Юлия Зонис - Боевой шлюп «Арго» [сборник]

Пустыня звенела, словно раскаленный железный лист. Воздух был чист и сух и впитывал воду, как губка. За пять часов ходьбы полковник утерял, казалось, половину веса. Неподалеку от поселка они наткнулись на полузасыпанный песком труп. При трупе были винтовка и рюкзак, а в рюкзаке, увы, ни еды, ни фляги – зато, к вящей радости Жерара, нашлась вскрытая пачка сигарет. Заодно он содрал с покойника куртку, и это было кстати – под жгучим солнцем кожа полковника уже приобрела нездоровый томатный оттенок. Отдать винтовку отцу Павлу Жерар отказался.

– На кой тебе винтовка, падре? Ты же все равно стрелять не умеешь.

Так он и шел сейчас, тяжело загребая ботинками песок и пошатываясь под грузом.

Когда стало ясно, что еще немного – и священнику уже придется тащить не только винтовку, но и самого полковника, впереди замаячил поросший кустарником холм. Со вздохом облегчения спутники рухнули в тень безлистых, но густо переплетенных веток. Жерар достал сигареты, затянулся и блаженно закрыл глаза.

Священник смотрел в перечеркнутое сучьями небо.

– Странно, что нету демонов.

Полковник повернул к нему голову:

– Нашел по кому скучать. Иди на восток, – он ткнул сигаретой за спину, – будут тебе демоны.

Отец Павел поглядел на восток, куда тянулись вдоль горизонта дымные столбы. Может, это был не дым, а черный мелкий песок. Это напомнило священнику о минувшей ночи.

– Что вы там передавали?

– Когда меня ребятишки застукали? Координаты нашим бомбардировщикам. Надо выжечь гнездо, пока гаденыши не расползлись по всей округе. – Жерар проверил часы и поморщился. – Что-то они не спешат. Еще немного прохлопают ушами – и ищи ветра в поле. – Сощурившись, он выдохнул сигаретный дым. Серые клочья уцепились за ветки, а потом выправились и тоже медленно, но неуклонно поплыли на восток.

– Странно. Ветра нет.

Тестировщик пожал плечами. До непонятных особенностей здешней тяги ему, похоже, не было дела.

– Кем вы работали до войны? – спросил отец Павел.

Полковник сел, подтянув под себя ноги.

– До войны? До войны у меня была компьютерная фирма.

– А потом?

– А потом я начал играть и разорился вчистую. После этого меня бросила жена – и я так разозлился, что решил стать профессиональным игроком. И стал, даже выиграл парочку турниров. – Заметив недоумение на лице священника, он пояснил: – Покер. Знаешь?

Священник покачал головой.

– Ни хрена ты не знаешь. Короче, построил я себе дом, снова женился. Софи была красавица, но дура редкая. А я ее любил. Мы в очередной раз поссорились, и она укатила на побережье. В Син-Крик.

Священник снова непонимающе нахмурился, и полковник добавил:

– Первое место, где прорвались демоны.

– Она погибла?

– А ты как думаешь? – Сигарета в руке полковника догорела до фильтра, но он не замечал. – Потом началась заваруха, и я вступил в Легион и дезертировал через месяц, и еще через два меня прихватили. А уже в тюрьме ко мне подкатили ребята из «Джинтроникс» и предложили работать на них. Я согласился. Вот и вся история. Немного длиннее твоей, святой отец, но такая же идиотская.

Небо над горизонтом прорвалось, и на пике звуковой волны пронеслось звено бомбардировщиков. Они летели туда, откуда пять часов назад ушли полковник со священником. Жерар проводил их взглядом и махнул рукой:

– Поздно. Ладно, пусть хоть этот чертов бункер разнесут, одной норой у сучат будет меньше.

Минутой позже земля дрогнула, и еще через некоторое время донесся глухой гул разрывов. А потом грохот бомбежки перекрыл резкий стрекот из-за холма, и прямо над ними проплыло грязно-серое брюхо вертолета. Отец Павел вскочил. Полковник схватил его за рукав и закричал: «Не надо!», но отец Павел легко освободился и побежал за вертолетом.

– Эгей! Эге-гей! Мы здесь! Заберите нас отсюда!

Он бежал, размахивал руками и орал в полной уверенности, что вертолет сейчас улетит и они снова останутся в пустыне одни.

Однако вертолет развернулся. Серая стрекоза зависла над землей в нескольких метрах от отца Павла, так близко, что он видел молодые лица двух летчиков в кабине и одинаковую раскраску их шлемов. А потом сквозь стрекот пробился другой звук, и в грудь отца Павла ударило. Сначала он с недоумением глядел, как пули вырывают куски одежды и плоти, обнажая тускло блестящий металл. А затем развернулся и побежал. Первые несколько шагов он бежал к холму с кустарником, но почти сразу сообразил, что так выведет безумный вертолет прямо на полковника, и снова развернулся, и понесся по равнине, высоко вскидывая ноги. Иногда фонтанчики пыли вспухали рядом, а иногда пули тыкались ему в спину, ласково, как щенки. Он петлял, уклонялся, стараясь держаться как можно дальше от холма. Вертолет с веселым жужжанием следовал за ним. Наконец летчикам надоело гоняться за неуязвимой дичью, и сзади послышался свист. Отца Павла ударило намного сильнее, он ощутил жар и страшную боль в затылке. Его развернуло, приподняло и швырнуло на землю в облаке пыли.

Сначала он лежал неподвижно, потом завозился и с трудом перевернулся на спину – как раз вовремя, чтобы увидеть, как полковник выскакивает из кустов и вскидывает к плечу винтовку. «Не надо», – пробормотал отец Павел, но полковник уже выстрелил, вертолет дрогнул и пошел вниз по наклонной кривой. Но все же прежде чем грянуться на землю и исчезнуть в хризантеме взрыва, он успел выпустить вторую ракету.

«Не попади! – взмолился отец Павел. – Господи, сделай так, чтобы он не попал».

Однако ракета попала в цель. Когда отец Павел, хромая, подбежал к холму, его встретила курящаяся пасть воронки. В воронке крутился дым, и видно было погнутое ложе винтовки и какие-то тряпки, а больше ничего не было. Ничего и никого. Отец Павел бессмысленно ощупал края ямы, покачал головой – шея двигалась с трудом, – перекрестился и начал:

– Господи, упокой душу раба Твоего…

Но, так и не договорив молитву, он сел на землю рядом с воронкой, закрыл руками лицо и заплакал.

Отец Павел шагал на восток. Неизвестно, сколько часов, или дней, или недель длилось его путешествие. Сначала он был один, но позже заметил, что по сторонам следуют другие. Другие двигались странной, дергающейся походкой, подволакивая ноги и наклонившись вперед, будто их тянули за привязанные под ребрами нити. Только спустя некоторое время отец Павел понял, что идущие по сторонам мертвы. Казалось, серый песок пустыни раздался и пошел волной, сгущаясь в человеческие формы. Мертвецы были разными – и высохшие, непонятно как державшиеся вместе скелеты, и совсем свежие, с рваными ранами, с язвами, с белыми глухими лицами. Отовсюду неслись шелест и равномерное шарканье. Отец Павел не испугался, потому что и сам не слишком отличался от мертвеца. Обожженная взрывом спина зудела – то ли там заживали раны, то ли отгнивала последняя плоть, – но не это интересовало священника. Его взгляд притягивала крепость на невысоком холме. Пустые глазницы мертвецов тоже неуклонно смотрели туда. «Ме-ги-до», – шелестело над толпой.