Саша Кругосветов - Прогулки по Луне

– Зачем тогда ты свой ствол постоянно таскаешь с собой?

– Хорошо, если не пригодится. А если все-таки потребуется? На этой махонькой неспокойной планете все может случиться. У тебя-то как?

– В доме наставника все спокойно. Нет, была группа захвата, были посетители. Честно говоря, я мог бы и не приходить. Люди, помогающие наставнику, легко сняли бы все вопросы. Правда, я тоже поучаствовал. Можно сказать, повоевал. Но это скорее для галочки.

– А как на других объектах?

– Все закончилось благополучно. Но есть пострадавшие. Сам Нейтен ранен. И довольно тяжело.

– Безбашенный Данди. Вечно он в самое пекло лезет.

– Я сейчас еду к нему. Хочу понять, насколько это серьезно.

– Что мы будем делать с Думузи?

– По идее, его надо бы арестовать. Но наставник твердо сказал: все должно быть по закону. Его вызовут в Совет. А мы с тобой не должны вмешиваться.

– Опять эта легендарная селенитская либеральность, черт бы ее побрал. Где Армстронг?

– А что Армстронг?

– А то, что он стоит за всем этим. Это его идея. Натравил на нас безголовых энков, а сам – в сторону.

– Не знаю, с Армстронгом надо разбираться. Дел много, заканчиваем, потом поговорим. Свяжись со всеми группами Нейтена. Надо, чтобы они дали полиции информацию о том, что случилось. Проведаю Нейтена и встречусь с руководителями групп. Надо поблагодарить людей. И колонистов, и девчонок-воительниц, которых наставник прислал. Да и ВУВ-ов тоже, они здорово помогли нам. Могли бы и не помогать, их эти путчисты не тронули бы в случае смены режима. После этого можно будет отправить всех по домам. А нам надо подумать, чтобы это больше не повторялось. Посоветуюсь с наставником. Что-то надо делать.

– Что-то делать, что-то делать… Кончать надо с этим лунным либерализмом. Жесткой рукой. Арестовать Думузи, Армстронга и их ближайших помощников. Иначе проблем не оберешься. Уже есть пострадавшие. Что дальше-то будет?

– Ну, как дела, Нейтен? Опять встречаемся в больнице. Что с тобой?

– Грудь порезало. Затронуты легкие. Луч прошел рядом с сердцем. Еще чуть-чуть, и не было бы вашего Данди. Да и сейчас неизвестно, выкарабкаюсь ли. Может, пора прощаться. Не смотри, что я такой бодрый с виду, – меня поддерживают какими-то жуткими, атомными стимуляторами. Умрешь, сердце остановится, мозг отключится, а ты еще будешь прыгать как кузнечик без головы. А что на самом деле – неизвестно. Хотелось бы еще пожить. Помочь колонию защищать. Да и на Землю хотелось слетать, хоть глазком взглянуть на мою «американскую мечту» с Вероникой. Теперь есть для чего жить. Но все может мгновенно закончиться. хватит ли ресурсов организма?

– Врачи говорят, надежда есть. Но гарантий не дают. Мы надеемся на тебя, Нейтен, надеемся, что ты выкарабкаешься.

– Знаешь, Юрий, хорошо, что ты появился. Что было бы сейчас с Советом, что было бы с нашей колонией? Если со мной… Если все обернется не так… В общем, обещай повидать Нику и ее мать. Скажи им: Анджей был неплохим парнем. Не говори им, пожалуйста, всё, что случилось. Душегуб я, невинных людей отправил на свидание с Господом. И сам, наверное, скоро встречусь с ним.

– Ладно тебе хоронить себя раньше времени. Все у тебя еще будет. А прошлое… Мало хорошего, конечно. Но сейчас ты живешь по-другому. Много для колонии сделал и меня спасал, не жалея собственной шкуры. Второй раз ты на грани жизни и смерти. Вернешься на Землю, сам и расскажешь своим женщинам – что захочешь, то и скажешь.

– Послушай меня, Юрий, не хотелось бы, чтобы ты думал обо мне плохо. Ну, то есть совсем плохо. Помнишь, ты интересовался, что произошло тогда между мной и настоящим Нейтеном. Нейтен должен был вернуться на Землю, взять меня с собой и сдать властям. Я просил его оставить меня на Луне. Просил; не просил – умолял. Говорил, что американцы знают, кто я. Знают, что я послан русской разведкой. И меня ждет электрический стул.

И знаешь, Юрий, Нейтен услышал меня. Понял и пожалел. Согласился отправить на Луну. Большой транспортный модуль уже ушел. Он и говорит: «У нас есть посадочный модуль на двоих. Полечу с тобой. Там есть скафандр на случай, если что-то пойдет не так. Вот и второй скафандр. Ты высадишься, выйдешь на поверхность. Постараюсь посадить модуль рядом со шлюзом. Доберешься до колонии, скажешь тем, кто тебя знает, что я отправил тебя в колонию. Потому что выяснилось, что в отношении тебя допущена ошибка. И приказ о твоем аресте был отменен. Может быть, тебя и арестуют в колонии. Не знаю. Не могу тебе ничего гарантировать. Но это шанс для тебя. А я на орбиту вернусь. Подстыкуюсь к кораблю, и айда на Землю. Там скажу, что не успел забрать тебя на корабль, команда поздно поступила». Вот что он мне сказал. А потом случилась неудачная посадка. И погиб не я, а он. Так несправедливо все в жизни устроено.

Тогда я не понял, почему он так поступил. Почему пожалел меня. А теперь знаю. По своим каналам навел справки. У Нейтена мать русская. И он не считает Россию чужой страной. Был там несколько раз. Любил Россию. И русский язык знал. И дети его тоже знают русский. Вот он и пожалел меня.

Устал я, Юрий. Трудно мне говорить. Спасибо, что навестил.

И вот еще что. Не знаю, кто ты, Юрий. Но вижу – переживаешь за дела колонии и землян. Мы не должны больше допускать того, что было. Даже если не найдешь способа остановить лунотрясения, надо, чтобы такого не повторялось, я имею в виду – чтобы никаких переворотов. Убрать зачинщиков. Думузи, конечно, но в первую очередь – Армстронга. Пожалеете его – неприятностей потом не оберемся.

– Спасибо тебе, Данди. Отдыхай, лечись. Три дня критических. Если проскочишь – быстро пойдешь на поправку. Не проскочишь, лечение затянется. Ждем тебя. Будем вместе наводить порядок в этом неспокойном маленьком лунном царстве.

– Философская байка. Продавец лошадей говорит покупателю: «У этой лошади есть особенность. Она останавливается, когда произнесешь „Аминь“, но сорвется в галоп, если скажешь „Слава Богу“. „Ок! Беру“, – говорит покупатель.

На следующий день ковбой отправляется верхом и решает проверить – „Аминь“ – лошадь останавливается как вкопанная. Какой-то прохожий неподалеку произносит „Слава Богу“. Лошадь подхватывается как ужаленная и уносится в сторону каньона. Ковбой пытается остановить лошадь изо всех сил, но безуспешно. Он кричит: „Стой, сволочь, стой, кретинская лошадь! Хоа!!!“ Не работает, – он летит прямо к пропасти. „Господи, ПРОШУ ТЕБЯ, останови эту чертову лошадь! Пожалуйста! Аминь!“ Лошадь встает как вкопанная прямо на краю пропасти. „СЛАВА БОГУ!!!“» – это были последние слова ковбоя.

– Ты не меняешься. Похоже, Нейтен, что ты и на этот раз выкрутился из довольно непростой заварушки.