Олег Рой - Маленькие люди

А когда я закончил дела, то быстренько заскочил в Сохо и приобрел там обручальное кольцо с бриллиантами, тем же вечером украсившее пальчик Ариэль. Мы не стали медлить и через несколько дней обвенчались в соборе работы несчастного Игги.

Внутри он (собор, а не Игги) был, на удивление, не страшным и мрачным, а каким-то уютным и одновременно величественным, возвышенным. В отличие от «Гроба», который Игги спроектировал раньше. Когда я посетил фабрику для того, чтобы по распоряжению банка ввести на предприятии временную администрацию, я сильно удивился, что люди вообще могут годами работать в таком сумрачном месте.

За прошедшее со дня выборов время поменялось многое. Например, оба предприятия – «Харконен Энтерпрайзес» и «Кохэген Энтертеймент» – были объявлены банкротами с дефолтом по долговым обязательствам. Все произошло очень просто: мы выдвинули с одобрения банка иски к обеим компаниям по фактам мошенничества со счетом цирка, в котором они были замешаны, а также в связи с хронической налоговой недоимкой. Так что обе компании продолжали работу уже фактически на Хоулленд. Требовалось только оформить это в юридическом порядке, и ради этого мы с Ариэль сейчас собрались в Лондон, теперь уже вдвоем.

Впрочем, это была не единственная причина, по которой я собирался в столицу Туманного Альбиона…

Это случилось вечером после нашей пресс-конференции, закрепившей и утвердившей победу Партии Перемен. Сначала на конференции слово предоставили проигравшей стороне. Первым на трибуну поднялся Кохэген, хмурый и похожий на пожилого нахохленного филина, разбуженного назойливыми орнитологами.

– Итак, – хмуро сказал он, – вы захотели перемен, а не стабильности. Вероятно, раньше вам жилось плохо. Ладно, пусть будет так. Но перемены, они ведь не только к лучшему бывают. Бывает и наоборот. Вы плюнули в душу семейству, десятилетиями дающему работу доброй половине Хоулленда. Попробуйте понять, чем это чревато. Думаю, скоро вы все поймете, но уже будет поздно.

Харконен был более многословен. Когда Кохэген под свист и улюлюканье горожан вперевалочку сполз с трибуны, бывший канцлер вынес на нее свою скорбную рожу, обозрел взором печального суслика собравшихся и сказал:

– Я был инициатором того, чтобы выборы в нашей стране были интерактивными. Впервые в мире мы сделали процесс выборов абсолютно прозрачным и честным. И сегодняшний день мог бы стать днем моего триумфа, если бы не вмешались мошенники, махинаторы, дешевые популисты и горлопаны.

Мы с коллегой, – Харконен ткнул ухоженным указательным пальцем в сторону выходящего из конференц-зала Кохэгена, – инициируем иск в Европейский суд по правам человека. Мы проанализируем весь процесс выборов и выясним, какие нарушения были допущены. После чего будем настаивать и добьемся того, чтобы эти результаты были аннулированы. А пока… – он сделал картинную паузу, – добро пожаловать под начало циркача! Право слово, каков народ, такие у него и лидеры. Будем с интересом следить за вашим шоу под куполом.

А затем на трибуну вышел Блейк, по такому случаю принаряженный, подумать только, во фрак.

– Дорогие сограждане, – проникновенно сказал он. – Во-первых, благодарю всех за оказанное мне доверие. Постараюсь всеми силами его оправдать. Во-вторых, мой предшественник… Вернее говоря, предшественник моего предшественника тут высказал очень интересные мысли и определения по поводу меня и, вероятно, моих друзей. Ну что же. Все вы наверняка видели ролик, который показывали по телевидению вчера.

– Позавчера, – поправил его кто-то.

– Да, точно, – смущенно улыбнулся Блейк. – Не буду пересказывать его от начала до конца, скажу только, что у меня есть в наличии документы, подтверждающие факт многолетнего мошенничества моих предшественников. Это касается возглавляемого мной цирка. Кроме того, есть основания полагать, что мои, если можно так выразиться, коллеги этим не ограничились и позволили себе еще и злостное казнокрадство. Этот вопрос мне предстоит еще выяснить. И я непременно добьюсь правды.

Многие из вас наверняка опасаются, что упомянутые личности сейчас перекроют горло их бизнесу, их доходам, свернув свой бизнес в Хоулленде. Хочу вас успокоить – мы этого не допустим. Если бы у наших «друзей» были чистые руки, они, конечно, могли бы это сделать – вольному воля, рабовладельческий строй давно ушел в прошлое. Но поскольку у нас есть, как вы знаете, законные основания сомневаться в безукоризненности их бизнес-репутации, я, как избранный народом Хоулленда президент, накладываю на имущество семейств Кохэгенов и Харконенов в пределах нашей юрисдикции арест на предусмотренный нашим законодательством срок – сорок дней.

Но довольно об этом. Нельзя жить прошлым, его надо помнить, а смотреть надо в будущее. Итак, вы выбрали меня президентом. И я гарантирую вам, что при мне Хоулленд освободится от того… от той паутины коррупции, которая опутала его. Вы знаете наши наболевшие проблемы – отсутствие социального обеспечения, ужасное здравоохранение, влачащая жалкое существование экономика, к которой, кроме всего прочего, присосались две ненасытные утробы. Но теперь все средства от налогов и сборов будут поступать только в казну, и за их поступлением и тратой каждый из вас сможет проследить.

Блейк машинально вытер со лба пот тыльной стороной ладони.

– Я живу рядом с вами, у меня те же проблемы, что и у вас, потому и решать я их буду, как свои. К тому же с сегодняшнего дня двери моей приемной открыты для каждого, но вместо полупьяного Кохэгена или Харконена, которому плевать на всех, вести прием буду я. И я услышу каждого!

Ответом Блейку были бурные аплодисменты.

В тот же день Бенджен наложил арест на «Гроб», Харконен-центр, порт, электростанцию (выпустив, наконец, оттуда Бельмондо, к вящей радости Барбары) и прочее имущество обоих семейств. Впрочем, как выяснилось впоследствии, основные свои активы они давным-давно вывели за рубеж, и намного дальше соседки Ирландии.

Харконены и Кохэгены немедленно бежали из Хоулленда, не дожидаясь более строгих мер. Харконен с сыном на машине. Его младший отпрыск и жена давным-давно перебрались в Лондон, где первый ходил в частную школу, а вторая, очевидно, была завсегдатаем спа-салонов и, вероятно, наставляла мужу ветвистые рога. Кохэген же отправился в изгнание морем, на одной из своих яхт, вместе с семейством – женой и дочерью. Вскоре город покинуло еще несколько человек, тесно связанных с этими кланами. Их никто не гнал, но никто и не удерживал.

Вечером понедельника группа карбонариев собралась в «Лепреконе», дабы отпраздновать победу Блейка. Однако такая мысль пришла в голову не только нам, в баре было шумно и дымно, поэтому, пробыв там не более часа, мы решили продолжить торжество у меня дома. Мы – это я, Ариэль, Блейк, Бенджен, Барт и Барби со своим Пьером. По дороге к нашей компании присоединился Байрон со своим верным Кэмероном, против чего никто не возражал.