать своему другу об этом случае, он описывал его приблизительно так: «…И тут – свят, свят! – тут я, наконец, увидел ЕЕ, так же ясно, как вижу тебя. Она наполовину выползла из-за моей спины (хвоста ее я, слава богу, так и не увидел) и обвила меня крыльями с блестящими золотистыми перьями. Из-под крыльев выглядывали руки с длинными стальными когтями. А глаза… Такие глаза – бешеные, бездонные, смотрят с яростью! Клыки тонкие, острющие. А на голове… Ты не поверишь. Вместо волос вились, шипя, жуткие злобные змеи».

К сожалению, Антон за всю свою жизнь не прочитал ни одной фантастической книги, а потому не смог ни принять правильного решения относительно того, что делать, ни даже определить, что перед ним за существо. Горгона заглянула ему в глаза, выпустила из объятий и взлетела. Антон не нашел ничего более подходящего, чем бросить в Горгону камнем.