Роберт Хайнлайн - Иов, или Комедия справедливости

(В геенне огненной никого нет? Никакого вечного горения в адском пламени? Для брата Барнаби это станет настоящим потрясением… И для множества других, которые торгуют своим товаром, пугая вечным огнем преисподней. Но я тут был не для того, чтобы обсуждать проблемы эсхатологии с двумя падшими душами – я пришел спасать Маргу.)

– А этот ваш начальник… вы так Лукавого называете?

Мартышка (в смысле, Берт) пискнула:

– Если имеешь в виду Сатану, так и говори!

– Именно его.

– Не-а. Начальник – это мистер Ашмедай, он управляет нашим городом. Сатана никогда не пачкает рук работой. А зачем ему? Он же владелец этой планеты.

– Значит, это планета?

– А ты думал, комета? Погляди-ка в окошко. Красивейшая планета во всей Галактике. И самая ухоженная. Змей нет, тараканов нет. Клещей нет. Ядовитого плюща – тоже. Нет налоговых инспекторов. Крыс нет. Рака нет. И проповедников тоже нет. И на всю планету только два адвоката.

– Ты словно о Небесах говоришь.

– Где не бывал, там не бывал. Кстати, раз ты только что оттуда, опиши нам все в натуре.

– Ну… небеса – они о’кей, если ты ангел. Это не планета, а искусственное сооружение, вроде Манхэттена. Но я тут не для того, чтобы распространяться о небесных красотах. Мне нужно найти Маргу. Может, сходить к мистеру Ашмедаю? Или лучше прямиком к Сатане?

Обезьяна попробовала свистнуть, но получилось что-то вроде мышиного писка. Род покачал головой:

– Святой Алек, вы меня просто удивляете. Я тут сижу с тысяча пятьсот восемьдесят восьмого года, черт знает как давно, но никогда в глаза не видел хозяина. И даже не думал о том, чтобы с ним встретиться. Я вообще не знаю, как к этому подступиться. Берт, а ты как думаешь?

– Думаю, что хочу еще пива.

– Да в тебя больше не влезет. Как молнией ударило, так в тебя больше одной банки не влить. Не говоря уже о трех.

– А ты не суйся не в свое дело, а лучше позови официанта.

Качество нашей дискуссии нисколько не улучшилось, так как каждый вопрос, который я задавал, порождал новые вопросы. А ответов не было. Прибыла чародейка и унесла Берта на плече, причем Берт что-то злобно стрекотал насчет ее гонорара – прежде чем приступать к работе, она требовала половину всех его сбережений и контракт, подписанный кровью. Берт же соглашался на десять процентов и утверждал, что половину должен оплатить я.

Когда они ушли, Род сказал, что пришло время устроить меня на ночлег, и предложил приличный отель неподалеку.

Я объяснил, что у меня нет денег.

– Нет проблем, святой Алек. Все наши иммигранты прибывают сюда без гроша, но «Американ экспресс», «Дайнерс клаб» и «Чейз Манхэттен банк» состязаются в праве предоставить им кредит, зная, что у того, кто первым охмурит клиента, больше шансов заниматься его делами целую вечность и еще шесть недель.

– Но ведь предоставление необеспеченного кредита убыточно!

– Нет. В аду все рано или поздно выплачивают свои задолженности. Здесь даже отъявленным неудачникам не избежать уплаты долгов – умереть-то невозможно. Так что заселяйтесь в гостиницу и все расходы записывайте на свой номер до тех пор, пока не установите контакт с одним из банков, входящих в «большую тройку».

«Сан-Суси Шератон» находился на площади, прямо напротив дворца. Род проводил меня до конторки портье, я заполнил регистрационную карточку и попросил номер на одного с ванной. Администратор – миниатюрная бесовка с очаровательными рожками – взглянула на заполненную мной карточку и вытаращила глаза:

– Э-э-э… Святой Александр?

– Я – Александр Хергенсхаймер, как и зарегистрировался. Иногда меня зовут святым Александром, но, по-моему, здесь можно обойтись без этого.

Она, как будто не слыша, лихорадочно просматривала список забронированных номеров.

– Вот, ваше святейшество, ваша бронь на номер люкс.

– Что? Мне не нужен люкс! И я наверняка не смогу его оплатить.

– За счет заведения, сэр.

За счет заведения? Что это значит? Ведь никто не знал, что я сюда явлюсь. Это стало известно буквально за мгновение до того, как меня вышвырнули из Иудиных врат. Может, у святого Петра есть прямая линия связи с адом? А может, вообще существует тайное сотрудничество с Врагом рода человеческого? Дружище, один намек на это доведет до родимчика весь синод епископов – там, на Земле.

И еще вопрос… Почему? Осмыслить все это я не успел: миниатюрная бесовка (чертовка?) за стойкой ударила в гонг и крикнула:

– Очередной!

Коридорный, явившийся на вызов, оказался весьма привлекательным юношей. Мне стало интересно, почему он умер так рано и почему не удостоился попасть на Небеса. Однако я не стал его расспрашивать, поскольку это меня не касалось. Он будто сошел с рекламного плаката фирмы «Филип Моррис», но, шагая следом за ним, я тут же вспомнил рекламу еще одних сигарет: «Округлые, крепкие и хорошо упакованные».

О ягодицах этого паренька сластолюбивые индусы сложили бы целые поэмы. Может, это и был тот грех, который привел его сюда?

Обо всем этом я позабыл, едва вошел в номер.

Гостиная была, конечно, маловата для игры в футбол, но для тенниса вполне годилась. Даже привычный к роскоши восточный владыка счел бы обстановку удовлетворительной. В нише, именуемой буфетной, стол ломился под горой закусок, которых с лихвой хватило бы на сорок человек; конец стола был отведен горячим блюдам: жареный поросенок с яблоком во рту, запеченный павлин, украшенный перьями, и еще что-то в том же духе. На это изобилие взирал бар с обширным выбором горячительных напитков – судовой казначей «Конунга Кнута» остался бы вполне доволен.

Мой коридорный («Зовите меня Пэт») бесшумно сновал по номеру, поправлял шторы, распахивал окна, отлаживал термостаты, проверял наличие полотенец, то есть делал все то, что обычно делает гостиничная прислуга в надежде на крупные чаевые. Я лихорадочно соображал, как мне с ним расплатиться. Может быть, есть способ внести чаевые в общий счет за номер и обслуживание? Ладно, придется спросить самого Пэта. Я проследовал в спальню (мечта новобрачных!) и нашел Пэта в ванной комнате.

Он как раз раздевался. Брюки уже были спущены до половины, оставалось их только сбросить. Я уставился на голые ягодицы и возопил:

– Эй, парень! Даже не думай. Спасибо, конечно, за заботу… но мальчики не входят в число моих слабостей.

– Зато они входят в число моих, – ответил Пэт, – и я вовсе не парень. – И он повернулся ко мне лицом.

И правда, к мальчикам мой коридорный не имел никакого отношения.