Клиффорд Саймак - Город. Сборник рассказов и повестей

Я вообще ничего не понимал.

Волнение понемногу распространилось по всей базе. Очень странные дела там творились. Вояки с утра до ночи носились как угорелые. Пригнали строителей, те быстренько начали клепать какие-то сооружения, которые тут же набивались всяческой машинерией. Народу с каждым днем прибывало все больше, и вскоре база уже походила на разворошенный муравейник.

Однажды я прогуливался в сопровождении плетущихся следом телохранителей и увидел такое, что у меня глаза на лоб полезли. Военные тянули вокруг базы ограду из железной сетки – высотой метра три, а то и больше, и колючая проволока по верху. А внутри поставили столько охраны, чуть ли друг у друга не на ушах! Тут я, конечно, слегка испугался. Выходит, загнали меня во что-то очень серьезное. В такое большое дело, что мне и не снилось. Раньше-то я думал, что на кону разве что репутация полковника. Хотя к полковнику-то я проникся сочувствием. Все-таки генерал этот производил впечатление человека, с которым лучше не шутить.

Примерно тогда же они начали рыть яму. Прямо посреди одной взлетно-посадочной полосы! Я как-то сходил туда посмотреть и вообще ничего не понял. Была хорошая ровная полоса, в которую явно куча денег вбухана, и вдруг им вздумалось выкопать на ней что-то вроде глубокого бассейна. Попробовал у народа вокруг поспрашивать, но никто ничего не знал – или говорить не хотел.

А мы с Вонючкой продолжали целыми днями сидеть в самолетах. Очередной был уже шестым по счету. И ничего не менялось. Я подыхал со скуки, Вонючка дрых без задних лап.

Как-то вечером полковник прислал за мной сержанта. Я пришел в кабинет и сел, поставив Вонючку прямо на стол. Он сразу улегся, вопросительно поглядывая то на меня, то на полковника.

– Эйза, – говорит мне полковник, – сдается мне, у нас получилось.

– То есть вам правда была с этого какая-то польза?

– Пользы нам было столько, что мы теперь имеем неоспоримое превосходство в воздухе. Мы обогнали всех по меньшей мере лет на десять, а то и на сто – в зависимости от того, сколько сумеем использовать. Теперь за нами никому не угнаться.

– Но Вонючка же просто спал!

– Вонючка перестроил каждую машину, в которую попадал. Нередко по таким принципам, каких мы даже не понимаем, но в свое время наверняка поймем. А иногда изменения были настолько просты, что диву даешься, как это нам самим в голову не пришло.

– Полковник… кто такой Вонючка?

– Я не знаю.

– Но предположения у вас есть.

– Предположения есть. Причем такие, что и себе озвучивать неловко.

– Меня можете не стесняться.

– Ну что же… Таких, как Вонючка, на Земле больше нет. Вероятно, он вообще не из Солнечной системы. Я думаю, что он прибыл из космоса, но как и зачем – понятия не имею. Может, его космический корабль потерпел крушение и Вонючка высадился на Землю в чем-то вроде спасательной шлюпки.

– Но если у него была шлюпка…

– Мы прочесали каждый дюйм на много миль вокруг.

– И не нашли?

– Ничего похожего.

Уложить такую идею в голове было непросто, но я кое-как справился. И сразу задумался о другом.

– Полковник, вот вы говорите, что Вонючка перестроил вам самолеты, так что они стали лучше прежнего. Как же он мог это сделать, когда у него не руки, а лапы, и вообще он все время спал?!

– А вы сами как думаете? Я уже слышал целый ряд гипотез. И единственная, имеющая хоть малейшее правдоподобие, – это телекинез.

Слово было красивое. Я немного покатал его про себя на языке, потом спросил:

– А что это значит?

Надо было выяснить наверняка, чтобы уж с полной уверенностью поразить ребят в кабаке. Если я их еще когда-нибудь увижу.

– Способность двигать объекты силой мысли.

– Так ничего же не двигалось! – возразил я. – Все новые детали сами возникли, прямо внутри!

– И это можно объяснить телекинезом.

Я помотал головой, задумавшись.

– Нет, – говорю. – Мне это иначе видится.

– Ну, излагайте. – Полковник вздохнул. – Я выслушал теории от всех, почему бы и вам не дать такой возможности…

– Вот знаете, бывают садовники от Бога. Палку в землю воткнут, и она примется. Я думаю, что Вонючка из таких, только по части машин.

Полковник долго смотрел на меня с прищуром, затем очень медленно кивнул.

– Я вас понял, – говорит. – По-вашему, новые детали возникли не в результате их перемещения откуда-то извне или внутри машины. Вонючка их вырастил.

– Что-то вроде того. Он, наверное, оживляет машину, и она сама себя улучшает. Отращивает себе детали, с которыми станет лучше, счастливее и полезней.

– Звучит, конечно, по-дурацки, – признал полковник, – но это пока самая логичная гипотеза. Человек имеет дело с машинами всего лишь какой-то век-другой. Глядишь, через десять тысяч, через миллион лет ваша версия не покажется таким уж бредом.

Смеркалось, и кабинет неспешно погружался в полумрак. Мы с полковником сидели молча и размышляли, вероятно, об одном. Мы воображали себе черную ночь за пределами Земли и то, как Вонючка пересек ее, гадали о том, какова была его родная планета и что в этой ледяной тьме могло заставить его искать здесь у нас убежища. А еще, пожалуй, думали об иронии Вселенной, ведь из всех ее уголков Вонючка высадился именно там, где обитают зверушки, похожие на него как две капли воды, – и зверушек этих никто особо не любит.

– Одного я не понимаю, – произнес полковник наконец. – Зачем он это делает? Почему он нам помогает?

– А он не нам помогает, – ответил я. – Он помогает самолетам. Ему их жалко.

Дверь распахнулась, и в кабинет тяжелой поступью вошел генерал, ужасно чем-то довольный. Уже стемнело, и меня он, похоже, не заметил.

– Мы получили разрешение! – торжествующе провозгласил он. – Корабль будет здесь завтра! В Пентагоне согласны!

Однако полковник его восторга не разделил.

– Генерал, мы заходим слишком далеко. Пора установить какие-то рамки. Пока мы хватали все подряд, до чего могли дотянуться. Мы загнали малыша до предела. У нас уже много информации…

– Информации недостаточно! – взревел генерал. – Все, что сделано до сегодняшнего дня, – так, разминка. Для атомного корабля мы ничего не получили. А необходимо нам именно это.

– А еще нам необходимо понять это существо. Понять, как он это делает. Если бы мы могли поговорить с ним…

– Поговорить! – воскликнул генерал.

– Именно! – Полковник тоже повысил голос. – Он все время мурлыкает. Наверняка это какая-то форма общения. Бойцы просто позвали его за собой свистом. Если заняться языком…

– Нет у нас на это времени, полковник.

– Но нельзя же вот так выжимать его досуха! Он столько для нас сделал. Дайте малышу передохнуть. Терпение пока проявляет он один – смиренно ждет, когда мы начнем с ним общаться, когда поймем, кто он такой!