Сергей Чекмаев - Социум (сборник) [Нужна правка!]

– Если она нужна для связи с Алнисом, то, наверное, дал Алнис.

– Правильно. А у него откуда? Если ему даже новые башмаки не по карману?

– От посредников?

– Ты на верном пути, дружок. Итак, посредники снабдили Алниса рацией. А для чего? Для того, чтобы поддерживать с ним связь. А он взял да и отдал технику подружке. Тебе это не кажется странным?

– Он мог у них попросить две рации – для себя и для Зенты. Или даже купить.

– Но зачем им говорить по рации, когда существует пять тысяч моделей коммуникаторов? Какие тайны они обсуждали? Ты заметь – им нужно было даже не скрыть содержание разговоров – им нужно было скрыть то, что они общались! А это уже плохой знак. Ну, ладно. Скорее, пока эти сукины дети не очухались! Сдадим их куда следует, еще и приз получим, – сказал Артур. – Посреднички! И ведь это наверняка не первый ребенок…

– А подонок?

– Ну его. Пусть сам со службой безопасности разбирается.

– Его отправят на айсберги.

– Это ему только на пользу пойдет. Человеком станет.

Перегонка айсбергов – дело нужное, но неприятное. Туда можно завербоваться за неплохие деньги – если не боишься за свою репутацию. Айсберги – фактически плавучие тюрьмы. Пока эта глыба движется от Антарктиды к Новой Зеландии, ее нужно изнутри обработать, поделить на секторы, это делают вручную – не потому, что техники жалко, а чтобы заключенные раз и навсегда поняли, как хорошо жить честно и не нарушать порядок.

– А был ли хоть один случай, чтобы оффи стал человеком? – подумав, спросил я. В моих словах не было ни иронии, ни сарказма, честное слово! Мне стало интересно – можно ли вырваться из этого дурацкого сословия?

– По-моему, нет, – ответил Артур. – А надежда есть.

Николай Немытов . Сказка на ночь для большого города

Город-сказка, город-мечта!

Попадая в его сети, пропадаешь навсегда…

Группа «Танцы минус»

Резников закашлялся – дышать на свалке было невозможно, – поднял оружие.

– Эй-эй! Погоди, Гриша! – Архип отступил на шаг, зная, что через секунду выставит руки перед собой в тщетной попытке защититься. Будто все это уже случалось раньше. Дежавю.

– Ты во всем виноват, – уверенным тоном заявил Резников.

Выглядел он удручающе: костюм помят и покрыт пятнами, правая нога по щиколотку в желтой жиже, как и правый рукав пиджака – поскользнулся среди гор отходов, пока разыскивал Архипа. Глаза Григория Резникова слезились, он постоянно тер пальцами веки, стараясь не упустить противника из вида. Привычный к свалке утилизатор Архип не страдал от запахов и испарений. Мог бы убежать, но, видимо, страх перед смертью сковал его волю. По крайней мере, так казалось Григорию. Он хотел, чтобы противник боялся его, хотел, чтобы проклятый утилизатор упал на колени в смрадную жижу, моля о пощаде.

– Послушайте, сударь, – перешел на вы Архип. – Э-э… Или сеньор? Господин? Резник-сан?

Утилизатор пытался быть вежливым, но совершенно забыл, в какой фирме работает старый друг, что там у них с корпоративным кодексом и какие приняты обращения среди сотрудников. Архип был не столько испуган, сколько растерян, озадачен: это уже было или ему кажется?

– Плевать на этикет! – Григорий оскалился. – Она умерла. Умерла из-за тебя!

Ребристый ствол «пульсара» мелко дрожал перед лицом утилизатора.

– Месье, поверьте – я тут ни при чем. Я даже не знаю, в чем меня обвиняют! За что вы хотите лишить меня жизни?

– Тебя показывали в новостях. Это был ты! Ты!

Архип нахмурился: что за новости? Какого канала? Когда показывали? Что именно видел Григорий?

– Хорошо-хорошо. Только, герр Резников, хочу предупредить: ваше оружие…

Григорий прекрасно знал, чем ему грозит применение электромагнитного «пульсара» против свободного гражданина Мегаполиса. Но он все равно выстрелил. Дождался, когда шкала заряда из красной станет зеленой, и выстрелил еще… и еще… и еще…

Ребенок сложил ручки и засунул их между ножек. Марина рассмеялась:

– Такой же хитрюга, как папа!

Они пили на кухне утренний кофе под пение птиц за огромным – во всю стену – окном. Григорий рассмеялся в ответ, а акушер на гало вежливо кашлянул в кулак, напоминая о себе.

– Хотел вас спросить, док, – Резников постучал ложечкой по краю чашки, стряхивая капельки. – Кофе не вредно для Марины?

– Нисколько, – заверил тот. – Ребенок уже сформировался и… – Акушер принялся объяснять, что да как.

Григорию казалось, что с ним беседует не живой человек, а медицинский модуль, напичканный всяческой умной чушью: гормоны, диеты, психология и генетическая предрасположенность…

Марина взглянула на мужа, приподняла бровь. Ей всезнайство молодого акушера казалось забавным, а критическое отношение мужа к врачу – чрезмерным. Резников готов был прервать слишком говорливого акушера, но Марина накрыла его пальцы ладонью.

– Ох, извините, – врач и сам почувствовал, что клиентам не очень интересны подробности.

Модуль определяет состояние собеседника по лицу. А извинения – стандартный набор фраз, который способен повторить даже робот-пылесос.

– Для меня, как для врача, огромная честь наблюдать развитие… – Он поджал губы, подбирая нужное слово.

«Плода, – понял Григорий. – Он хочет сказать: плода».

– …развитие ребенка, зачатого любящей парой, – бледная улыбка обозначилась на губах акушера.

«Он меня боится, – догадался Григорий. – И правильно делает! Если сейчас заикнется о зачатии путем соития, о риске, которому подвергается Марина, вынашивая плод, я запущу в него чашкой».

Но врач смолчал, к тому же Марина сильно держала мужа за предплечье, чтобы сдержать любой порыв гнева.

– Разрешите откланяться, сеньор Резников, – кивнул врач. – А вас, сеньора, жду через неделю у себя. Приятного дня!

– Он не модуль, – сказала Марина, вставая со стульчика, когда изображение врача растворилось в воздухе.

– Ты это к чему? – Григорий сделал непонимающий вид.

– Резников, не валяй дурака. Я прекрасно видела, как ты изучал акушера.

– Да ну? – удивился Григорий, продолжая дурачиться, но жена взглянула на него с укором, и Резников принялся оправдываться: – Я думал о другом. Честно.

Она поймала его за подбородок, повернула лицом к себе.

– Врать беременной жене нехорошо, сеньор.

– Да ты что? – вновь удивился Григорий.

– Беременные женщины существа странные, – продолжила Марина, ткнув его пальчиком в лоб. – Настроение у них меняется очень часто, и они за версту чувствуют вранье.

– Что-то врачом запахло, – пробормотал Григорий, глотнул кофе.

– А ты бы слушал, что тебе умные люди говорят.

– Какие еще указания будут? – Резников отставил пустую чашку, привлек Марину к себе. – Может…