Андрей Лазарчук - Стеклянный меч

– Пусть так.

– Ты же там не ходила по всему кратеру?

– Нет. И сил не было под этим небом долго находиться…

– Понимаю. Но, я думаю, если бы ты захотела прогуляться, Лимон бы тебя одну не пустил. И, в общем, показал бы только то, что можно показывать.

– А есть, что нельзя?

– Не то чтобы нельзя… но он не хотел, чтобы ты видела. Там нас знаешь на самом деле сколько живёт? Больше ста человек. Им велели сидеть по своим норам и не высовываться, пока ты… ну… можешь их увидеть…

– А что я там могла такого увидеть?

– Не в том дело, что увидеть… Наброситься они могли, даже убить. Каждую неделю кого-то убивают. Ну, я так думаю, что убивают. Пропадает человек, и нет его. Ушёл. Там можно куда угодно уйти… Они какого-то демона пытаются вызвать и жертвы ему приносят. Понимаешь, да?

– Ты это сам видел?

Я вздрогнула. Князь, кажется, тоже. Голос шамана будто бы раздался в голове и сразу поднял какую-то муть; затошнило. Но Шило, похоже, ничего такого не испытал.

– Да. Я спрятался… там… в одной пещере. И дождался. Их пришло человек сорок…

– Не рассказывай дальше. Они могут это услышать.

Шило кивнул.

– Я так думаю, – сказал Князь, – Дину и тех, кто сохранил верность, надо оттуда выводить. Лейтенант, завтра ты сможешь показать дорогу?

– Я и сегодня смогу, – сказал Шило.

Князь посмотрел на меня. Я покачала головой. Сегодня хорошо, если Шило сам дойдёт до туалета.

– Я даже насчёт завтра не уверена, – сказала я.

– Ты можешь просто нарисовать схему, как идти? – спросил Князь.

– Могу. Но лучше я поведу. Там дверь… её не видно совсем. Просто надо знать, куда ступать. А промазать очень легко.

– Сегодня начнём готовиться, завтра решим, – сказала я. – Без вариантов.

Князь дёрнулся было возразить, но промолчал.

– А пока, Хомилль, давай попробуем сесть. Даньши!

Тут же возник Даньши. Вдвоём мы помогли Шилу сесть. Он крепко вцепился в меня руками.

– Ну – на ноги!

Шило встал, хотел упасть, мы не пустили.

– Вот видишь, – сказала я. – Даньши, я подержу его, сходи за ходунками.

Санинструктор секунд пять осмыслял приказ. Потом сообразил и бросился бегом. Вернулся со складными ходунками, раскрыл – и мы аккуратненько вставили дрожащего Хомилля в это устройство.

– Давай, – сказала я.

Хомилль неуверенно сделал пару шагов.

– Пошли в коридор, – сказала я.

Мы, чудом не своротив аппаратуру и мебель, всей компанией вышли из палаты.

– Туда, – показала я в сторону выхода.

Проходя мимо палаты с «первым неизвестным», Шило заглянул туда и потопал дальше. У следующей двери остановился.

– Ого, – сказал он.

– Что?

– Я его знаю. Это Ребро. Он был у нас и ушёл на разведку… давно. С полгода назад. Или даже больше.

– А куда ушёл?

– Не знаю. Лимон им всем задания давал. Но это точно Ребро. А как он сюда попал?

– Пандейцы подобрали, раненого. До сих пор без сознания.

– Понятно…

Шаман обогнул Шило и тронул меня за плечо. Я поняла (голоса в голове сказали мне), что он хочет поговорить наедине.

– Даньши, прогуляй больного ещё десять минут – и укладывай.

Я посмотрела на Князя, пожала плечами и пошла за шаманом.

За спиной раздались приветственные возгласы – Шило увидел Чака…

Полпути я его просто придерживал, обхватив тощий торс, а полпути пронёс на закорках. Князь шёл сзади и поэтически молчал. Наверное, представлял себе, что Рыба делает ему выволочку за самоволку, а он снова пытается застрелиться…

Если честно, я был зол, что он за нами увязался. Хотя, конечно, пулемёт без него я бы и не добыл, и не доволок.

Ладно, что получилось, то получилось.

Дорога к проходу заняла около часа. Вися у меня за спиной, Шило сознался, что, когда вёл в убежище Рыбу, два раза сбивался с пути, но в конце концов всё же вышел на нужную тропу… Сейчас мы не сбились – и потому, что карту он нарисовал добротно, и потому, что было уже почти светло.

Но сам проход мы без Шила точно бы не нашли. Стояли бы в двух шагах – и не заметили.

И дело даже не в том, что рядом росло кривое дерево с тонкими поникшими ветками. От самого прохода исходило что-то такое, что не позволяло на него смотреть. Так… ненавязчиво. Взгляд просто соскальзывал – и туда, дальше по тропе, к голой рощице…

Но Шило был с нами. Я опустил его на землю, и он прошёл сквозь опущенные тонкие веточки. И как бы скрылся в тени.

За ним, отстранив меня, скользнул Князь. Потом уже я.

Но прежде я положил на землю белый камень. Который так и таскал в кармане – с того самого дня.

Первое, что мне не понравилось тут – нет, не безумное небо; мне не понравился еле уловимый запах гари. Горелого мяса. Кто жёг танки над своими траншеями – тот никогда этого запашка не забудет и ни с чем не спутает…

Я остановился, заозирался – и чуть не упустил Шило. Нет, он не в побег надумал – а покачнулся и едва не скатился под уклон.

Я успел его подхватить.

Даже в сумерках было видно, что Шило сделался иссиня-бледный. Да, я тоже перед тем, как выйти из туннеля, почувствовал что-то похожее на то, будто ступаю по не очень прочному плоту (не «Адмирал Чапка», нет) – но на Шило это подействовало сильнее…

– Извините, господин полковник… меня сейчас…

Я придерживал его, пока он не проблевался. Потом дал воды.

Появился Чак. Вид у него был обалдевший.

– Ну, ребята…

– Вперёд, – сказал я. – Продышимся на ходу.

Я пошёл первым, Чак опять волок Шило под мышкой. Я подумал было, а не оставить ли парня где-нибудь в скалах, но решил, что это слишком безответственно.

От прохода куда-то вела хорошо протоптанная тропа. Небо светлело и шевелилось, и уже было видно, что мы находимся в обширном кратере – наверное, древнего вулкана. В центре его чернело озеро, напоминающее по форме растянутую шкурку какого-то зверька: спинка, большая голова, четыре лапы, длинный хвост.

Вся местность представляла собой – по крайней мере там, где её можно было видеть в деталях – сплошное каменное поле, которое могло бы быть непроходимым, если бы пространство между камнями не было забито, как ни странно, глиной. А может быть, даже илом. Наверное, когда-то – не очень давно – вся эта воронка была залита водой.

Впереди вдруг появился огонёк. Непонятно было, зажгли его или мы обошли какое-то препятствие.

– Там дом, – сказал Шило.

– Это не похоже на фонарь, – сказал я.

– Это не фонарь, – сказал Чак. – Это угли.

Шагов через сто смрад горелой плоти стал невыносим. Было ясно, что это не от дома (или что там от него осталось) – туда идти было ещё довольно далеко, да и ветерок тянул сверху, вдоль склона. Шило остановился.

– Здесь, – сказал он.

От нашей тропы вверх уходило ответвление.

– Стойте на месте, – сказал я.